История, конца которой нет
Шрифт:
— Никого? — хихикнула обезьянка. — А ведь все те, кого ты здесь видишь, были в свое время Королями Фантазии или по крайней мере надеялись ими стать.
Бастиан испугался.
— Откуда ты это знаешь, Аргакс? Обезьянка снова приподняла свою докторскую шапочку и ухмыльнулась.
— Я тут — ну, как бы получше выразиться — надзиратель, что ли, смотритель или надсмотрщик.
Бастиан огляделся по сторонам. Поблизости от него какой-то старик только что выкопал яму и теперь, поставив в нее горящую свечу, начал ее закапывать.
Обезьянка хихикала.
— Не хотите
— Нет, — сказал Бастиан. — Что ты мелешь? Обезьянка вспрыгнула ему на плечо.
— Пошли! — шепнула она ему в ухо. — Это бесплатно. Ты уже полностью заплатил за вход.
И Бастиан пошел, хотя ему, честно говоря, хотелось убежать отсюда. Ему было здорово не по себе, и чувство это возрастало с каждым шагом. Наблюдая за жителями города, он установил, что они совсем не разговаривают между собой. Они вообще не обращали внимания друг на друга. Да и самих себя как бы не замечали.
— Что с ними? — осведомился Бастиан. — Почему они так странно себя ведут?
— Не странно, — хихикнул Аргакс ему в ухо, — а просто они такие же, как ты. Вернее, были такими же в свое время.
— Что ты имеешь в виду? — Бастиан остановился. — Ты хочешь сказать, что это настоящие люди?
Аргакс вдруг так развеселился, что стал скакать вверх и вниз по спине Бастиана.
— Ну да, ну да! Так оно и есть!
Бастиан увидел посреди дороги женщину, сидящую на земле. Она держала на коленях тарелку с горохом и старательно накалывала горошины на большую штопальную иглу.
— Как они сюда попали? — спросил Бастиан. — И что здесь делают?
— О, во все времена были люди, не находившие обратной дороги в свой Мир, — объяснил Аргакс. — Сперва они не хотели возвращаться, а теперь — ну, как бы это сказать? — уже не могут.
Бастиан поглядел вслед маленькой девочке, которая с большим трудом толкала перед собой кукольную коляску с прямоугольными колесами.
— Почему… уже не могут? — спросил он.
— Они должны этого пожелать, но они истратили свое последнее желание на что-то другое. И больше ничего не желают.
— Последнее желание? — прошептал Бастиан побелевшими губами. — Разве нельзя желать сколько хочешь?
Аргакс опять захихикал. Он попробовал стащить с Бастиана тюрбан, чтобы поискать у него в голове.
— Прекрати! — крикнул Бастиан. Он попытался сбросить с себя обезьянку, но та крепко уцепилась за его плечо и пронзительно визжала от удовольствия.
— Да нет же! Нет! — взвизгивала она. — Желать можно только, пока помнишь о своем Мире. А вот эти здесь растеряли все свои воспоминания. У кого нет прошлого, у того нет и будущего. Поэтому они не стареют. Погляди-ка на них! Мог бы ты поверить, что иные из них здесь уже тысячу лет, а то и больше? Но они остаются такими, как были. Для них ничто уже не изменится, потому что не меняются они сами.
Бастиан смотрел на человека, который намыливал зеркало, а потом начал его брить. Раньше это показалось бы ему смешным, но теперь по спине у него забегали мурашки.
Он быстро пошел дальше и только сейчас заметил, что
— Но! Но! Хоп! Хоп! А ну, побыстрее! Бастиан понял, что ничто не поможет ему отделаться от назойливой обезьянки, и прекратил все попытки от нее избавиться.
— И все, кто здесь есть, были раньше Королями Фантазии или хотели ими стать? — переспросил он, еле переводя дыхание.
— Ясное дело, — сказал Аргакс. — Каждый, кто не находит дороги назад, рано или поздно хочет стать Королем. Не каждому это удалось, но все они об этом мечтали. Поэтому тут есть безумцы двух сортов. Но результат, можно сказать, один и тот же.
— Как это — двух сортов? Объясни. Мне надо это знать, Аргакс!
— Спокойнее, спокойнее! — захихикала обезьянка, крепко обхватив ногами шею Бастиана. — Одни постепенно растеряли все свои воспоминания, и, когда потеряли самое последнее, ОРИН не мог больше исполнять их желания. И тогда они пришли сюда — ну, скажем так — своим ходом. А другие, которым удалось стать Королями, тут же утратили все свои желания. И потому ОРИН уже не мог их исполнять — ведь у них, у Королей, желаний вообще больше не было. Как видишь, и то и другое кончается одинаково. И вот все они здесь. И не могут отсюда выбраться.
— Так, значит, все они когда-то владели ОРИНОМ?
— Ясное дело, — ответил Аргакс. — Но об этом они давно позабыли. Да если б и помнили, это бы им ничем не помогло, бедным дурням.
— А у них, — запинаясь, проговорил Бастиан, — а у них его отобрали?
— Нет, — сказал Аргакс. — Когда кто-нибудь объявит себя Королем, он исчезает сам собой. Ведь это ясно как день: нельзя же Знак Власти Девочки Королевы употреблять на то, чтобы отнять у нее эту власть.
Бастиан чувствовал себя так плохо, что ему хотелось хоть немного где-нибудь посидеть. Но маленькая серая обезьянка не давала ему покоя.
— Нет, нет! — кричала она. — Осмотр города не закончен! Главное впереди! Шагай! Шагай дальше!
Бастиан увидел мальчика, который забивал тяжелым молотом гвозди в носки, лежащие перед ним на земле. Какой-то толстяк старался наклеить почтовые марки на мыльные пузыри, и те, разумеется, тут же лопались. Но он без устали выдувал все новые и новые.
— Гляди! — раздался хихикающий голос Аргакса, и Бастиан почувствовал, как тот своими обезьяньими ручками поворачивает его голову в другую сторону. — Глянь-ка вон туда! Правда ведь весело?
Там стояла толпа: мужчины и женщины, старики и молодые — в каких-то чудных одеждах. Все молчали, словно наедине с собой. На земле перед ними лежало множество больших шестигранных кубиков, вроде игральных костей, и на каждой из шести сторон кубика была написана буква. Люди эти снова и снова перемешивали кубики, а потом долго на них смотрели.
— Что они там делают? — прошептал Бастиан. — Что это за игра? Как она называется?
— Она называется «Что Угодно», — ответил Аргакс. Он кивнул игрокам и крикнул: