История Киева. Киев руський
Шрифт:
Круг чтения знати формировался скорее как душеполезный: «Великий Покаянный Канон» Андрея Критского или «Луг Духовный» Иоанна Мосха. Было кое-что из античности: Аристотель, Платон, Гиппократ. Отечественная литература уже к ХIII в. дает замечательные образцы иного, кардинального подхода к «красному слову» светского содержания. Описание «образованности» в летописных вставках, выдержанных в житийном стиле, является данью живописному «канону». Подобная характеристика могла в житиях приписываться правителю, иногда и вовсе не умевшему читать; «образованность» – часть «иноческой ипостаси», обязательная черта «святого правителя», принявшего монашество… Это членение образа на несколько «ипостасей», каждая из которых связана с определенным именным прозванием, четко прослеживается в летописной традиции в отношении Рюриковичей. Причем, как правило, акцентируется какое-либо имя, и не всегда возможно понять, почему задержалось имя данного князя, а не другого… Замечены три «именные ипостаси»: «княжая», «титульная», выраженная старым, языческим прозванием, христианское мирское имя и, наконец, иноческое имя, правда, не у всех. В рассматриваемое время развитие литературы мирской, светской для праздного чтения – не происходит. Они появились позднее в Европе.
Начальная история города – это вереница князей из династии Рюриковичей. О самых первых Киевичах сведения отсутствуют или они гипотетичны, весьма смутны и отрывочны. В описании раннего этапа формирования Киева отмечаем интересную закономерность: каждая социальная формация давала свою, обоснованную ими самими версию времени основания города. Но почему-то отсутствует политическая сила, которая утвердила бы своей Кирилловскую стоянку. Яркий пример абсолютного незнания – прошлое моего города да и происхождение большинства населенных пунктов «нашей необъятной Родины». Это выражение, популярное в советское время, отражает захватническую политику СССР, который планировал охватить весь земной шар, чтобы во льдах Антарктиды сеять «доброе, разумное, вечное». Была тяга к Северному и Южному полюсам, где еще не знали общественных формаций. Это четкое империалистическое мышление не совпадает с менталитетом украинца, у которого «хата с краю» и он «ничего не знает» о нуждах эфиопского пастуха, афганского торговца или кубинского плантатора…
Я не могу согласиться с тем, что историю нельзя пересматривать. История – это живой процесс. В ней нет истин и догм: историкам приходится иметь дело с человеческим материалом, с людьми, которые когда-то жили и творили. Человек не может быть по своей сути положительным или отрицательным. Поэтому единого взгляда на ту или иную личность быть не может. Каждый важный исторический персонаж постоянно под пристальным вниманием исследователей. «Нет пророка в своем отечестве» – звучит лучше?! Александр Невский признан святым, но это не оправдывает его за коллаборационизм с татарами Золотой Орды и за войну с родным братом. Исторические «подвиги» многих личностей очень далеки от церковных канонов настолько же, насколько иконописный лик – от реального облика. Украинская история, как, впрочем, и любого государства – очень сложная субстанция. К ней нельзя подходить с едиными мерками. Она должна переписываться. В истории, если она объективна, нельзя умолчать о Симоне Петлюре, Степане Бандере, Романе Шухевиче – точно так же, как не вспоминать Артема (Сергеева), Лазаря Кагановича, Петра Шелеста, Владимира Шербицкого, Сидора Ковпака… Каждый в отдельности может разъединить Украину. Но только собранные воедино эти личности могут дать ответ на вопросы: «Что же такое история Украины? И что такое Украина вообще?» Все указанные персонажи были настоящими сынами своей страны, уверенные, что правда на их стороне. И без них наше недалекое прошлое превращается в историю Малороссии. Или историю Недорослии.
90 % населения Земли уверены, что Америку открыл Колумб, а одна десятая – что ее открыли викинги, и никому в голову не придет мысль, что ее открыли индейцы.
Если вам кажется, что мои шутки и высказывания вы уже слышали, то не судите слишком строго. Они стали классикой еще до того, как я их придумал. У меня иногда возникает желание пойти на изящную научную провокацию, которая встревожила бы читателя, заставила бы его задуматься вместе с автором, самому продолжить его мысль, а иногда прийти к своему, вполне возможно, иному мнению. Ведь история, в отличие от точной науки, сугубо индивидуальна, она воспринимается каждым по-своему. Конечно, в недалеком прошлом исторические процессы утверждались, а не обсуждались, то есть та или иная личность получала не исторически обоснованную объективную оценку, согласно мнению ученого-специалиста, а субъективную трактовку какого-то партийного бонзы. Так, например, в конце 1930-х годов начали шельмовать Богдана Хмельницкого, даже ставили вопрос о замене киевского памятника ему на «героев Перекопа». В начале же 1943 г., когда на заседании Ставки ставился вопрос о ближайшем освобождении Украины от гитлеровских захватчиков, И. Сталин сказал: «Нужно ввести орден в честь какого-нибудь украинского полководца…» Пауза. Вождь задумался, пытаясь вспомнить хоть одного, и наконец медленно произнес: «…Богдана Хмельницкого», которого вспомнил, безусловно, только из-за памятника. И после этого появился орден, гетмана стали изображать на плакатах, открытках… И кто бы осмелился иначе посмотреть на этого полководца, если на него мудро указал сам вождь?!
Перелопатив горы научных трудов и исследований, я обнаружил, что не существует ни одной яркой исторической личности, которой все, без исключения, авторы давали положительную или отрицательную оценку, имели единственное четко определенное мнение, о которой говорилось бы в одной плоскости. Нет, каждый исторический персонаж – политик, военачальник, государственник и т. п. – характеризуется по-разному, и часто мнения о них полностью полярные.
Опираясь на труды известных специалистов, я постараюсь изложить свое видение исторических проблем. Мне импонируют труды М. Брайчевского, который четко замечал существенные недостатки научных схем, построенных тем или иным исследователем, но никогда не прибегал к тривиальной критике. Его методом было создание альтернативной концепции, которая отражала бы оригинальное авторское видение исторического процесса, вела бы от археологических деталей к широким историко-философским обобщениям.
Происхождение славян
Важнейший вопрос, относящийся к истории Киева косвенно, – это происхождение русских и украинцев. Он будоражит всех уже не одно столетие. Еще в ХIX в. Н. Погодин утверждал, что древнерусское государство было российским, в ХII в. «русские» переселились в московские земли, а «южнорусские» земли были заселены украинцами. Эта концепция, не имеющая никакого научного обоснования, тем не менее муссируется российским телевидением, где горе-журналисты добавляют свои, высосанные из пальца, подробности. Эти «истории» любят все, кто, читая
В настоящее время разработки и открытия ученых не столь интересны для всемирного «общества потребления», если они напрямую не связаны с данным «обществом». Чаще всего науку считают успешной лишь в том случае, когда она приводит к созданию новых средств массового уничтожения людей. Мне бы хотелось, чтобы Адам и Ева были украинцами, но… А вот начало формирования украинского этноса в глубокой древности – во времена трипольской культуры, древних ариев – мне ближе. Но трипольцев еще неправильно называть не то что протоукраинцами, но и протославянами. Хотя имеются все основания утверждать, что зачатки, некоторые немногочисленные тенденции украинской этнической культуры все-таки проскальзывают. Разберемся вначале, что такое этнос. Это историческая общность, которая характеризуется собственным самосознанием, языком, этнической территорией, материальной и духовной культурой, особенностями характера, определенными экономическими связями. Исследования этногенеза украинцев, а также белорусов и русских было и есть сложной научной проблемой, которая всегда вызывала и будет вызывать острые дискуссии. Суровая правда жизни: сын русского и узбечки – метис, сын русского и негритянки – мулат, сын русского и еврейки – еврей. Тогда кто по национальности сын украинки и русского?!
Особую роль играют этнические и интеграционные процессы в давние периоды нашей истории.
В этом вопросе очень сильно замешана политика. В 1948 г. В. Мавродин сформировал концепцию древнерусской народности. По его мнению, в древнерусской державе сформировалась этническая общность, имевшая единый язык, территорию, материальную и духовную культуру, экономические связи, осознающая свое единство. Очевидные недостатки концепции – игнорирование локальных отличий и наличие многочисленных неславянских компонентов, малая часть исследованных процессов V—IX вв. и так далее. Однако субъективное мнение ученого вполне совпадало с партийной идеологией и представлением товарища Сталина по национальному вопросу. Мавродина поддержало партийно-идеологическое руководство СССР. Недалеко от утвержденной Сталиным партийной концепции отошел П. Толочко в 1991 г. в статье «Чи iснувала давньоруська народнiсть», где сформулировал тезис о том, что древнерусская народность формировалась, однако этот процесс не достиг логического завершения и украинская, русская, белорусская народности начали образовываться в недрах древнерусской народности задолго до распада Киевской Руси. Таким образом, имелось наличие локальных изменений и динамичность этнических процессов в описываемом обществе. А вот, например, П. Моця, в 1995 г. отстаивая концепцию древнерусской народности, указывает на единство языка (при сохранении отдельных диалектов), общность территории, религии, материальной и духовной культуры, определенную экономическую целостность, одинаковые традиции, суд, военное устройство, совместную борьбу против внешних врагов, полные элементы самосознания, чувство патриотизма (в первую очередь среди князей, государственной и интеллектуальной элиты). Однако он считает, что формирование украинского и русского народов началось еще во времена Киевской Руси и было ускорено в результате монгольского нашествия.
Еще в ХIX в. существовало мнение, что каждый славянский народ имел свой этнический субстрат в границах древнерусского государства, на базе которого сформировались украинцы, белорусы, русские. Этого мнения придерживался М. Грушевский, который подчеркивал, что к формированию украинского общества привело сближение южнорусских княжеств ХII—ХIII вв., а предками украинцев считал антов.
Восточные славяне были наибольшим и наимощнейшим этнично-социальным массивом в Восточной Европе, и в I тыс. н. э. именно они определили основное направление исторического развития на протяжении наполненного драматизмом периода Великого переселения народов. В начале новой эры славяне занимали громадные просторы лесостепи и значительной части Полесья. По уровню развития они разделялись на два основных массива, которые оформились в течение II ст. Лесостепная полоса, способствующая хозяйственной деятельности, была занята племенами, которые сохранили памятки черняховской культуры и полнее отражали прогрессивные тенденции эпохи. Полесье характеризовалось более архаичными формами социальной организации, отраженными памятниками киевской культуры. Для нас особенно важной является первая группа племен, поскольку именно в ее недрах зародился общественный организм, который с VII в. получил название Русь. Определение демографического потенциала черняховских племен, названных в византийских источниках антами, связано с большими трудностями из-за отсутствия статистических данных. Но считается, что густота населения представителей этой культуры составляла около 10 чел. на 1 км2. Среди рядовых семейств выделяется определенная группа, которая постепенно и неуклонно захватывает общественные богатства. Общество становится социально неравным. Зарождающимся феодальным отношениям принадлежало будущее, поэтому появилась новая система – государство, приходящее на смену окончательно отжившей родоплеменной организации.
Тогда, в VII в., источники фиксируют два больших объединения древних славян – антское и склавинское. Это были политические объединения полуварварского типа, которые демонстрировали, пусть и в зачаточном состоянии, все функции государственной структуры. Антский союз состоял из шести больших «племенных» групп (уличей, тиверцев, волынян, бужан, дулебов, белых хорватов) и занимал всю основную часть восточноевропейской лесостепи на запад от Днепра. Во главе этого союза стояли цари (рексы), окруженные свитой влиятельных людей. Это объединение, пережившее наивысший подъем в конце V–VII вв., перестало существовать в результате аварского нашествия. Но причины, вызвавшие Антский союз к жизни, существовали и в новых деформированных условиях.