История Литвы с древнейших времен до 1569 года
Шрифт:
Летом 1434 г. войска собирали как Швитригайло и Ливонский орден, так и Сигизмунд I. Инициативу удерживал Швитригайло, однако его нападению на Литву помешали обильные дожди и борьба на южных русских землях. Небольшое войско Ливонского ордена, разорявшее Северную Литву, уничтожили жямайты. Стало проявляться растущее влияние Сигизмунда I на русских подданных. В середине 1434 г. митрополит Герасим (чья резиденция располагалась в Смоленске) еще помогал Швитригайло поддерживать отношения с Базельским собором и Евгением IV, однако на стыке зимы и весны 1435 г. он уже примкнул к тем русским боярам, которые хотели передать Смоленск Сигизмунду. Заговор раскрыл Георгий Бутрим, который и захватил Герасима. Реакция неуравновешенного Швитригайло была страшной: в конце июля Герасима живьем сожгли на костре в Витебске. Тридцатые годы XV в. с их бессмысленной жестокостью – пятно на литовской истории.
Определенное равновесие в Великом княжестве Литовском знаменовало собой лишь новое накопление сил перед решающей схваткой, к которой обе стороны всерьез готовились. Активные военные действия начались только в конце лета 1435 г. Швитригайло с отрядами из Смоленска, Витебска, Киева и Полоцка двинулся в Восточную Литву. Возле Браслава он соединился с войском Ливонского ордена (епископы Ливонии Орден не поддержали) под началом магистра края Франциска (Франке) Керскорфа и маршала Вернера Нессельроде. Ливонцев поддерживал небольшой отряд воинов из Германии. Нашлось место и Сигизмунду Корибутовичу, бежавшему из Чехии после битвы у Липан (победа 1434 г. чашников над таборитами). Соединенное войско двинулось к Укмярге. Сигизмунд I собрал литовские силы
Швитригайло добрался до Полоцка вместе с князем Юрием Лингвеньевичем и 30 воинами. Битва при Укмярге-Жирнае стала роковой и для него, и для Ливонского ордена. Произошел перелом не только во внутрилитовской борьбе, но и в Ливонской войне, и во всей политической истории. Это и определило действия воюющих сторон. Польша, затянувшая переговоры с Сигизмундом Люксембургом и превозмогшая его давление в 1434–1435 г., теперь поставила его перед свершившимся фактом. 31 декабря 1435 г. в Куявском Бресте Тевтонский орден (представляя и Ливонский орден, который не принимал участия в переговорах) обязался перед Польшей и Сигизмундом I не поддерживать и не признавать никакого великого князя Литовского, если его избрания не одобрят король Польши и коронный совет. В конце 1436 г. этот договор был ратифицирован Ливонским орденом. Польские политики стремились добить Ливонский орден, но желали это сделать руками /288/ литовцев: войско Якова Кобылинского после битвы покинуло Литву. Однако Сигизмунд I, почувствовавший себя заметно увереннее, следовал своим, а не польским интересам. В охваченную страхом Ливонию никто не вошел. Михаил Сигизмундович во второй половине сентября осадил Витебск. Шестинедельная осада ничего не дала. Не удалась и зимняя осада Полоцка. Сказались понесенные потери и ограниченные возможности призывного войска. Это по большей части было лишь попыткой воспользоваться смятением в лагере Швитригайло. Кое-что принесло успех: власть Сигизмунда признали Смоленск, Мценск, Стародуб. Весной 1435 г. Базельский Церковный собор отдал Рижское архиепископство под покровительство Сигизмунда I.
Швитригайло отошел в южную часть своих владений, В конце зимы – начале весны 1436 г. он с успехом оборонялся от поляков, вернул себе Мценск и Стародуб, однако в международном плане он уже был обречен. Его бросил на произвол судьбы Ливонский орден, а Германский император Сигизмунд Люксембург посоветовал ему пойти на мир с Польшей, т. е. умыл руки. Летом 1436 г. Сигизмунд I овладел Полоцком и Витебском, окончательно утвердился в Смоленске. Всего этого он достиг своими силами. Хотя польская армия одерживала победы, постоянно посылать ее в отдаленные области Великого княжества Литовского становилось все сложнее. Сокрушив Швитригайло, Польша наблюдала его борьбу с Сигизмундом в ожидании момента, которым могла бы воспользоваться без особых силовых затрат. Это было не что иное, как вынужденное признание возросшего авторитета Сигизмунда I. Основной упор в расшатывании Литовского государства польские политики перенесли на дипломатию. Чем сильнее становился Сигизмунд, тем сговорчивее делался слабеющий Швитригайло. Осенью 1436 г. он пошел на предложенные поляками переговоры; в ноябре было заключено краткое перемирие. Вновь стал актуальным проект раздела Великого княжества Литовского. Теперь уже условия диктовались обеим борющимся сторонам, но важнейший момент польская дипломатия все-таки упустила: одна из сторон (на сей раз Сигизмунд I) вновь усилилась. Поэтому оба претендента согласились признать превосходство Польши с условием, что они будут править всей страной.
Следует признать историческую заслугу Швитригайло: он сохранил в неприкосновенности идею независимости Литвы вплоть до момента, когда его противник обрел силу, достаточную для того, чтобы Польша с ним считалась.
Швитригайло слабел, а Сигизмунд I не терял времени даром. Уже в начале 1437 г. шла подготовка к походу на юг. Литва, истощенная войной, с трудом собирала силы. Только в августе два /289/ войска смогли выступить на Киев и Луцк. Первое разгромил Юрша, бывший в то время киевским наместником. Второе осадило Луцкий замок, но осаду прервала весть о соглашении Швитригайло с поляками. 4 сентября 1437 г. Швитригайло признал верховенство Польши. В соответствии с этим он передавал Луцк Польше, а после его смерти к полякам переходили все управляемые им земли. Луцк тотчас занял Винцент Шамотульский. Теперь уже Швитригайло взял на себя роль главного проводника польских интересов – в противовес Сигизмунду, озабоченному единством Литовского государства. Договор между Польшей и Швитригайло должен был в октябре 1437 г. утвердить Серадзийский сейм, которому предстояло решать, созрел ли момент для раздела Великого княжества Литовского. Польские политики колебались и решили не рисковать: неистовый Швитригайло не внушал доверия, посему было постановлено вновь поддержать испытанного и сговорчивого Сигизмунда I. Всё это рассматривалось лишь как этап завладения всем Литовским государством. Для гарантии Швитригайло вновь был использован в качестве пугала. В Литву прибыла делегация во главе с Гнезнинским архиепископом и Збигневом Олесницким. У Сигизмунда I не было выбора, поэтому 6 декабря 1437 г. он Гродненским актом возобновил Гродненский договор 1432 г. И все же это не было повторением ситуации 1432 г., потому суть соглашения, при сохранении старой формы, несколько изменилась. Прежде всего, Сигизмунд в этом акте фигурирует как реальный, а не кем-либо назначенный, правитель страны. Кроме того, серьезные обязательства взяла на себя и польская сторона: тем же актом от 6 декабря она обещала до 25 января 1438 г. передать Сигизмунду Луцк, не поддерживать Швитригайло и соблюдать условия заключенной унии. Последний пункт должен был застраховать Литву от традиционных аннексионистских притязаний Польши и четко формулировал положение о внешнем вассалитете Литвы, который Польша стремилась превратить во внутренний. Король Владислав III этот акт утвердил 16 декабря 1438 г.
Вторым Гродненским договором
Внутрилитовская война завершилась победой литовской знати. Она была достигнута ценой утраты полного суверенитета и перспектив возведения Литовского государства в ранг королевства, что были завоеваны Витовтом. Победители теперь могли обойтись без польской подмоги, но пример Швитригайло грозно напоминал о нежелательности конфликта с Польшей. Как и в конце XIV в., Литве пришлось искать контактов с немцами, чьи ближайшие владения – Ливония и Пруссия – были разгромлены поляками и самими литовцами. Однако традиция общения с императорами Германии, выпестованная Витовтом и продолженная Швитригайло, пригодилась Сигизмунду I, тем более, что гегемонистские наскоки Польши то на Восток, то на Запад, вызывали стойкое раздражение высших слоев Германской империи. По смерти Сигизмунда Люксембурга (9 декабря 1437 г.) к власти пришел его зять, Альберт II Габсбург. Для австрийских герцогов династическая экспансия на восток Центральной Европы значила не меньше, чем для Люксембургов, долгое время занятых тем же. Интересы Габсбургов и крепнущих Ягеллонов столкнулись в Чехии: часть чехов, не желавшая Альберта, призвала на престол младшего брата Владислава III – Казимира. На стыке 1438 – 1439 г. вооруженные столкновения между немцами и поляками закончились вытеснением последних из Чехии. В сложившихся обстоятельствах Альберт II принялся искать союзников против Польши. Сигизмунд I, оценив ситуацию, поспешил ею воспользоваться, тем более, что его победа над Швитригайло уже не вызывала сомнений. Однако вступать в открытый союз с императором было опасно. Трудно сказать, были ли у них налажены связи в 1437 – начале 1438 г., когда оживился обмен посольствами между Литвой и Тевтонским орденом. Польша на них взирала с большим подозрением. Несомненное наличие связей между Сигизмундом I и Альбертом II источники фиксируют лишь в середине 1438 г. Осенью 1438 г. Альберт уже знал, что Сигизмунд весьма благосклонно смотрит на союз с ним. В 1439 г. посланники императора ездили в Литву, однако обещанное большое посольство так и не прибыло. Сигизмунд I не решился вступать в союз без Тевтонского ордена, а Тевтонский орден так же боялся Польши. Сигизмунд колебался, но его стремление к суверенитету проступало всё отчетливее: узнав о том, что на мирных переговорах с Альбертом в Чехии Польша трактовала Литву как несамостоятельную страну, он заявил императору, что является совершенно независимым властителем, законно унаследовавшим власть от своего брата Витовта. Таким образом, Сигизмунд I продолжал политическую игру Витовта Великого.
Эта игра основывалась на ближне-региональной политике, условия для проведения которой улучшились после поражений Тев- /291/ тонского и Ливонского орденов. Теперь они наиболее нуждались в Литве; Великое княжество Литовское по существу превращалось в естественный центр потенциальной оппозиции крепнущей Польше. Сигизмунд I мог воспользоваться несогласием в руководстве крестоносцев, которое усугублялось по мере ослабления позиций этой корпорации. Чем слабее становился Мариенбург, тем прочнее в Ливонии делалось положение саксов (вестфальцев) – давней базы Ордена меченосцев. Они вытесняли с руководящих вершин представителей Центральной Германии (рейнцев), тесно связанных с ядром Тевтонского ордена. В конце 1437 г. после смерти магистра края Генриха Бокфорда рейнцы избрали на его место Генриха Нотлебена (его утвердил великий магистр Пауль Руссдорф), а вестфальцы – Гейденрейха Финке, утвержденного Германским магистром Ордена Эберхардтом Зансгеймом. Пауль Руссдорф готовился силой поддержать своего кандидата, но для этого требовалось пройти по территории Жямайтии. Вестфальцы соответственно просили Сигизмунда I не пропускать прусских крестоносцев. В начале февраля 1439 г. в Литву прибыло Ливонское посольство, тогда же в Тракай был заключен союз между Литвой, Рижским архиепископом Хеннингом и вестфальским лагерем Ливонского ордена. Сигизмунд I пообещал не пропускать никаких войск в Ливонию и за выкуп освободил часть ливонских пленных, взятых в битве при Укмярге. На этот союз рассчитывал опереться Альберт II; летом 1439 г. в Литву приехали его посланники Михаил Шток и Опец Зейдлиц. Сигизмунд I колебался, опасаясь, что Прусская ветвь Тевтонского ордена может сговориться с Польшей. Под давлением императорских дипломатов Пауль Руссдорф в сентябре 1439 г. через Бранденбургского комтура Иоанна Бенгаузена заверил великого князя Литовского относительно своих мирных намерений. Стало очевидно: руководство Тевтонского ордена и правитель Литвы в страхе перед Польшей ожидают, что против нее решительно выступит кто-то третий. Пауль Руссдорф ратовал за союз между Литвой и Германской империей, а вместе с тем уговаривал литовцев не идти на контакт с ливонскими вестфальцами. Сигизмунд I с симпатией относился к Паулю Руссдорфу, а наблюдательный посланник великого магистра сделал существенный вывод, что великий князь не заключит союза с императором, пока подобного союза с Литвой не подпишет Тевтонский орден. Конфликта с Польшей опасался не только Сигизмунд, но и та часть литовской знати, которая не желала союза с императором.
То, что происходило в Великом княжестве Литовском, не было тайной для польских политиков. В середине осени 1439 г. в Литву прибыло польское посольство. Сигизмунд I был вынужден 31 октября возобновить Гродненский договор. За четыре дня до этого /292/ события умер Альберт II. Престолы Германии, Венгрии и Чехии стали ареной нестабильной политики. Сигизмунд I лишился надежной опоры для сопротивления польскому гегемонизму. Заметив ослабление его позиций, в начале 1440 г. Литву наводнили польские рыцари, ранее воевавшие на ее территории и теперь требовавшие выплатить вознаграждение за оказанные услуги. Литовская политика была заморожена в состоянии, напоминавшем первые годы после Ворсклинской катастрофы. Сигизмунду I не хватало решительности Швитригайло, но в конкретных условиях, наверное, даже лучше было не рисковать.
Несогласие между Сигизмундом I и значительной частью крупных феодалов (которых стали именовать панами) проявлялось не только в международной политике. Угроза со стороны Швитригайло заставляла их действовать заодно; с ее устранением конфликт обострился. Влияние панов заметно возрастало, и великокняжеский совет стал обретать черты института постоянного аристократического представительства; в такой ситуации великий князь попытался ввести в рамки оба эти явления. Поскольку города были немногочисленны и слабы, у него не было иной опоры, кроме рядовых дворян. Еще Витовт обнаружил и запретил переход мелких дворян в зависимость к крупным земельным магнатам. Сигизмунд I стремился расширить свою дворянскую клиентуру, возвышая рядовых землевладельцев и давая дворянство зажиточным крестьянам. Это вызвало неудовольствие знати, обнаружившей конкуренцию. Еще в XVI в. панская историческая традиция изображала Витовтова брата как «повелителя крестьян». Положение усугублялось паранойей, чьи симптомы всё более проглядывали в поведении великого князя. Множились обоснованные слухи о готовящейся расправе с большинством панов, о чем позволяли догадываться увольнения с должностей, напр., смоленского наместника Иоанна Гаштольда. В таких условиях тайные сторонники Швитригайло составили заговор. Руководил заговорщиками православный князь Ян Чарторыский, его правой рукой был киевский боярин Скабейка. Их поддерживали вильнюсский воевода Иоанн Довгирд и тракайский воевода Петр Лель. Большая часть литовских панов знала или догадывалась о зреющем заговоре, однако выбрала роль пассивного наблюдателя. Они не любили и побаивались поляков, но еще более не любили русских и опасались гнева Сигизмунда I. Этим несложным расчетом и была продиктована их выжидательная позиция: позволяя проявиться сторонникам Швитригайло, они отнюдь не предполагали уступать в главном. Судьбу монарха предрешил именно такой политический расклад. 20 марта 1440 г. заговорщики, скрыв своих людей в сенных возах, захватили Тракайский полуостровной замок. Они ворвались в покои великого князя и убили его. /293/