История и культура гуннов
Шрифт:
Римским послам не позволялось ставить свои шатры на возвышенностях, которые были выше, чем пригорок, на котором стоял шатер Аттилы. Повествование Г. Стаунтона (G. Staunton) о первом английском посольстве ко двору Цяньлуна предлагает поучительную параллель. Когда великолепная колесница, предназначенная в подарок императору, была распакована и собрана, ничто не могло восхитить больше. Но пришлось дать инструкции относительно уборки ящика из-под сиденья кучера, поскольку, когда мандарины узнали, что столь поднятое сиденье предназначено для кучера, который правит лошадьми, они были крайне удивлены и шокированы тем, что предполагается поместить простого человека выше императора. Чувствительность этих людей во всем, что касается их обожаемого суверена, очень
Цяньлун был «сыном небес», но не богом. Не был им и Аттила. В отношениях с простыми гуннами Аттила вел себя вовсе не как божественное существо. Не было никаких сложных церемоний, подчеркивающих дистанцию между божественным сувереном и его подданными, и уж тем более не велась речь о бездне между Сасанидами – царями царей – и простыми смертными. Аттила не носил ни диадемы, ни короны, его платье было простым, пряжки на обуви и упряжь коня не были украшены золотом и драгоценными камнями, как у гуннской знати. Он пил из деревянного кубка и ел из деревянной тарелки. С одним только телохранителем, стоявшим рядом, Аттила перед своим домом выслушивал споры гуннов и выносил суждение. Аттила утверждал, что является всего лишь родовитым человеком, не более того. В погребальной песне, спетой на его похоронах, усопший царь назывался великим завоевателем, а вовсе не богом.
С другой стороны, Куридах, вождь акациров (хазаров. – Пер.) в гуннских войсках, отказался явиться ко двору Аттилы, потому что ему было трудно предстать перед лицом бога: «Если невозможно смотреть на диск солнца, как можно созерцать величайшего из богов без ущерба для себя?» Конечно, Куридах мог прибегнуть к такой аргументации только потому, что боялся ловушки и рассчитывал спастись, польстив великому и ужасному Аттиле. Однако это все же недостаточное объяснение столь гиперболизированному сравнению с солнцем.
В поздней Римской империи правитель часто сравнивался и даже уподоблялся солнцу. Надпись на конной статуе Феодосия I гласит: «Ты пришел с востока, еще одно солнце, несущее свет. О Феодосий, для смертных ты царишь на небесах. О добросердечный, с океаном у ног твоих и бескрайней землей».
Но император был мягким, а не яростным ослепляющим солнцем. Сравнение Куридаха напоминает одно из индийских выражений. Великий лучник Бхишма сам был похож на все пожирающее солнце, и на него невозможно было смотреть, так же как и на солнце, которое приближается к зениту и сжигает все, что внизу. Правда, нет больше ничего, связывающего акациров с Индией.
Титулы и эпитеты царей хунну и правителей орхонов не предлагают никаких параллелей со словами Куридаха. Титул царя хунну – Ch'eng li ku t'u – авторами объяснялся, как t"ari qut, «небесное величество». Ch'eng li – d'ng lji – это, несомненно, t"anri, «небо, бог». Ран Ку уверенно заявляет, что таково значение слова на языке хунну. Ku t'u, говорит он, означает «сын». Этимология ku t'u Ширатори – он считает это тунгусским словом «сын» – может быть и неубедительна, но она согласуется с текстом. Мюллер и Габайн отвергают перевод Пан Ку, убежденные, что хунну говорили на тюркском языке. Мюллер не сомневается, что ku t'u может быть только тюркским qut. И он, конечно, не прав. Почему китайцы транскрибировали qut не так, как делали это в период Тан, – ku ‹ kut? Если же старая форма qut была двухсложной, это было, возможно, *qawut. Приняв китайский титул tien tzu, шаньюй провозглашал себя равным императору. Не существует дороги от «сына небес» до «величайшего из богов» Куридаха.
В орхонской надписи каган получает силу от T"ari. Он, если можно так сказать, получает мандат от T"ari, однако сам им не является, и его никогда не сравнивают с солнцем. В последующие века эпитет t"ari стал вполне обычным. В VIII в. правитель восточных тюрков, а в IX в. царь уйгуров называли себя t"ari qaan; atun – atun – это t"ari quncuy – «божественная принцесса», t"arim, мой бог, означает «принцесса». Уйгурский царь – это t"ari qan или t"ari ilig, божественный царь. Но он также может называть себя t"ari
Слова Куридаха имеют отчетливое персидское звучание. Обожествление персидского монарха началось еще при Дарии I и продолжалось весь парфянский и сасанидский периоды. Шапур имел «божественное происхождение». Бахрам II был божеством. Хосров называл себя «божеством, взявшим облик от богов». Сасанидский царь с головой, увенчанной лучами, появляется под видом солнца, radiato capite solis in figura. Усаживаясь на трон, правитель закрывал лицо. Согласно церемониалу нового персидского двора, было очень важно, появляясь перед шахом, прикрыть лицо руками и одновременно воскликнуть: «Misuzam, я обожжен!»
Хотя для гуннов Аттила определенно не был небожителем, акациры, особенно после того, как вынуждены были признать его повелителем, взирали на царя гуннов так же, как персы на своего властелина.
Когда Аттила умер, гунны, как это было в обычаях у их народа, «отрезали часть своих волос и обезобразили свои лица ужасными ранами, так чтобы храбрый воин был оплакан не слезами женщин, а кровью мужчин». Сидоний имел в виду гуннов, когда писал о народах, «для которых траур означает нанесение себе ран, разрывание щек железом и оставление красных шрамов на угрожающем лице». Строка в поэме Калидасы «Рагхувамша» (Raghuvam'sa) упоминает о том же обычае среди гуннов на Оксусе (Амударья); «Подвиги Рагху, чье мужество прославилось среди мужей женщин гуннов, проявилось в алой окраске их щек».
Нанесение себе ран на лице как выражение скорби было так широко распространено, что можно привести в качестве доказательств всего лишь несколько параллелей этому гуннскому обычаю. Кутригуры резали щеки кинжалами, тюрки вырывали волосы, делали разрезы на ушах и щеках, то же самое делали мадьяры и славяне на настенном изображении в Панджикенте, копирующем сцены Паринирваны. Скорбящие резали свои щеки ножами. До сравнительно недавнего времени этот обычай соблюдался сербами и албанцами, а также в некоторых регионах Таджикистана. Линии на золотой маске, найденной в долине Чу и датированной IV или V в., – возможно, шрамы.
В «Гетике» рассказывается о похоронах Аттилы. Источник Иордана – Приск.
Его тело положили в шелковый шатер посреди степи, чтобы воины могли ему поклоняться. Лучшие всадники гуннского племени объезжали шатер, в котором лежало мертвое тело, чтобы порадовать сердце умершего вождя. В погребальных песнопениях они поминали подвиги Аттилы:
Аттила, великий царь гуннов, сын Мундзука, властелин сильнейших племен.Обладая неслыханным дотоле могуществом,Он один овладел скифским и германским королевствами,а также поверг в ужас обе империи римского миразахватом их городов иумилостивленный мольбами, чтобы не было отдано и остальное на разграбление,он принял ежегодную дань.И, совершив все это с большим успехом,он скончался не от вражеской раны, не преданный друзьями своими,а когда племя пребывало целым и невредимым,в радости и наслаждении,не чувствуя боли.Кто же примет это за кончину,когда никто не считает ее требующей отмщения?