История Кубанского казачьего войска

Щербина Федор Андреевич

История возникновения Хоперского полка тесно связана с известным бунтом Булавина на Дону. К Булавину, поднявшему казачье восстание из-за прав казаков принимать в свою среду вольных людей, и в том числе беглых помещичьих крестьян, сразу присоединились главным образом казаки «верховых городков», северной части Донщины. Случилось это, быть может, потому, что здесь казаки жили ближе к крепостной России, имели в своей среде больше, чем «на низах», беглых помещичьих крестьян и острее чувствовали тяжелые цепи крепостничества. К числу самых усердных сторонников Булавина принадлежали хоперские казаки, жившие в городках по верхнему течению р. Хопра — в Пристанском, Беляевском и Григорьевском.

Петр Великий, с которым те же хоперские казаки два раза ходили под Азов, сильно разгневался на своих бывших сподвижников. «Ходить, — грозно приказывал он в своем указе, —

по тем городкам и деревням, которые пристали к воровству, и оные жечь без остатку, а людей рубить, а заводчиков — на колеса и колья, дабы тем оторвать охоту к приставанью к воровству людей, ибо сия сарынь, кроме жесточи, не может унята быть». С теми, кто приносил повинную, суровый царь велел «поступать ласково». Когда подавлен был Булавинский бунт, Петр переменил гнев на милость, смерть на изгнание, а жилища велел уничтожить. Указом 14 мая 1711 года он приказал «городки верховые с Хопра… за воровство, за принятие Булавина к себе и за то, что ходили против государевых войск и жителей… свести в низовые станицы, чтобы впредь на то смотря, так воровать и бунтовщиков и шпионов принимать было не повадно». В июле 1712 года Пристанский, Беляевский и Григорьевский хоперские городки, после выселения из них жителей, были раззорены, а принадлежавшие им земли присоединены к Воронежской провинции. Это был урок хоперцам.

Чтобы еще сильнее запечатлеть в вольнолюбивых казачьих головах этот наглядный урок, или, как сказано в указе 1816 года, «чтобы впредь бунтов не заводили и бунтовщиков от себя не держали и не принимали», на месте разоренного Пристанского городка была построена крепость для гарнизона от 1000 до 1500 человек. По имени реки Хопра и по новизне постройки крепость была названа Новохоперском. Пока строилась крепость, в Воронеж к губернатору стали наезжать казаки из бузулуцких, медведицких и хоперских городков с просьбами о поселении их в Новохоперске. Обещаясь больше не бунтовать, казаки домогались, чтобы им отданы были в пользование прежние их земли и угодья, а взамен этого они обязывались нести станичную конную службу. Для Воронежской окраины это были подходящие предложения. Воронежский губернатор был одного мнения с казаками и сам просил у азовского генерал-губернатора, графа Апраксина, в ведении которого была Воронежская губерния, разрешения на вызов в крепость охотников черкасов, т. е. малороссийских казаков, так как черкасы «для разъездов и к осадному времени зело были удобны». Для несения гарнизонной службы в крепости была только одна рота солдат. А такого количества их, по тогдашнему неспокойному времени и по неостывшим еще стремлениям татар и закубанцев к набегам, было очень мало.

Граф Апраксин признал все это основательным и велел сделать публикацию о вызове к Новохоперску вольных черкас, посадских людей и вообще казаков и начать их прием с 1717 года. Это было наруку изгнанным на низы хоперцам. В Новохоперск явилось 94 семейства хоперцев. К ним примкнуло 125 семейств казаков из Харьковского, Острогожского, Сумского и др. малороссийских слободских полков и других мест. И вот эти 219 казаков-охотников и положили заново начало хоперскому полку под именем «новохоперских казаков».

Вслед за казаками на правительственный клич пошли вольные черкасы, посадские люди, торговцы, ремесленники и пр. Новохоперцы не замедлили воспользоваться этим обстоятельством. Присоединив к себе вольных черкас, они предоставили крепость купцам и ремесленникам, а сами основали в округе четыре слободы: Градскую, Алферовку, Пыховку и Красную. Малороссияне-черкасы осели в Алферовке и Пыховке, а казаки-великороссы в Градской и Красной. С тех пор, приблизительно с двадцатых годов ХVIII столетия, слободы эти существовали под этими именами и существуют до наших дней в нынешнем Новохоперском уезде Воронежской губернии. Указом Воронежской губернской канцелярии от 20 мая 1720 года земли, принадлежавшие раньше трем разоренным городкам, отданы были хоперским казакам взамен денежного жалованья и провианта. В форме межевых записей и чертежей казаки постарались закрепить за собой как земли, так и звериные и рыбные угодья разоренных городков Пристанского, Беляевского и Григорьевского.

Так укреплялись сами и укрепляли за собою земли хоперцы. Чтобы не быть в долгу у правительства, они несли на собственный счет «конную службу», т. е. ездили в разъезды, становились в крепостные караулы и на форпосты, скакали курьерами, возили почту, конвоировали государевых лошадей и подводы с фруктами и пр., держали по две лошади на казака, покупали на свои деньги оружие,

даже свинец и порох. Но все это не помогло устроиться хоперцам, как им хотелось, на своих же землях. У них не было ни штата, ни жалованья, ни обычных казачьих привилегий. При первом же подходящем случае у них отнят был целый Григорьевский юрт и передан настоящим донским казакам станицы Михайловской. Стесненные в земельном довольствии, хоперцы просили назначить им денежное жалованье, которое и было определено Сенатом с 1731 года. В 1736 году жалованье это было увеличено, а с 1738 года хоперские казаки стали получать и провиант. В 1731 году учрежден штат хоперской казачьей команды из 2 ротмистров, 2 хорунжих, 2 писарей и 216 казаков, а еще раньше, в 1721 году, по представлению коменданта крепости Военная коллегия утвердила начальником хоперцев казака Неклюдова, который был единогласно избран в старшины всеми атаманами и казаками как человек, пользовавшийся широкой популярностью в казачьей среде.

Таким образом, в основе организации первоначальной общины хоперцев лежали два начала — народное, выборное, и правительственное, регламентирующее. На военном строе лежала уже правительственная печать, в обычной же повседневной жизни несомненно царили еще казачьи обычаи и порядки. Не подлежит никакому сомнению, что в этот период времени станичное управление и порядки у хоперцев ничем существенно не отличались от таких же порядков и управления у донских казаков и черкасов. Одна часть хоперцев и раньше была донцами и продолжала быть ими, а другая являлась представительницей Слободского и Запорожского казачества. Семейное начало связывало те и другие элементы. Круг, или «рада», в станице или в слободе являлся главным органом казачьего самоуправления, а атаман с есаулом или судьей — его исполнительными агентами. То обстоятельство, что хоперские казаки несли военноконную службу на свой счет, только укрепляло за казаками эти обычные формы их жизни и взаимоотношений.

Описывая казачьи городки, есаул Толстов, историк хоперского полка, говорит: «Для выбора должностных лиц все казаки городка составляли общественный станичный круг или сход, который выбирал из среды своей на годичный срок, из числа людей благоразумных и храбрых, станичного атамана и в помощники к нему есаула. Эти выборные начальники ведали все военные и гражданские порядки, представляя собою исполнительную власть решений круга. Для решения общественных дел круг собирался на площади около станичной избы. Место это называлось майданом, и здесь же творились суд и расправа. Главными пороками между казаками считались измена, трусость, убийство и воровство. За такие преступления виновные обыкновенно приговаривались к смерти; „в куль да в воду“ решал круг.

Историк хоперцев судил об этом по аналогии с порядками у донских казаков. Подобные же порядки существовали и у запорожцев, и у слободских черкас. Несомненно, что хоперское казачество в области своих внутренних взаимоотношений довольствовалось в то время казачьим само-управлением мелких общественных единиц, какими были городок, станица, курень и т. п. Тот же историк хоперцев, без указания на источники, утверждает, что управление в 4-х хоперских слободах установлено было по казацкому обычаю: во главе каждой слободы стоял слободской атаман и два есаула— помощники: все трое избирались слободскими жителями на 2–3 года; по окончании этих сроков атаман и есаулы обращались в разряд рядовых казаков.

Все это было возможно и во всяком случае было близко к действительности. Но хоперцы, в эту первую пору существования общины, были далеки еще от полкового устройства. Самый штатный состав их был рассчитан только на 219 человек, менее половины обычного 5-сотенного состава полка. В 1754 году был, однако, изменен и этот штат. По распоряжению Военной коллегии один ротмистр и 100 хоперцев-казаков перечислены были в Азовский полк. Налицо осталось 2 ротмистра, 2 хорунжих, два писаря и лишь 116 казаков. Эта слабая команда не могла выполнять всех лежавших на ней обязанностей, и для пополнения ее к службе были привлечены казачьи дети и родственники в возрасте от 20 до 45 лет, жившие в казачьих слободах. По правительственной переписи 1763 года хоперцев мужского пола оказалось 1205 человек, а по переписи 1771 года на 247 человек штатной команды в 4-х слободах проживало 1215 душ мужского пола детей и родственников. Переписи эти встревожили хоперцев, которые, опасаясь, как бы часть их не была зачислена в подушный оклад, решили просить начальство об образовании из них целого пятисотенного полка, с соответственным обеспечением их содержанием и служебными правами.