История исторической науки России (дореволюционный период): учебник для бакалавров

Лачаева Марина

И, наконец, в-десятых. Древнерусская мысль не была монолитной изначально. Древнерусское мыслительное наследие составляли разнородные пласты, взаимодействовали несколько течений. Наряду с ортодоксальным (далеко не единым по своей природе) наследием, полюса которого определяли теолого-рационалистическое и мистико-аскетическое направления мысли, существовали еще и антицерковные доктрины. В процессе дифференциации древнерусской мысли формировались основные направления и тенденции развития исторических представлений в Древней Руси.

История древнерусской исторической мысли как особого феномена и одновременно как части восточно-христианской мысли и европейского историко-мыслительного пространства Средневековья не утратила связи с явлениями не столь от нас отдаленными. Она обладает огромной притягательной силой и является актуальной.

Ранняя русская историография представлена большим числом авторов

и количеством идей. Древняя Русь превосходила современные ей государства Западной Европы по развитию духовной культуры. Грамотность и письменность были распространены среди населения Древней Руси. Проникновение в древнерусские тексты отчасти напоминает проникновение в древнерусскую живопись: «от первоначального шока – к постепенному узнаванию, от узнавания – к пониманию, от понимания – к восхищению» [27] .

27

Борисов Н. С. Дмитрий Донской. – М., 2014. – С. 11.

Контрольные вопросы

1. Как отразились в древнерусских источниках основы древнерусской цивилизации?

2. Какие споры идут в литературе в отношении оценки отдельных жанров древнерусской литературы?

Рекомендуемая литература

1. Кузьмин А. Г. Духовная культура Древней Руси // Вопросы истории. – 1972. – № 9. – С. 111–132.

2. Левшун Л. В. О слове преображенном и слове преображающем. Теоретико- аналитический очерк истории восточнославянского книжного слова XI–XVII веков. – Минск, 2009.

3. Мильков В. В. Осмысление истории в Древней Руси. – СПб., 2000.

4. Мильков В. В., Громов Н. М., Якунин С. Н. Идейные течения древнерусской мысли. – СПб., 2001.

5. Пропп В. Я. Русский героический эпос. – Л., 1955.

6. Рыбаков Б. А. Древняя Русь. Сказания. Былины. Летописи. – М., 1963.

7. Скафтымов А. П. Поэтика и генезис былин / вступ. ст. В. К. Архангельской. – Саратов: Изд-во Саратовск. ун-та, 1994.

2.2. Историческая концепция митрополита Илариона Киевского. «Слово о Законе и Благодати» – жемчужина древнерусской письменности XI века

Историческая мысль Древней Руси – неотъемлемая часть ее духовной культуры. Содержание и формы выражения исторических идей во многом определял характер культуры. Фундаментальность и крепость духовно-культурному национальному ядру придавали книги, «которым бо есть неисчетная глубина».

Анализ национального самосознания и его концептуального выражения является стратегической задачей истории исторической науки.

Давно замечено, что в конце X – начале XI в. «как бы сразу», «дивлению подобно», «явились произведения зрелой и совершенной, сложной и глубокой по содержанию» литературы, «свидетельствующей о развитом национальном историческом самосознании» [28] .

Феномену зрелости древнерусской литературы, книжности и концептуального исторического сознания посвящена обширная литература, отраженная в справочных изданиях, монографиях и специализированных публикациях [29] .

28

Лихачев Д. С., Вагнер Г. К., Вздорнов Г. И., Скрынников Р. Г. Великая Русь. История и художественная культура X–XVII века. – М., 1994. – С. 14; Левшун Л. В. О слове преображенном и слове преображающем. Теоретико-аналитический очерк истории восточнославянского книжного слова XI–XVII веков. – Минск, 2009. – С. 175.

29

О них см.: Словарь книжников и книжности Древней Руси. XI – первая половина XIV в. – Вып. 1. – Л., 1987; и др.

В первой половине XI в. (не позднее 1054 г.) киевский митрополит Иларион произнес торжественную речь в присутствии князя Ярослава Мудрого и его приближенных. В историю она вошла как «Слово о Законе и Благодати» митрополита Илариона. Ее полное название, по спискам XV в.: «О закон Моисомъ данмъ, и о благодти и истин Исусомъ Христомъ бывшии. И како законъ отиде, благодть же и истина всю землю исполни, и вра въ вся языкы простреся и до нашего языка рускаго, и похвала кагану нашему Влодимеру, от негоже крещени быхомъ и молитва къ Богу от всеа земли нашеа» [30] .

В названии «Слова», согласно традиции, изложены план и структура произведения.

30

«О Законе, через Моисея данном, и о Благодати и Истине через Иисуса Христа явленной, и как Закон отошел, (а) Благодать и Истина всю землю наполнили, и вера на все народы распространилась. И до нашего народа русского (дошла). И похвала кагану нашему Владимиру, которым мы крещены были. И молитва Богу от всей земли нашей».

Вместе с произведением Илариона в национальную мыслительную традицию «Слово» органично входит как ораторский жанр, характерный для отечественного Средневековья.

Как жанр торжественного красноречия «Слово» в древнерусской книжности опиралось на Евангельское изречение: «Вначале было Слово, и Слово было Бога, и Слово было Бог».

Н. М. Карамзин называл «Слово о Законе и Благодати» «Житием князя Владимира». Советские авторы видели в «Слове» церковно-политическую речь, отражающую государственные идеи Ярослава Мудрого [31] . Это была проповедь, достойная по форме лучших византийских образцов, великолепно обрамленная литературно, насыщенная обобщающими понятиями и символическими параллелями, антитезами и другими приемами, работающими на убедительность и выразительность концепции, представленной Иларионом древнерусскому обществу.

31

Робинсон А. Н. Литература Древней Руси в литературном процессе средневековья XI–XIII вв. Очерки литературно-исторической типологии. – М., 1980. – С. 80.

«Слово» было составлено, произнесено и зафиксировано письменно первым митрополитом русской земли из русских – «русином» Иларионом (Ларионом) [32] . Иларион был выдающимся церковно-политическим деятелем периода политического и культурного подъема Древней Руси во второй четверти XI в., «мнихом и пресвитером», «мужем благим, книжным и постником». По мнению исследователей, он стоял у истоков летописания. Иларион был в числе приближенных правителя Древней Руси – князя Ярослава Мудрого (ок. 978—1054) [33] . О жизни и деятельности митрополита Илариона известно немногое. Остается загадочным, как начало его деятельности, так и ее завершающий характер (после 1050 г).

32

Второй русский митрополит – Климент Смолятич – был на Руси поставлен только в 1146 г. Остальные митрополиты были греками.

33

Я. Н. Щапов писал, что Ярослав Мудрый, последовал примеру своего отца: «сгадав», т. е. посоветовавшись с Иларионом, осуществил частичную реформу византийского канонического права. (См.: Византийский временник. – М., 1971. – Т. 31. – С. 71–76). Около 1048 г. Иларион возглавил русское посольство в Париж по поводу сватовства французского короля за дочь Ярослава Мудрого – Анну и успешно выполнил возложенную на него миссию. До посвящения в митрополиты Иларион был старшим священником в церкви Св. Апостолов в Берестове, домовой церкви киевских князей. Он часто удалялся в одиночестве на близлежащую гору, на то самое место, где чуть позже стараниями свв. Антония и Никона созидался Киево-Печерский монастырь. По сведениям Лаврентьевской летописи, там Иларион «ископа печерку малу двусажену».

Служение Илариона митрополитом на киевской кафедре длилось недолго: с 1051 по 1054 г. В ПВЛ по Лаврентьевскому списку сказано, что в лето 6559 (1051) поставил Ярослав русина Илариона митрополитом, собрав для этого епископов [34] . В Никоновской летописи о поставлении Илариона митрополитом сказано: «Рустии епископы поставиша Илариона, Русина, митрополита Киеву и всей Русской земле, не отлучающеся от православных патриарх и благочестия Греческого закона, ни гордящеся от них поставлялся, но соблюдающеся от вражды и лукавства, якоже беша тогда» [35] . Под 1055 г. в Новгородской II летописи упоминается уже новый киевский митрополит – грек Ефрем [36] .

34

Се повести временных лет (Лаврентьевская летопись). – Арзамас: 1993. – С. 122.

35

Цит. по: Введение христианства на Руси. – М., 1987. – С. 86.

36

ПСРЛ. – М., 1965. – Т. 30. – С. 190.