История Ирэн. Гнев
Шрифт:
Но сам Строганов Александр Григорьевич ему понравился. Немного грузный, но при этом не растерявший задора, присущего военным, всё ж таки чин генерала-поручика был им заслужен. Крупнейший землевладелец империи встретил их весьма радушно. И всё шло очень хорошо, пока всех не пригласили к обеду и к столу вышла немного бледная Анна Александровна Строганова. Путеев смотрел на неё и не мог насмотреться. Анна казалась ему самым прекрасным видением, что он когда-либо видел. Виллье даже наступил ему на ногу, чтобы Николай перестал пялиться на дочь и включился в беседу.
Строганов
— Александр Григорьевич, я люблю вашу дочь и прошу у вас её руки.
Виллье закатил глаза, мать Анны и сама Анна, которые ещё не успели покинуть столовую залу, ахнули. Мать схватила Анну за руку и потянула на выход.
Возникла неловкая пауза.
Лицо Строганова стало жёстким и Путеев сразу понял, что перед ним не добрый дядька, а крупнейший солепромышленник, ворочающий огромными капиталами.
— Николай… — Строганов явно забыл отчество Путеева или сделал вид, что забыл, — я не стану вас допрашивать откуда вы знаете мою дочь, скорее всего вы и есть тот доктор, кто лечил её ногу, и я вам благодарен за помощь и готов оплатить ваши услуги, но сейчас ваше поведение неуместно, я попрошу вас покинуть мой дом.
Потом он перевёл взгляд на Якова Васильевича, развёл руками и произнес:
— Прошу меня простить, Яков Васильевич, надеюсь вы не в обиде.
Так бесславно прошло сватовство доктора Путеева. Виллье, конечно, злился, и на обратном пути выговорил молодому доктору всё, что думал. Но глядя на поникшего Путеева потом пожалел его и сказал:
— Не огорчайтесь, продолжайте делать то, что вы делаете и он сам к вам придёт.
Путеев посмотрел на Виллье, сперва нахмурился, потом чему-то улыбнулся и кивнул. И в глазах его больше не было безнадёжности.
Глава 8
В трёх вёрстах от столицы. Кузьминки. Имение генерал-поручика барона Александра Григорьевича Строганова.
— Рассказывай, — барон Строганов смотрел на Анну и понимал, что где-то он упустил дочь.
Анна стояла с вызовом глядя на отца.
— Рассказывай, что у тебя с этим доктором? — повторил Александр Григорьевич
Анна понимала, что поступок Путеева выглядит даже не странно, нет, для отца это наглость на грани хамства, и теперь ей надо держать себя в руках, чтобы дать Николаю шанс всё исправить.
То, что Путеев справится, Анна не сомневалась. Зная почти обо всех новинках, что Путеев и Ирэн сделали, Анна верила, что отец сможет понять, наличие титула и капитала в этом случает отодвигается на второй план.
Поэтому Анна спокойно и без лишних эмоций ответила:
— У меня с Николаем Ворсовичем ничего нет. Но, не скрою, мне приятно,
Строганов задумчиво поглядел на дочь:
— А ты не думаешь, что его поразило твоё богатство и происхождение?
Анне действительно стало неприятно такое услышать, и она с обидой заметила:
— Вы считаете, что меня нельзя полюбить?
Барон дочь любил, но он знал и том, сколько вокруг непорядочных людей и, как отец, волновался за свою кровиночку.
Как же она не понимает, — думал про себя Строганов, — что этот докторишка мизинца её не стоит, и скорее всего узнав, что она уже на пределе невестиного возраста, нацелился облапошить девицу. Странно, и как Лопатин допустил, что у него в поместье такое происходило, наверняка это всё его шалопутная дочь, Ирэн. Сама без головы и Анну сбила с пути истинного.
А вслух сказал:
— Наоборот, ты у меня красавица и умница и достойна лучшей партии
И всё самообладание, которое Анна копила, улетучилось, стоило ей понять, что вот сейчас, из «лучших родительских побуждений», отец загубит её жизнь.
— Отец, доктор Путеев очень талантлив и на хорошем счету, у него много изобретений, которые и без меня принесут ему капиталы…
Она хотела рассказать про тоноскопы и скалпрумы и то, что не нужны ни ей, ни Путееву капиталы отца, но Строганов уже понял, что в голове у дочери влюблённость и она может натворить глупостей и, перебив эмоциональную речь дочери, строго сказал:
— Больше из дома ни ногой! Посидишь пару недель, пока не прояснится с помолвкой с Виленским, а там дальше видно будет.
И обращаясь к супруге, которая молча сидела здесь же, прислушиваясь к разговору мужа с дочерью, приказал:
— Запереть и не выпускать.
Никольский уезд
Вблизи «маркиз де Карабас» оказался высоким, симпатичным мужчиной около тридцати лет. У него было продолговатое, чуть смуглое лицо, твёрдый подборок с небольшой «испанской» бородкой, взгляд открытый и умный, что сразу подкупало. Нос крупный «орлиный», но удивительно тонко очерченный. Мужчина отличался удивительной изящностью для такого роста, движения его были плавными, и Ирине он напомнил леопарда, такой же поджарый, крадущийся и опасный.
— Лорд Ричард Уэлсли, маркиз, — изящно поклонившись и даже помахав снятой шляпой с большим пером, представился … маркиз
Ирина подумала, что в этой реальности у неё сильно развилась интуиция, раз она уже титулы на расстоянии определяет.
Рядом с Ирэн находился отец, который и представил Ирину, после представился сам.
Маркиз Уэлсли рассказал, что он едет в Никольский уездный город. Кстати, говорил маркиз на хорошем русском языке, слегка смягчая шипящие согласные, как будто родной язык для него был португальский. Ирина не знала есть ли в этой реальности португальский язык, но было очень похоже. К сожалению, этикет не позволял сразу вступать в разговор и выспрашивать такие подробности.