История катастрофических провалов военной разведки

Хьюз-Уилсон Джон

Если Черчилль не отдавал приказа о нападении на Дьепп и если с Объединенным комитетом начальников штабов, включая исполняющего обязанности начальника Имперского генерального штаба, никто не консультировался и не советовался, то тогда кто приказал атаковать Дьепп? Похоже, все дороги ведут к Маунтбетгену. Его фокусы с намеренным искажением директивы комитета начальников штабов, призванные расширить его полномочия по составлению планов, и его последующая договоренность с комитетом об изучении возможностей для проведения новой операции вместо «Лоции», прерванной в начале июля, — вот ключ к решению загадки. Маунт-беттен намеренно

исказил эти решения, чтобы создать у своего штаба впечатление, будто он получил официальное согласие на второе нападение на Дьепп. В конце концов, кто стал бы возражать начальнику Штаба объединенных операций? Высшие военачальники не лгут своему собственному штабу.

Это рассуждение подкрепляется скрытностью Маунт-беттена при планировании второго нападения. Очевидно, что единственными представителями высшего штабного начальства, проинформированными о решении начать операцию «Юбилей», были Хьюз-Хэллетт, старшие канадские офицеры, командующие отдельными видами войск (среди которых был и Хьюз-Хэллетт, заменивший адмирала Бейли-Громанна, не проинформированного о секретном совещании 11 июля), и несколько избранных офицеров штаба, добросовестно действовавших по прямым указаниям своего нового могущественного начальника.

На все расспросы относительно сугубой секретности, окружающей операцию, Маунтбеттен отвечал, что эти специальные меры по обеспечению секретности и внезапности нападения принимаются по личному распоряжению премьер-министра. Из всех сотрудников Штаба объединенных операций только Маунтбеттен обладал полномочиями на разработку и проведение операции. Только Маунтбет-тен обладал необходимой властью и мог санкционировать действия, проводившиеся от его имени и по его приказу, как он сам в этом признался в 1972 году.

Зачем он это делал? Похоже, основной движущей силой были честолюбие и тщеславие Маунтбеттена, проявлявшиеся в ходе всей войны. Один из его друзей тогда же писал о нем (возможно, на основании личных признаний): «Эта операция [Дьепп] имеет решающее значение для личной карьеры начальника Штаба объединенных операций... Если он добьется успеха... он вознесется выше всех и получит неограниченные полномочия». Возможно, что последняя фраза является намеком на плохо скрываемое желание Маунтбеттена (высказанное им Лео Эмери, члену парламента от Консервативной партии) занять пост верховного главнокомандующего всеми британскими войсками, подчиненного непосредственно Черчиллю. Маунтбеттен явно не страдал отсутствием честолюбия и уверенности в себе. О тогдашних настроениях Маунтбеттена свидетельствуют и другие источники. По меньшей мере один информированный комментатор, описывая его поведение в Штабе объединенных операций, характеризует его как «мастера интриги, завистливого и упрямого... как избалованный ребенок... игравшего жизнями людей».

Последствия присущих Маунтбеттену «тщеславия и самомнения, страстного желания украсть славу», как выразился о нем командир 4-го батальона коммандос лорд Ловат, были весьма серьезными. Безусловно, операция «Юбилей» была плохо продуманной, недостаточно обеспеченной, негодно спланированной и не подкрепленной базовыми разведданными. Но вряд ли можно сомневаться, что, если бы Маунтбеттен и слепо верившие ему сотрудники его штаба открыто обратились за помощью к официальным разведывательным ведомствам, его солдаты почти наверняка были бы предупреждены о противотанковых заграждениях

и спрятанных в гротах орудиях и получили бы огневую поддержку от бомбардировщиков и военных кораблей, которая бы позволила им подавить оборону вермахта в Дьеппе.

Так же думали и немцы. По словам одного из победителей, командира 302-й дивизии генерала Хаазе, план был «посредственным, график слишком жестким, а огневая поддержка недостаточной для подавления обороняющихся во время высадок». Он отдал дань уважения доблести и решительности канадцев, так же как это сделал и командующий 15-й армией, отсылая рапорт Хаазе о результатах операции фельдмаршалу фон Рунди ггедту в Берлин. Фон Рундштедт добавил свой собственный прозорливый постскриптум относительно высадки в Дьеппе: «Во второй раз противник так не поступит».

В нагромождении лжи, обманов и мифов, разросшемся вокруг Дьеппа, ясно одно: провалы разведки имели второстепенное значение и стали прямым следствием лжи Маунтбеттена, сопровождавшей всю подготовку к операции. Столь же ясно и то, что, если бы он использовал все доступные разведывательные ресурсы, это спасло бы жизни многим канадцам. Если бы операция была обеспечена качественной разведывательной информацией, она была бы более успешной и принесла бы лорду Луису славу и дальнейшее продвижение по службе, которого он так упорно и страстно желал. После провала операции Маунтбеттену уже никогда не доверяли так, как раньше. Однако Маунтбеттен был одной из тех патологически самоуверенных личностей, которые искренне считают, что за всю свою жизнь не совершили ни одной ошибки. «Самое интересное,— заявил он однажды,— что я был прав во всем, что говорил и делал в течение всей своей жизни».

В связи с этим крайне самонадеянным заявлением приведем следующий эпизод. 3 сентября 1944 года разъяренный Монтгомери потребовал от командующего канадскими войсками в Нормандии генерал-лейтенанта Крирара объяснений, почему тот не счел нужным присутствовать на одном из оперативных совещаний у Монтгомери. Только что вернувшийся с парада в честь взятия Дьеппа канадской армией, Гарри Крирар ответил, что у него были сотни причин не присутствовать на совещании у Монти: сотни могил канадцев, посещенных им на кладбище Дьеппа. Монтгомери благоразумно промолчал.

7. «Я ДУМАЛ, ЧТО МЫ ВРОДЕ КАК ПОБЕЖДАЕМ» Тетское наступление (1968)

Если рассматривать Перл-Харбор как поучительный пример неспособности великой нации уделить должное внимание разведке со всеми вытекающими отсюда печальными последствиями, то справедливо будет заметить, что Америка не замедлила извлечь уроки из своих ошибок. С поразительной энергией и целеустремленностью, отличающими американскую нацию, США приступили к созданию такой государственной разведывательной службы, с которой не могла бы сравниться никакая другая разведка в мире и которая гарантировала бы, что Вашингтон никогда не будет застигнут врасплох.

Результаты были впечатляющими. К 1945 году Америка имела полностью сформированную сеть радиотехнической разведки по всему миру, международную секретную разведывательную службу, эффективные средства проведения тайных операций и самую оснащенную систему воздушной разведки в мире. Эти преимущества способствовали росту приоритета разведки в составе отдельных видов вооруженных сил и поддерживались огромным массивом дорогостоящих технических средств и высококвалифицированных специалистов, приводивших всю систему в действие. Это было ошеломляющее достижение.