История мировой культуры
Шрифт:
6. Родник жемчужин. М., 1982.
7. Тысяча и одна ночь. Разл. изд.
8. Зийа ад-Дин Нахшаби. Книга попугая. (Тути наме). М., 1982.
9. Ибн али-Мукаффа. Калила и Димна. М., 1986.
10. Ислам. Энциклопедический словарь. М., 1991.
11. Хрестоматия по исламу. М., 1994.
Глава 16
Наука: создание универсальной культурной системы
Так дорог мне костер, что жжет меня
Так хороши силков мои плетенья,
Что эта мысль сильней, чем все стремленья!
Для сердца нет прелестнее огня,
изящных уз желанье рвать не смеет,
Так прочь же тень! И пусть мой пепел тлеет!
Что такое наука?
Наука в ее современном понимании возникла в эпоху Возрождения, хотя ее зачатки
Наука включает обыденное знание, магическую веру в существование неизменных объективных законов бытия, веру в целесообразность созданного Богом мира, философский рационализм. Наука противостоит мистике по методу, но не по содержанию. Она начинает с изучения простых систем и постепенно распространяется на более сложные, которые ранее исследовались мистикой. В предметной экспансии видится дальнейший прогресс науки. Продемонстрировать, как наука появляется из мистики и мифологии, можно на примере превращения алхимии в химию, астрологии в астрономию. Миф обращает внимание на наиболее важные события в начале истории, а наука – на законы, лежащие в основании функционирования мира. Показать, как наука появляется из обыденного опыта, можно на примере превращения закона движения Аристотеля в классическую механику Ньютона. Задача науки – не только сформулировать понятия, но и связать их с эмпирической реальностью и сопоставить их с нею, что не обязательно для религии и философии. «Методологический номиналист никогда не считает, что вопросы «Что такое энергия?», «Что такое движение»» или «Что такое атом?» являются важными для физики, но придает большое значение таким вопросам, как «При каких условиях атом излучает свет?», «Как можно использовать энергию Солнца?» или «Как движутся планеты?» (Поппер К. Открытое общество и его враги. Т. 1. М., 1992. С. 65).
Философы спорили о том, какое познание более важно: чувственное или рациональное. Наука соединила то и другое. Конечно, чтобы это стало возможным, потребовалось в философии отдельно и тщательно рассмотреть и сопоставить оба вида познания. Показать, как наука появляется из философии, можно на примере использования понятия атома Демокрита в физике Нового времени. Наука использует другую, чем философия, рациональность, опирающуюся на эмпирический опыт. Наука есть результат синтеза философской рациональности и эмпирического знания. Показать, как наука появляется из религии, можно на примере отношения к открываемым наукой законам как к божественному установлению. В научном познании нужны образы, как в искусстве, но наука не останавливается на них, а стремится к формулированию теории.
В целом можно определить науку как отрасль культуры, имеющую дело с теоретическим познанием мира, допускающим эмпирическую проверку или математическое доказательство.
Становление науки
По поводу отмены Людовиком XIV Нантского эдикта и гонения на протестантов Сен-Симон в «Мемуарах» справедливо замечает: «… люди, исповедующие истинную веру, поступают с заблуждающимися и еретиками точно так же, как языческие тираны и еретики поступали с глашатаями истины – проповедниками и святыми мучениками… без счету людей самого разного состояния и обоего пола вынесли те же муки, которые претерпели христиане при правлении императоров-ариан и особенно при Юлиане Отступнике, чью политику тогда, казалось, переняли и чьи жестокости повторяли; и если в тот раз старались не проливать кровь, то, уверенно скажу, лишь потому, что многие жертвы и без этого заплатили жизнью» (Сен-Симон. Мемуары. Кн. 2. М., 1991. С. 285). Но ныне, как пишет З. Фрейд, «религиозные предписания… уже не кажутся заслуживающими прежнего доверия. Согласимся, что причина этой перемены – упрочение духа научности в верхних слоях человеческого общества (есть, возможно, и другие причины). Критика подточила доказательную силу религиозных документов, естествознание выявило содержащиеся в них заблуждения, сравнительные исследования обратили внимание на фатальную аналогичность принятых у нас религиозных представлений и духовной продукции примитивных народов и эпох» (Сумерки богов… С. 126).
Христос искупил грехи живших до него людей. Можно ли это распространить на живших после? Церкви самой пришлось отвечать за индульгенции и инквизицию кризисом религии. «Я не нуждаюсь в этой гипотезе», – ответил ученый Наполеону на вопрос, почему в его системе мироздания нет Бога, и действительно, наука начала свободное плавание в океане явлений.
Социальные
И. Пригожин писал, что в Новое время «интеллекту ученого, в сущности, передавались функции только что вытесненного Бога» (Краткий миг торжества. О том, как делаются научные открытия. М., 1988. С. 315). При Копернике наука еще не смела вступать в борьбу с религией. Это случилось при Д. Бруно, и его казнь помогла Галилею отстаивать свои взгляды, хотя он и вынужден был от них отречься. Почему пострадал именно Д. Бруно? Потому что он вышел за рамки собственно науки в ее стремлении к господству. «Ни сам Коперник, ни его последователи Кеплер и Галилей не сделали философских обобщений из развитой и обоснованной ими гелиоцентрической системы мира. Честь философского осмысления новых открытий выпала на долю Джордано Бруно» (Бруно Д. О героическом энтузиасте. Киев, 1996. С. 9). Наука, как любая отрасль культуры, тогда становится главенствующей, когда отвечает на вопросы о смысле жизни. Этим, по существу, и занимался Д. Бруно, и потому был опасен для церкви больше, чем Коперник, который не выходил из рамок науки.
Коперник и Галилей, раздвигая рамки науки, неизбежно сталкивались с областью религии, хотя не хотели этого. Должен был объявиться человек, рвущийся в бой. Чтобы во имя научных истин пойти на казнь, нужно верить, что наука сделает человека счастливым, что с ее помощью можно создать Новую Атлантиду, которая будет процветать благодаря применению научных достижений. Необходима особая атмосфера веры в науку, под стать той, что была в I веке новой эры, когда создавалось христианство. Эта атмосфера привела сначала к жертве Бруно, а потом к торжеству науки.
Героический энтузиаст
«Именно в этот трудный для Европы период истории понадобилась личность, имеющая мужество не только самому возвыситься над социальными, религиозными стереотипами, но и стать светочем для других, способная зажигать сердца своим неистовым этузиазмом. Вне всяких сомнений такой личностью был Джордано Бруно» (Бруно Д. О героическом энтузиасте. Киев, 1996. С. 10). Как новоевропейский человек Д. Бруно готов обожествить само действие и в этом по-своему прав. Кумир Бруно – свободное научное познание, благодаря которому человек поднимается к Богу и становится Богом. Бруно поставил ученого на место Бога. «Он становится Богом от умственного прикосновения к этому божественному объекту, и, во-вторых, его мысль занята только божественными вещами, и он выказывает нечувствительность и бесстрастие в делах, которые обычно более всего воспринимаются чувствами и более всего волнуют людей; потому-то он ничего не боится и из любви к божественному презирает другие удовольствия и совсем не думает о жизни» (Там же. С. 72–73). Бруно основывает желание стать Богом на Христовых словах о том, что Царство Божие внутри вас. Это можно сопоставить с прислушиванием Сократа к внутреннему голосу и следование ему во всем. Так наука возникает из религии и противопоставляет себя ей. У Бруно, как у Христа, большое значение имеет притча, и он тратит много сил на разъяснение содержания своих стихотворений-аллегорий. Бруно говорит о человеке героическом, Homo heroicus, о том, каким он должен быть, как должен бороться прежде всего с самим собой. Противоречие внутри энтузиаста в том, что страсть к жизни как таковой ведет в то же время к смерти, так как человек неизбежно умирает, а страсть к добровольной жертве и смерти ведет к божественной вечной жизни. Тут диалектика, сходная с проповедуемой Лао-цзы: «Пренебрегающий жизнью, сохраняет жизнь. Заботящийся о жизни, теряет ее».
Блестящий диалектик Бруно анализировал соотношение любви и ревности, жизни и смерти и т. п. Для мудреца, по Бруно, наслаждение не есть наслаждение, поскольку в настоящем он видит его конец; а мучение не есть мучение, так как силой умозрения он видит его окончание уже в настоящем. Говоря о социальной причине «слепоты» человечества Бруно пишет, что слепым можно стать вследствие обильно пролитых слез, когда глаза настолько потускнели, что человек не может направлять взгляд, чтобы сравнивать видимое и особенно, чтобы снова видеть тот светоч, который видел некогда раньше. И если человек много плакал, то у него исчезает зрительная органическая влага, и он не может вести настоящей умственной жизни, что ослабляет его. Интересен совет, с кем общаться. «Пусть общается Энтузиаст с теми, которых он может сделать лучшими или от которых может сам стать лучше благодаря сиянию, которое он может дать им или которое может получить от них. Пусть довольствуется лучше одним способным, чем массой негодных» (Там же. С. 162).