История ислама. Исламская цивилизация от рождения до наших дней

Ходжсон Маршалл Гудвин Симмс

Муавийя настоял, чтобы при его жизни мусульмане признали преемником его сына Язида. (Язид, пожалуй, был единственным человеком, кого готовы были признать сирийцы, так как представитель любого другого рода привел бы с собой собственную семью и новые клановые связи, а это нарушило бы хрупкое равновесие сил, поддерживаемое Муавийей.) Язид продолжал политику Муавийи в течение четырех неспокойных лет (680–683 гг.), но оказался менее удачливым правителем. В северо-восточном Иране его помощники по прежнему делали успехи, но в споре с Византией он выбрал оборонительную тактику. Незадолго до смерти Муавийи четырехлетнюю осаду Константинополя пришлось прекратить, и арабы понесли при этом большие потери. Даже в пределах Сирии группы горцев-христиан совершали набеги при поддержке византийцев. Язиду пришлось начать царствование с укрепления границы с Византией. А его ставленник в Магрибе спровоцировал восстание берберов, увенчавшееся их победой.

Вскоре Язиду пришлось озаботиться вспышкой Второй фитны у себя дома. Старинные мусульманские рода Медины отказались признать его и подняли волну сопротивления. Поднять восстание в Куфе предложили второму сыну Али и (по матери Фатиме) внуку Мухаммада, Хусайну. Однако сирийскому правителю удалось запугать куфанцев еще до прибытия нового вождя. Хусайн и его крохотное войско отказались сдаться;

их окружили в пустыне неподалеку от Карбалы и убили (680 год). Затем восстание поднял сам Хиджаз; самой видной фигурой этого движения стал Абд-Алла ибн аз-Зубайр, сын одного из ближайших сподвижников Мухаммада, который сопротивлялся Али после смерти Усмана.

Этот мятеж был почти подавлен, когда Язид умер, не оставив подходящего наследника из числа своих родственников. После его смерти большинство мусульман оказало доверие самому известному из кандидатов на халифат, Ибн-аз-Зубайру, который теперь назначал правителей провинций из своей столицы — Мекки. Но вражда племен в одних областях и религиозные распри в других подорвали его авторитет. Местные правители, признававшие Ибн-аз-Зубайра, по сути руководили провинциями самостоятельно, каждый сам за себя. В Сирии арабские племена поделились на кайситов, относительно новых иммигрантов, и калбов, относительно давно закрепившихся на этой территории, с которыми поддерживал тесные связи Муавийя. Калбы выдвинули в противовес Ибн-аз-Зубайру двоюродного брата Муавийи, Омейяда Марвана (прежде главного советника Усмана) и, победив кайситов, сделали его «антихалифом» в этой провинции [82] .

82

В данном случае, как и в некоторых других, используемые в этой работе исторические категории отличаются от общепринятых. Марвана обычно считают законным халифом, а Ибн-аз-Зубайра — «антихалифом», потому что в итоге Марваниды победили. Однако в то время вопрос о легитимности не стоял, и Ибн-аз-Зубайр был фактически лучшим кандидатом на трон Язида или как минимум на его статус. Игнорирование данного факта привело к неверной оценке некоторыми авторами значения победы Абд-аль-Малика, которая может показаться простым подавлением мятежа. Эта ошибка — результат безосновательной ретроспективной проекции чуждого понятия династической легитимности.

Так произошло не только в случае с Марваном, но и со многими событиями раннего периода ислама: авторы отмечают периоды халифата согласно чуждым ему критериям. Вслед за более поздними мусульманами-суннитами они отделяют правление Али (и Хасана), четвертого мединского (или «ортодоксального») халифата, от правления Муавийи, которого (вместе с сыном) как Омейяда валят в одну кучу с Марванидами, при этом не включая сюда Усмана (несмотря на его кумовство в поддержку этого рода). Для мусульманских историков различие между «ортодоксальными» халифами и «Омейядами» имело символическое значение. Когда Али стали объединять с тремя халифами Медины (довольно поздно), Муавийю, соответственно, определили к Марванидам. Это позволило мусульманам поделить работу правителей по созданию структуры халифата на две части: на «хорошее» (включая все положительное, что получило одобрение, из деятельности более поздних халифов), которое приписывалось Омару, и на «плохое», воплощенное в формировании «царства», что приписывалось Муавийе и Омейядам. С этой целью Усмана сделали «ортодоксальным» халифом, а не Омейядом. Но подобные соображения не должны смущать современного историка. Они относятся к тому же порядку, что и склонность считать «ересью» любую форму ислама, не получившую позже одобрения большинства (или, скорее, некоторых широко популярных мусульманских авторов).

В других местах активизировалась партия протеста, ассоциируемая с Али; но и она распалась на фракции. Несмотря на то, что какое-то время хариджиты были готовы поддержать Ибн-аз-Зубайра, вскоре в Иране и Аравии банды хариджитов установили два отдельных режима. Аравийская группировка контролировала большую часть полуострова. Равенство и пуританизм достигли у них таких высот развития, что тогдашний правитель подлежал свержению с престола за любое прегрешение, которое группа посчитает нужным осудить. В принципе хариджиты не делали различий между арабами и неарабами: важным было лишь то, был ли человек мусульманином. Однако иранская группировка (называемая азракитами) считала отступниками всех мусульман, не признававших ее позицию, и буквально приговаривала их к смертной казни.

Халифы-Омейяды

^{Примечание: имена халифов или претендентов на халифат приведены заглавными буквами и пронумерованы в хронологической последовательности (заметьте, что большинство историков не включают Усмана в список омейядских халифов по религиозным причинам). Годы правления исчисляются с момента заявки претензии на престол, а не с начала фактического правления.}

С точки зрения немусульманского населения, хариджитская интерпретация ислама могла показаться идеальной формой управления мусульманской общиной: хариджиты держались отдельно от зимми и, следя за нравственной чистотой в жизни мусульман, обеспечили четкий контроль над теми из них, кто не составлял конкуренцию местной власти. Они выступали против городов-гарнизонов и по крайней мере в последующие десять лет или около того обрели некоторую поддержку (как минимум в Джазире) сельского населения. В любом случае им удавалось вести в Иране и Джазире партизанскую войну. Во время Второй фитны именно хариджиты сумели удержать контроль над самой большой территорией, хотя в сферу их влияния не вошел ни один ключевой город-гарнизон. Но более или менее пассивная поддержка крестьян не могла возместить отсутствие таковой среди организованных мусульман (за исключением самих арабских племен, которые, однако, не были лояльны к хариджитам, но для свержения власти некоторые из них могли вставать на их сторону). Успешно боролись с ними войска Басры при поддержке других городов.

^{Битва при Кербеле. Иранская картина нач. XX в.}

В Куфе господствовала совсем другая партия протеста — проалидская. Она была не так добросовестна, как хариджиты, и не так

нетерпима. Сожалея о том, что не поддержали Хусайна в Карбале, чья смерть казалась тем ужаснее, что он был потомком Пророка, многие пытались так или иначе искупить этот грех. Преданных Али и его роду стали называть шиа (партией) Али. Кое-кто намеревался отомстить сирийцам за смерть Хусайна, но безрезультатно. Эти настроения вскоре вылились в попытку посадить на трон другого сына Али, Ибн-ал-Ханафийя. Это восстание шиитов возглавил Мухтар ибн Абу-Убайд, придерживавшийся более умеренных эгалитарных взглядов, чем хариджиты. Он наделил неарабских мусульман, мавали, таким же правом на долю трофеев. Но это очень возмутило старые куфийские семьи, и они восстали против него. При всем при том его низложил (в 687 году) с большим трудом наместник Ибн-аз-Зубайра в Басре, направивший энергию горожан в другую сторону, отвлекая от кампаний хариджитов.

Племенные блоки городов-гарнизонов, согласно предположительной генеалогии

Каждый из главных претендентов на халифат надеялся контролировать всю мусульманскую территорию, и ни одна провинция не считалась способной выжить самостоятельно. Сильнейшей из всех конфликтующих сторон оказался дом Омейядов в Сирии. Как мы уже отмечали, те, кто припер к стене хариджитов в Ираке, признали власть Зубайридов и под их руководством одолели шиитов в Ираке. Однако Ибн-аз-Зубайр, глава своей партии, оставался изолированным в Хиджазе, отчасти из-за того, что хариджиты контролировали столь обширный район Аравии. Между тем авторитетные люди в Сирии оказались более способными к объединению, чем иракцы. Египет быстро пал под натиском Марвана и его сына, который, таким образом, стал преемником в домашних провинциях сирийского халифата. В последовавшем затем состязании между Сирией и Ираком победила Сирия. Войска городов-гарнизонов продолжили войну с хариджитами под энергичным руководством Марванидов столь же рьяно, как и при либеральном правлении Ибн-аз-Зубайра. (Я использую общий термин «Марваниды» для обозначения людей, близких к Марвану, и его потомков — «бану Марван», собственно «Марванидов».) В конечном итоге Марваниды со своими войсками одолели всех своих соперников. В 692 году они заняли Мекку и разобрались с самим Ибн-аз-Зубайром. (В ходе этих войн была разрушена Кааба, которую пришлось потом восстанавливать.)

Государство Марванидов

Третьим великим халифом в исламе после Омара и Муавийи стал сын Марвана Абд-аль-Малик (692–705 гг.). На сей раз фитна закончилась не договором сторон; война шла до самого конца. Соответственно, Абд-аль-Малику пришлось строить государство прежде всего на фундаменте откровенной силы, а религиозные верования вступали в игру только после того, как сила определяла, кто главный. Верховная власть в роду Марванидов стала наследоваться (по сути, речь шла о назначении предшественником преемника), как явствует из древа рода Омейядов. Помощник Абд-аль-Малика, аль-Хаджжадж ибн Юсуф (ум. в 714 г.), заставивший повиноваться Мекку (именно он разгромил Каабу), единолично правил восточной частью империи — бывшими владениями Сасанидов. Школьный учитель из племени сакиф (в Таифе), он поднялся благодаря своей высочайшей производительности. Он умножил доходы энергичными административными действиями, упорядочил и повысил вложения в сельское хозяйство иракского Савада и ужесточил контроль иракских мусульман методом откровенного террора против недовольных. После очередного восстания в Ираке он построил новую столицу — ал-Васит — между Куфой и Басрой, удобно расположенную по отношению к обоим противоборствующим центрам, и разместил там гарнизон преданных сирийцев. Власти ревностно следили за тем, чтобы сирийцы не соприкасались с иракцами. На западных (бывших римских и арабских) территориях Абд-аль-Малик (и его брат Абдальа-зиз в Египте) вели столь же жесткую политику, хотя в терроре такой же острой необходимости не было. (В подобных территориальных действиях мы видим последние отголоски мекканской системы в версии Мухаммада. Земли от Сирии до Йемена по-прежнему были сердцем империи, хотя теперь ими руководил сирийский центр, а бывшими территориями Сасанидов управляли как их огромным придатком.) После Абд-аль-Малика в 705 г. его трон без особых проблем занял его сын аль-Валид, а затем другие члены его семьи (Марваниды), правившие еще почти полвека.

Однако государство Марванидов являлось абсолютно исламским в том виде, в каком тогда понимали ислам. В течение первых поколений исламская религия, по более поздним меркам, в сознании верующих находилась в зачаточном состоянии: прежде всего она была символом единения арабов, кодексом и нормами поведения элиты завоевателей. Исходя из этого, Абд-аль-Малик и его род придерживались идеала джамаа, сплоченности мусульманской общины в противовес делению арабских племен на враждующие группы. Абд-аль-Малик и его помощник ал-Хаджжадж стремились сохранить превосходство ислама, когда заменили монеты старых империй новыми монетами с исламскими надписями и вмешались в сферу публичного чтения Корана, поощряя более точные способы записи текста, чем позволяла несовершенная письменность того времени. Кроме правителей городов-гарнизонов они назначали там специальных судей — кади, — которые должны были улаживать споры между мусульманами, исходя из исламских законов. Они не одобряли и даже осуждали обращение покоренного населения в ислам; но это согласовывалось с самым распространенным среди мусульман представлением об исламе. Из всех основанных на откровении религий ислам — единственная вера, предназначенная тем, кто господствует над остальными людьми, а таковыми должны быть арабы, которым и был послан ислам.

Последние крупные завоевания арабского государства имели место при Абд-аль-Малике и аль-Валиде (705–715 годы). Земли, утраченные во время Второй фитны, в долине Амударьи и на восточных территориях берберов были возвращены. Берберы, основная часть населения Магриба (Северная Африка), очень походили на арабов в том, что жили на окраине городской цивилизации, хотя их кочевая жизнь в горах была более оседлой, чем в Аравии. У них не было никаких конфессий, поэтому ислам они принимали массово. Признав господство арабов, они присоединились к ним в дальнейших походах. Западных берберов тоже удалось вовлечь в этот процесс, причем довольно легко. Так был основан второй центр, откуда мусульмане высылали захватнические походы, в некоторых отношениях не зависевший от главного. К 711 году началась кампания за Пиренейский полуостров совместно с войсками новообращенных берберов, и Испания (подобно другим христианским землям, находившимся во власти церкви, которая устраивала жестокие гонения на инакомыслящих) быстро и решительно пала под натиском одних только локальных сил Магриба и практически при отсутствии помощи из Восточного Средиземноморья.