История, которая меняет
Шрифт:
Окинув взглядом свое незамысловатое жилище, я спросил себя: «Сколько времени мне придется здесь провести? Какими игроками будет разыграна карта моей судьбы?».
Захотелось прилечь. С тоской посмотрев на провисшую сетку кровати, я понял, что с кроватью мы не подружимся и тут мое внимание привлек узкий, но длинный ковер, который закрывал не более сорока сантиметров стены. Возможно, этот проеденный молью кусок текстиля можно будет использовать вместо матраса хотя бы первое время. Я приободрился. У меня были стены. У меня была крыша и даже появилось нечто, похожее на одеяло. Я видел такие ковры в Лиссабоне. Торговцы их продавали на местном рынке. Расхваливая свои национальные узоры и рассказывая
– Ты всегда заходишь так бесшумно?
Улыбнувшись в ответ, Бабел показала мне рукой на два пакета оставленных у входа.
– Вот это все что мне удалось достать.
– С этими словами она сделала шаг вперед и протянула мне руку с зажатыми остатками денег.
– Тут восемнадцать долларов.
И вручив мне эти деньги, Бабел вернулась к одному из пакетов и достала одежду. Это были добротный темно-синий легкий балахон и такого же цвета спортивные штаны на широкой резинке. Пока я рассматривал одежду, девочка принялась разбирать второй пакет. С деловитостью будущей женщины она извлекла две большие картонные коробки и двухлитровую бутылку минеральной воды. Открыв одну из коробок, я увидел непомерно большой сандвич. Заглянув в начинку этого кулинарного шедевра, я обнаружил в нем чудовищное ассорти: кукурузные зерна, картофель фри, бекон, жареное яйцо и еще много таких ингредиентов, чья цветовая гамма гармонично сливалась с аппетитными запахами сырного хлеба. Увидев мое изумление, Бабел задорно рассмеялась и сказала:
– Это называется Podrao. Можешь начать с этого.
– Сказала она, улыбаясь и открывая вторую коробку. В ней я увидел около десятка аккуратно уложенных шариков.
– Bolinhos de bacalhau.
Не дожидаясь пояснения, я схватил один из них и почувствовал как горячее масло обожгло мои пальцы. Усевшись на пол, друг напротив друга, мы начали есть.
Увидев с каким аппетитом и скоростью опустошается вторая коробка, Бабел произнесла:
– Я вижу тебе нравятся эти рыбные шарики.
Я кивнул головой в знак согласия.
– Чертовски вкусные эти твои «Болито»
– А ты кем работаешь?
– Я пишу правдивые истории о настоящих людях.
– А, так ты писатель?
– Нет, писатель это тот человек, который сначала придумывает какую-либо историю, а потом очень много пишет для того, чтобы эта история интересно читалась. А меня интересуют люди или события недавно произошедшие, либо же те которые вот-вот должны произойти. Я журналист.
Бабел отвела руки за спину и облокотилась на них.
– Все равно, писать это не интересно.
– Как это не интересно? Быть такого не может. Вот посмотри вокруг себя. Для того, чтобы создать любую чашку, вилку, машину или даже дом нам просто необходимо его придумать. Правильно?
Бабел задумчиво кивнула.
– Ну вот, а если мы что-то придумываем, то обязательно должны это записать. А сказки?! Ты наверняка любишь сказки.
Девочка
– Нет, сказки это для маленьких. Пускай верят, пока не начнут понимать, что если ты родился в фавелах, то ты и умрешь в фавелах. Бедность - это навсегда.
Я с удивлением посмотрел на маленького худенького подростка. Наши глаза встретились. Даже не сосчитать сколько раз за всю прожитую жизнь взгляды людей ловятся в сети чужих душ. Зачастую мы с легкостью рвем такие ловушки. Но иногда, возможно всего единожды, мы не в силах сбросить путы этого взгляда. Мы можем просто покориться судьбе, в надежде, что она будет милосердна и позволит нам быть теми, кто мы есть. А можем постараться стать теми, кого хотят видеть эти заслуживающие наших колен глаза. Странное ощущение. Одинокий, маленький человек, в котором чувствуется сила и готовность противопоставить себя этому Миру, был очень похож на меня самого. Мы оба готовы сражаться. Проблемы, как и стеснительные обстоятельства, которые нас преследуют, бывают разными: одни из них нам привычны и безопасны, другие наоборот. Первых мы не замечаем, они решаются обыденно. Со вторыми приходится не только считаться, их приходится уважать.
– Бабел, жизнь никого и никогда не приговаривает. Она всего лишь дает тебе время. Только от нас зависит как именно мы будем его использовать. Мы с тобой сейчас сидим и разговариваем. А почему так произошло?
Бабел пожала плечами.
– Это именно то, о чем я тебе говорю. Ты знаешь английский, ты тратила свое время на то, чтобы хоть маленькая, но все же сказка сбылась. И так будет во всем, что мы с тобой делаем. У тебя и у меня есть свои надежды и планы на будущее. Только от нас зависит сбудутся они или нет. Если да, то мы ни в чем не ошиблись, если нет, значит, придется пробовать еще и еще.
На щечках Бабел проступили маленькие очаровательные ямки и светлая, детская улыбка принесла в мое новое жилище намного больше уюта, чем могла бы принести какая-либо мебель.
Наша зарождающаяся симпатия была прервана негромким стуком.
Тук, тук. «Есть кто дома?». Мы переглянулись. Но гость не стал себя утруждать и дожидаться нашего приглашения. Импровизированная входная дверь шевельнулась, и передо мной оказался молодой темнокожий мужчина. Разглядывая вошедшего, я попытался найти ему определение, настолько ярким, насыщенным и колоритным была внешность незваного гостя. Красные бриджи, немыслимо разноцветные кроссовки и белая майка с аляповатыми надписями, которая подчеркивала отличное телосложение. Мне стало смешно. «Как молодой торшер» - подумал я.
Медленно поднявшись, я вопросительно взглянул на молодого человека. Бабел осталась сидеть.
– Разрешите представиться. Меня зовут Винер.
– При этом он протянул руку и улыбнулся.
Я внимательно посмотрел в лицо молодому человеку. В его карикатурности была некая тонко продуманная нарочитость. Даже в самых простых движениях тела угадывались сила и тренированность, а простодушная улыбка совсем не соответствовала внимательным, слегка настороженным, живущим как бы отдельно от всего образа, глазам. «Вот и охрана» - подумал я.
– Бабел, тебя зовет Сальве.
– сказал Винер.
Бабел нехотя поднялась с пола и, как-бы прощаясь, махнув рукой, направилась к выходу.
– Чем могу быть полезен?
– спросил я у Винера, пытаясь примерить на себя роль хозяина.
– Не буду скрывать, я пришел просто познакомиться. Мы настолько здесь тесно связаны с друг другом, что слухи расходятся быстрее, чем раскаты грома.
– И что они говорят эти раскаты?
– Они говорят, что у нас в гостях находится известный журналист, лауреат многих премий и еще кое-что.