История инквизиции
Шрифт:
Отношение населения к крещеным евреям не могло внушить доверия их бывшим единоверцам. По ежедневному долголетнему опыту они слишком хорошо знали, что те из единоверцев, которые перешли в христианство неизбежно, рано или поздно попадали в руки инквизиции и что они чаще, чем кто-либо, отправлялись на костры.
Они знали, что обращение ставило их под беспрестанное подозрение их врагов и доносы шпионов Сант-Оффицио и что на испанской земле, как до, так и после крещения, они не найдут ничего кроме палачей и пыток. Поэтому они уехали без колебаний.
Чего
Ничего кроме смерти.
Они предпочли разорение.
Тогда начался обмен: дом меняли на осла, виноградник на небольшой кусок полотна или сукна.
Как могло бы быть иначе, когда восемьсот тысяч изгнанников должно было уехать в определенный день по прошествии такого незначительного срока?
Почти всюду, где бы не укрывались изгнанники, они наталкивались на других преследователей, которые отнимали у них то малое, что им удалось спасти.
В Европе торжествующая церковь нигде не оставляла их в покое, а в Африке мавры убивали еврейских женщин, чтобы отобрать те драгоценности, которые они, по их понятиям, хранили на себе.
Это массовое изгнание и вслед за ним восстание в Гренаде против мавров дало инквизиции новые жертвы, а их палачам занятие на несколько лет.
Действительно, среди магометан и евреев, которых любовь к родине заставила креститься, лишь бы не покинуть места своего рождения, было очень мало искренно убежденных.
Им не удавалось долго обманывать Сант-Оффицио, и большинство из них вскоре погибало на кострах, как вновь впавшие в еретичество.
Фердинанд проявлял при этом необыкновенное рвение и отличался своей жестокостью по отношению к евреям.
Так, по его личному приказанию двенадцать израильтян, найденных в Малаге после взятия этого города у мавров, были преданы ужасной смерти. Их замучили «заостренным тростником» — пытка утонченная и особо гнусная, в виду той медлительности, с которой человек умирает в неимоверных мучениях.
Окрыленный успехом, Торквемада не знал больше предела своей дерзости.
Добившись изгнания евреев, искупавшись в крови мавров, добившись от Иннокентия VIII буллы [22] , которая повелевала всем европейским государствам арестовывать, по первому указанию великого инквизитора, всех беглецов [23] , он дошел до того, что стал предавать суду даже самих епископов.
Намеченные им среди епископов жертвы были епископы из Сеговии и Калахарры, преступление которых заключалось в том, что они были выходцами из евреев.
22
3 апреля 1487 г.
23
Ни один из монахов не исполнил, в данном случае, приказания папы. — Прим. автора.
Папа
Вследствие этого, он предлагал Торквемаде послать все документы дела в Рим, дабы Ватикан мог с ними ознакомиться и решить, что делать. Оба епископа, дон Арий Давила и дон Петр де Аренда, одержали сперва верх, но эта первая неудача не разочаровала сурового доминиканца, который благодаря своей настойчивости убедил в конце концов папу в их ереси.
Их заточили в тюрьму, где они умерли, лишившись предварительно своих имений и сана.
Торквемада понял также, что недостаточно преследовать людей и что его работа будет более успешной, если он сумеет в корне убить всякую интеллектуальную деятельность. Поэтому книги сделались объектом его особого наблюдения.
Давно уже существовала комиссия, состоящая из епископов и правителей канцелярий, наблюдающая за просмотром, цензурой, печатанием и продажей книг.
Церковь, учрежденная для руководства нашими душами, действительно никогда не признавала свободы мысли и не уважала плодов ее независимой работы.
Это шло бы вразрез с самыми основными ее принципами, во имя которых она существует, ибо она является блюстительницей абсолютной истины.
Разве человечеству не достаточно этой истины?
Итак, у церкви была обязанность следить за тем, помимо нее и ее одобрения ничего не было бы напечатано.
Таким образом Торквемада вовсе не сам изобрел преследование книг, так же, как не он изобрел все остальные преследования.
Он только углубил и усилил его, — вот и все.
Костры возжигались для написанной мысли, и книги гибли в торжественном ауто-да-фе.
В 1490 году в Саламанке были сожжены библии, как зараженные иудейским духом.
Вскоре после этого еще шесть тысяч томов погибло в огне.
Та же участь постигла всю библиотеку дона Генриха Арагонского, принца королевской крови, и все составляющие ее произведения, — литературные, научные, художественные, богословские, — были уничтожены.
Ясно, до чего бы дошло человечество, если бы господство монахов утвердилось одновременно во всех странах и продолжалось бы всюду с одинаковым успехом.
Это было бы просто концом нравственности и интеллекта.
Земля превращалась в огромный монастырь, предающийся одуряющим обрядам ложного и извращенного благочестия.
Активность человека не может быть окончательно задушена, и когда все возвышенные горизонты от него отрезаны, когда невежество и суеверие иссушили в нем все источники мысли, на смену им рождается зверь, который берет верх и своей безудержной разнузданностью спасает человечество от окостенения и умирания.
Царство Торквемады длилось восемнадцать лет, вплоть до его смерти, наступившей 16-го сентября 1498 года. Та ненависть, которая сопутствовала ему во время всей его жизни, преследовала и самую память о нем.