История и старина: мировосприятие, социальная практика, мотивация действующих лиц
Шрифт:
4. Часть эпоса появилась в среде дружины, воспевала подвиги князей и «Храбров». Примером тому может служить «Слово о полку Игореве», в котором упоминаются придворные «песнотворцы» Святослава.
Вместе с тем, вести речь об исключительно «аристократическом» происхождении эпоса также нельзя, поскольку в целом ряде случаев элита Киевского общества, включая князя Владимира, представлена в невыгодном для нее свете, а отношение к «боярам», как правило, является строго негативным.
Подобные взгляды на историю противоречили главенствующей идеологии, которую с XV в. формировала русская церковь на основе православия. Идеал для нее Москва — «Третий Рим», а не второй Киев. Великий князь, Царь — помазанник божий, а потому он не может быть показан трусом, подлецом и развратником. Его власть от Бога, она священна, а значит, все, кто выступают против его власти, идут против Бога.
Церковь,
Возможно, именно с этим связано то, что в Киево-Печерской лавре были обретены мощи Ильи «Муромца». Благо, в Муроме всегда хватало людей с таким именем. Но крупных успехов на этом поприще добиться, по-видимому, не удалось. Роль Церкви в былинах столь незначительна, что ее стало выгоднее замалчивать. Образ священника в эпосе связан скорее с нотариальной функцией, чем с религией. Единственный богатырь — выходец из церковной среды в эпосе — Алеша Попович, вообще играет роль завистливого нахвальщика, обманщика, развратника, насмешника, заведомого подлеца.
Опыт, судя по всему, оказался настолько неудачным, что было решено искоренить эпос полностью. [291] По мере того, как усиливалось идеологическое давление со стороны церкви, из традиции почестных пиров стали вытесняться профессиональные сказители — скоморохи. Это настолько очевидно, что трудно не заметить — там, где они присутствовали, по всей видимости, сформировались новые сюжеты — Об Иване Грозном (Никите Романовичу дано село Преображенское, Кострюк), О Скопине. Причем социальная практика, которую показывают сюжеты этих исторических песен, отличается от той, которую изображают былины, новыми деталями, соответствующими исторической обстановке, и соответствующим изменением «типических мест».
291
«С XIII в. отцы церкви проявляют себя непримиримыми врагами скоморохов…»
// Власова З. И. Скоморохи и фольклор. — СПб.: Алетейя, 2001. — 524 с.; С. 11.
В XVII в., по мере усиления роли русской церкви, которая в основном и выполняла задачи фиксации исторических событий, были безжалостно устранены (казнены либо сосланы на Урал и в Сибирь) практически все, кто распространял устную историческую традицию — скоморохи. Как отмечает З. И. Власова:
«Грамота 1648 г., сыгравшая роковую роль в судьбе скоморошества, известна по нескольким документам… Жителям прямо указано, чтобы „скоморохов с домрами и с гуслями и с волынками и со всякими играми … в дом к себе не призывали. А где объявятся домры и сурны, и гудки, и гусли, и хари, и всякие гудебные бесовские сосуды… то все велеть выимать и, изломав те бесовские игры, велеть сжечь“. Виновных же „бить батоги; а которые люди от такого бесчиния не отстанут и выимут вдругорядь, …. Тех ослушников бить батоги“. (Власова З. И. цитирует по Тимофееву А. Г. История телесных наказаний в русском праве. С. 222–224). После 1643–1649 гг. скоморохи постепенно исчезли из центра страны. …. Чем труднее становилось скоморохам, тем чаще встречаются они в переписных книгах рядом с различными мелкими ремесленниками». [292]
292
Власова З. И. Скоморохи и фольклор. — СПб.: Алетейя, 2001. — 524 с.; С. 15.
В результате скоморошество, включавшее в свой состав исполнение эпических песен, практически перестало существовать как особое ремесло. Оно стало лишь дополнением к нему. Это неизбежно привело к переходу былин в среду непрофессиональных сказителей, и, как следствие, к деградации и частичной утрате эпических материалов.
Основную роль в этом пагубном для эпоса процессе сыграло, по-видимому, то обстоятельство, что произошел отрыв сказителей-крестьян от изображаемой ими социальной практики. Они могли описать то, что видели, лишь пользуясь уже известным запасом «типических мест», поскольку свидетелями и очевидцами событий, в отличие от сказителей-скоморохов, не являлись, новые «типические места» создать не могли, и поэтому недостающие части сюжетов XVIII–XIX в. «достраивались»
Таким образом, можно говорить о том, что в среду «простонародья» уходил уже «готовый» эпос, созданный теми, кто присутствовал на пиру, но не имел в нем непосредственного участия, то есть, по всей вероятности, скоморохами. На это, в частности, указывает и явный расчет на зрительное восприятие (возможно, выступления скоморохов).
Значение скоморохов выходит далеко за рамки простого увеселения и балагурства. Именно они, развлекая гостей на княжеских, боярских, а затем и царских пирах, внимательно наблюдали за происходящим, создавая образы новых эпических героев, что называется «с натуры».
Это позволяло им, путешествуя по стране, по ярмаркам и торгам, показывать элиту такой, какой она выглядела с их точки зрения. Образ жизни элиты в известной мере был предметом подражания в социальной практике, новый пример действий ее представителей, не повлекший за собой наказания, являлся своего рода юридическим прецедентом, со временем становившемся «стариной», то есть, законом. В условиях господства устного права «старины» были удобной формой сохранения представлений о социальной норме.
Былины, таким образом, имели в первую очередь функциональный характер и были инструментом влияния на общественное мнение. По всей видимости, эпос создан изначально для ознакомления широкой аудитории с определенным событием. [293] Поэтому он служит для обобщенного отражения типическими средствами типических реалий социальной практики, которая изменяется во времени, но остается типичной для конкретного периода, сохраняя характерные особенности времени в виде основной, наиболее актуальной для общества идеи, послужившей причиной создания былины.
293
Широкая аудитория предусматривает правила, которым должно соответствовать сообщение. Прежде всего, оно должно быть понятно каждому. Исходя из этого, обобщение в былине — необходимый компонент заложенный изначально. Он указывает на распространение эпоса как элемента не только народной, но и массовой культуры в ее СОВРЕМЕННОМ понимании, для которой характерны следующие признаки: «1) тиражирование; 2) ориентация на массового потребителя, на большие аудитории; 3) коммерческий характер функционирования, в основе которого — платежеспособный спрос основной массы населения; 4) общедоступность текстов массовой культуры, расчет на пассивное, некритическое восприятие; 5) использование в качестве изобразительных средств не реалистических образов, а стереотипов и мифов для того, чтобы мобилизовать поток чувств потребителей; 6) тривиализация искусства, т. е. сведение всего разнообразия художественного опыта к тривиальному, элементарному, банальному, общедоступному.»
См. также: А. О. Бороноев, М. А. Василик. Основы социологии и политологии. — М.: Гардарики, 2003. — С. 39–40.
Распространение эпоса имело свои особенности — сюжетная ситуация очень упрощалась в расчете на восприятие крестьян — основных потребителей искусства скоморохов. Их интерес вызывала не политика, а интрига и бытовые подробности. Вероятно, именно в зависимости от полноты передачи образа жизни элиты и деталей их быта тот или иной сюжет становился востребованным. Успех определенных эпических сюжетов в крестьянской среде, вероятно, подталкивал скоморохов к их сохранению и циклизации.
Дольше всего эпос сохранялся там, куда перебрались уцелевшие в ходе репрессий скоморохи — на окраинах государства: на Дону, в Поволжье, в Сибири, на Урале, в областях Русского Севера. По всей видимости, это не было случайным совпадением. Эпос стал идеологией свободного крестьянского населения, осваивавшего новые земли на свой страх и риск, где ценилось мужество, трудолюбие, честность и способность на деле доказать свою правоту. Дольше всего эти условия сохранялись там, где шла русская колонизация, идеологией которой, по сути, и являлись былины.
Эпическая идеология является строго функциональной для породивших ее условий социальной практики. Она позволяет социуму выстраивать самоорганизующуюся систему взаимоотношений между его субъектами в обстановке русского пограничья — «украины», которая имеет устойчивые обозначения как «Поморская», «Даурская» и т. д.
Для нее характерны такие особенности, как:
1. Наличие постоянной внешней угрозы, которая не дает обществу окончательно стабилизироваться.
2. Возможность поправить свое благосостояние за счет «благородного» разбоя (война против разного рода «неверных»).