История лисы-метаморфа

Катрин Селина

Южнее Норингии и Шерисии была изображена степь, переходящая в пустыни. На западе через небольшую границу располагалось ещё два государства.

– Это Варварские пустоши, – сказал граф. – Благодаря магам из Шерисии и воинам из Крэнгии, – он ткнул на государство на западе, – нам удаётся сдерживать варваров с юга. А вот это соседнее с нами и Крэнгией государство называется Фелиссия в честь их королевы.

Чирра удивлённо посмотрела на графа:

– Так сложилось, что у них испокон веков правят женщины. Поговаривают, что наш король неровно дышит к их королеве, а потому последнее время часто наведывается в их страну.

Чирра слушала графа, как заворожённая. Оказывается, мир такой большой! Оливер ещё много рассказывал про соседние страны

и отношения с ними, а Чирра удивлялась, как много знает этот мужчина. Она смотрела на его профиль и восхищалась. Умный, образованный, начитанный и понимающий её без слов, а ещё утончённо красивый. Не такой накаченный как Ярэн, но чувствовалась в нём особая, породистая красота: аккуратный нос, острый подбородок, тонкие аристократические руки, на которых видны вены, неторопливая походка, идеальная осанка, потрясающий запах мяты от тела мужчины, коротко стриженые волосы оттенка молочного шоколада. Оливер совершенно не испугался её агрессии, когда она отгрызла пальцы Этану, не побоялся спать с ней, хищником, в одной постели. «А ещё он очень заботливый отец», – неожиданно пришло ей в голову.

Из-за ранения Оливер сообщил в королевскую палату, что ближайшую неделю поработает дома из-за плохого самочувствия. Днём он пропадал за делами в своём кабинете и не позволял слугам беспокоить его. На самом деле он вовсе не всё время проводил за книгами. Иногда он подолгу стоял у окна и смотрел, как на траве играют в салочки Доминик и Рыжик. Оливер не хотел, чтобы Руперт или кто-то из слуг догадался о его ранении, а потому и не выходил из кабинета.

Вот и сегодня Оливер смотрел из окна на весёлую игру его лисицы и Никки. Было пасмурно. Оливер увидел, как Доминик бежит по влажной траве, поскальзывается и начинает падать. А Рыжик быстрее молнии огибает мальчика и подставляет свою спину в качестве опоры. Доминик хватается за медно-золотистый мех, лиса встает и с лёгкостью тащит на спине мальчишку в крытую беседку от начинающего накрапывать дождя. «Удивительная лиса», – подумал Оливер. – «Жаль, что не человек», – и отошёл от окна.

Тем временем лиса сбросила мальчика на плетёную кушетку в беседке и улеглась рядом, согревая его своим горячим телом и пушистым мехом.

– Знаешь, Лыжик, у меня никогда не было такого длуга как ты, – картавя, неожиданно серьёзно сказал Доминик, гладя лису по шерсти. Потом посмотрел в глаза лисе и добавил: – У тебя таким же золотом мех светится, как у неё волосы. Я знаю, что это была ты. Спасибо.

Если бы Чирра не лежала, то от удивления и испуга, что её раскрыли, она бы плюхнулась на попу. Но попа и так уже сидела на кушетке. Карие глаза лисы встретились с серо-голубыми глазами мальчика:

– Не бойся, я никому не скажу, что ты доблая, – Доминик погладил Рыжика по голове. – Я знаю, ты особенная.

Чирре ничего не оставалось, как повалить светловолосого мальчишку на обе лопатки и начать облизывать то его щёки, то нос, то глаза. Доминику стало смешно и щекотно:

– Ай, ух, ой, всё, хватит! Хватит! Ладно-ладно! Ты победила, – кричал он сквозь смех.

Вечером Чирра проследила, как укладывают Доминика, посидела в комнате с Фридой для надежности. Убедилась, что мальчик после бурного и активного дня уснул сам, ему не давали никаких сонных лекарств, а затем, потянувшись, пошла в кабинет к графу. Это уже стало их маленькой традицией: Чирра приходила вечером в кабинет к Оливеру, а он ей что-нибудь рассказывал. Лучше всего он знал законодательство и политику Норингии, потому об этом чаще всего и повествовал. Лиса так заслушивалась интересными историями, что когда Оливер оканчивал, то за окном уже стояла ночь.

– Алишер – негласная столица магии, а потому все артефакты, которые можно встретить в Норингии – привезены из Алишера. У нас в Норингии они стоят очень дорого, и зачастую какой-либо артефакт не столько необходимость, сколько показатель статуса. Если ты обращала внимание, моя карета снабжена магическим кристаллом, управляющим лошадьми. Я езжу в королевскую палату без возницы.

Нанять кучера было бы в разы дешевле и даже удобнее, потому что карета с кучером меньше привлекала бы внимания. Но всем членам королевской палаты, как и ближайшим родственникам короля, полагается такой кристалл. Не использовать его – оскорбить короля. Потому у меня нет личного возницы.

«Точно», – сообразила Чирра. – «А я и не замечала, что на пруд мы ездили без возницы. Была внутри кареты, потому не придала значения». Затем она взглянула в окно и увидела, что совсем стемнело. Встала, потянулась и пошла к двери:

– Ты нам за ужином? – спросил мужчина.

Чирра обернулась и, глядя в глаза Оливеру, кивнула.

– Какое же ты у меня чудо, – улыбнулся он ей в ответ. – Беги, я подожду здесь.

Чирра привычно неслышной походкой спустилась по ступенькам и пошла на кухню. Настроение было отличным, история про артефакты ей очень понравилась. Она привычно прикрыла глаза, обернулась в девушку и, насвистывая, стала собирать корзинку с едой. Отрезала пару кусков хлеба, положила сверху сыр и колбасу, полезла в печку за булочками, обернулась к корзинке. И тут взгляд выхватил человеческую фигуру. Резко подняв голову, она увидела Дани.

Молодой и симпатичный повар стоял, смотря во все глаза на обнажённую девушку с золотыми волосами. Она была изящна, стройна как лань и так ловко собирала еду в корзинку, что явно хозяйничала на его кухне не первый раз.

– Пр-пр-простите, – запинаясь, произнёс Дани. – А Вы что здесь делаете?

На миг девушка растерялась, но потом сообразила, что оборота из лисы не видели, иначе бы реагировали не так. Скорее всего, Дани просто застал молодую голую девушку на кухне.

– А я вот еду собираю для графа Оливера, – она улыбнулась. – Вы не могли бы отвернуться? Я не одета.

– Ой, простите, я потом зайду – и с этими словами Дани выбежал из кухни.

«Ого, какая роскошная любовница у графа! Кому расскажу – не поверят», – думал Дани, стремительно возвращаясь в свою комнату.

«Фух, пронесло», – решила Чирра, обернулась в лису на всякий случай и, подхватив корзинку зубами, потрусила к кабинету Оливера.

Глава 16. Гостья

После ранения Оливер обратил внимание, что Рыжик стала ему ещё ближе. Она заботливо приносила ему еду вечерами, а днём, когда он работал, играла с Домиником. Вечерами он рассказывал ей о своей работе, и она с удовольствием его слушала. Ещё ни одна женщина не слушала его с таким неподкупным интересом, как эта лиса. Ему казалось, что он мог рассказать ей всё что угодно. А также лиса не давала ему скучать и заниматься самобичеванием, ведь он так и не смог найти и отблагодарить ту невероятную девушку, спасшую ему жизнь.

Масла в огонь подлил Руперт, который ни с того ни с сего вдруг стал интересоваться, а не надо ли принести в спальню графа завтрак на двоих. Оливер совершенно не понял намёков дворецкого. Обычно Руперт не имел привычки шутить над своим хозяином. А тут вдруг даже в его ванную вдруг случайно положил два махровых халата.

С работой из дома получалось справляться хорошо, с этим проблем не было. А вот рана на животе заживала неожиданно медленнее, чем он бы хотел. Оливер написал записку Джонсону с вопросами, как долго будет заживать рана и в чём может быть дело. Ответ от Джека пришёл тем же днём. Лекарь сообщил, что такое может быть. Скорее всего, в том числе исходя по краям раны, клинок у нападавшего был необычным, трёхгранным. В быту обычно используются плоские лезвия, а такие трехгранные отливаются только на территории Крэнгии. Раны от них опаснее, сильнее кровоточат и гораздо хуже заживают. Плоский клинок лишь разрезает ткань, а трехгранный отодвигает ткани друг от друга, таким образом, краям сложнее срастись и требуется больше времени. Джек сказал, чтобы Оливер не беспокоился, настроился на работу из дома и посидел ещё пару недель в особняке, если не хочет привлекать внимание к своей ране.