История Кометы. Как собака спасла мне жизнь

Вулф Стивен

Не воодушевляло и то, что родные прохладно отнеслись к новым способностям Кометы открывать двери. Я успокаивал себя тем, что в их представлении это всего лишь фокусы дрессировки, и они не слишком впечатляли. Настроение стало подниматься, когда я узнал, что Джеки поедет домой с моей сестрой, а следовательно, Фредди сумеет задержаться у меня еще на неделю.

После того как остальные покинули нас, жена погрузилась в Интернет и стала изучать все, что касалось служебных собак.

– Вулфи, – нахмурилась она, глядя на экран, – представляешь, оказывается, не существует никаких стандартов сертификации. Из

того, что я поняла, есть только пожелания, как должна вести себя собака и какие виды помощи оказывать хозяину. Собакам не положено ни специальных бирок, ни формы. Единственная неприятность, которая может случиться, – собаку выгонят из общественного места, если она станет лаять, бегать или мешать людям.

– Вообще никаких установленных законом стандартов? – удивился я. Мне пришло в голову: если Комета поведет себя плохо и нас откуда-нибудь выгонят, то больше никогда туда не пустят. – Я хочу, чтобы все было по закону. И в этом смысле очень важно и разумно иметь правила поведения и минимальные требования к служебным собакам.

В ту неделю мне удалось научить Комету новым приемам. Я хотел, чтобы она открывала снабженные ручками двери без шума, и на время урока попробовал пристегивать к ее ошейнику поводок. Это помогло: то, что я держал поводок в руке, заставляло борзую сосредоточиться на поставленной задаче. К тому времени, когда Фредди села в идущий в аэропорт автобус, Комета гордилась умением нажимать лапой на все дверные ручки в доме. Закончились мои мучения, когда мне приходилось пробивать себе дорогу в другую комнату животом.

Пока мы ждали автобуса, Фредди напомнила:

– Не забудь о тех вещах, которые я заказала для Кометы. Ярко-красная жилетка с вышитой по бокам надписью «Служебная собака». Специальный ошейник и поводок для собак-помощников. Таким образом, когда вы очутитесь в общественном месте, окружающие поймут, что Комета на работе. – Ее слова вырывались вместе с облачками замерзшего пара. – Я горжусь тем, что ты дрессируешь ее. – Поцелуй, последнее облачко пара – это все, что мне осталось: жена уехала.

Поразительно, насколько разумная поддержка способна мотивировать человека. После того как привезли служебную жилетку Кометы, я загорелся обучить ее так, чтобы мы превратились из созерцателей витрин в полноценных покупателей, которых пускают в магазины. Было еще много такого, что борзая должна была усвоить в доме. И меня не покидало ощущение, будто с каждым месяцем этот список будет только расти, но волновала перспектива снова выходить в мир и вращаться в нем не с таким трудом, как теперь.

Я понимал, что площадку для обучения следует выбирать с осторожностью. В Северной Аризоне очень мало собак-помощников. Многие даже не слышали термина «служебные животные». Общее мнение таково: если человек не слепой, нечего ему приводить собаку в магазин. Поэтому я решил, что наши первые уроки состоятся во Флагстаффе – большом городе, где продавцы должны быть лучше информированы.

На полпути я остановился передохнуть и устроить предварительные испытания. Припорошенные снегом песчаные холмы мало походили на заполненные магазинами городские улицы, но Комету это не волновало. Ее подзадоривал пропитанный ароматом сосен прохладный воздух, и она радостно крутилась на новом поводке. То, как Королева выступала по переулку с гордо поднятой

головой, свидетельствовало о том, что она довольна своим новым красным нарядом.

На въезде во Флагстафф я заметил несколько торгующих по сниженным ценам универмагов и решил, что они подходят для нашего первого опыта совместного посещения магазина. Короткий черный поводок позволял удерживать Комету рядом со мной. Ей хватило дня, чтобы научиться так ходить. Урок был несложным – она сама не желала отдаляться от меня, – однако я счел разумным ухватиться за поводок с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Комета же ничуть не волновалась и вошла в магазин той же горделивой походкой, какой несла себя во время нашей остановки на отдых.

Меня не смутило, что продавцы встретили наше появление настороженными взглядами. За нами пристально следили, и я почувствовал себя водяным буйволом, окруженным со всех сторон львами. Комете же взбрело в голову изобразить луговую собачку. Она встала на задние лапы, положила голову на выложенные на прилавки товары и завыла на какой-то предмет в дальнем конце магазина, показавшийся ей особенно заманчивым. От ее неожиданного рывка я потерял равновесие и стал валиться навзничь, и пока исполнял неторопливую мертвую петлю, собака вырвала из моей руки поводок и дала деру.

– Комета, девочка, ко мне!

Борзая даже не оглянулась и неслась к какой-то ведомой ей одной цели. Что ее так привлекло? Охранник! Трижды борзая вырывала поводок из моей руки и уносилась к своему принцу. Он стоял у бокового выхода и следил, не заглянет ли в магазин воришка.

– Прошу прощения, – произнес я, подходя к охраннику.

Сидя на корточках, он почесал собаку за ухом, а она смотрела на него с обожанием юной девицы.

– Вот почему мы не разрешаем заходить с собаками, – объяснил он и поднял голову. Но назидательный тон тут же превратился в сюсюканье, как только охранник снова повернулся к Комете. – Но ты ведь воспитанная… А кто ты, кстати, мальчик или девочка?

Поскольку из нас двоих, похоже, я один понимал, что Комета не умеет говорить, пришлось взять на себя труд представить ее охраннику.

– Это Комета, – сказал я, – самка борзой. Сейчас учится, чтобы стать служебной собакой. – И, заметив удивление в глазах охранника, показал на свои палки и добавил: – Помогать мне в обиходе – открывать двери и все такое прочее.

– Не слишком-то старается, – усмехнулся охранник. – Наверное, отдала все силы, когда училась быстро бегать. Угадал, девочка?

Я покраснел до корней волос и потащил Комету к выходу. Она натягивала поводок и сворачивала шею, стараясь посмотреть на охранника.

– Что ж ты его не зацеловала? – пробормотал я.

У меня возникло ощущение, будто меня выставили с баскетбольной площадки за ошибку зеленого новичка, не удосужившегося посмотреть на табло. Зрители улюлюкали, а я ведь даже не успел поиграть. Проехав пятнадцать миль по дороге обратно в Седону, я успокоился и начал размышлять о странном поведении борзой. Второй раз она потеряла голову при виде мужчины в форме. Первым ее любимцем стал Джордж, охранник с озера. Он получил сполна собачьих нежностей – и тыканья носом, и виляния хвостом, и заигрываний, – когда пришел проверять байку о полосатом койоте. С тех пор Комета почти навязчиво заигрывала с ним.