История мировых цивилизаций с древнейших времен до конца XX века. 10—11 кл.: Пособие для общеобразоват. учеб, заведений

Хачатурян Валерия Марленовна

На уровень передовых стран вышли Голландия, Франция и Англия, где сложились благоприятные или относительно благоприятные условия для разры­ва с традиционализмом. Германия, Испания, Италия, Скандинавия оказались вытесненными на периферию. Но и страны, относящиеся к центру, развивались не­синхронно, неодинаково. Достигнутое первенство бы­ло трудно удержать, ибо новая эпоха требовала посто­янных новаций, гибкости политических и экономиче­ских структур.

Периферия Западной Европы

Состав периферии может вызвать удивление. Ведь в нее вошел не только Скандинавский регион, кото­рый всегда развивался с опозданием, но и Германия, Италия, Испания — страны, в которых довольно рано началось формирование

буржуазных отношений. Осо­бенно невероятна метаморфоза, происшедшая с Ита­лией — родиной капитализма.

Что же вызвало такую перемену в судьбе некогда сильных европейских держав?

Некоторые из них вступили в новую эпоху при не­благоприятных внешних и внутренних обстоятельст­вах. Германияпережила опустошительную Тридцати­летнюю войну (1618—1648). Ганзейский торговый со­юз потерпел фиаско, потому что на Балтийском море хозяйничали сильные соперники — шведы и голланд­цы, а это вело к ослаблению ранее процветавших не­мецких городов. Отрицательные последствия вызыва­ла и политическая раздробленность. Государственное образование, носившее громкое название Священная Римская империя германской нации, состояло из ог-

Европейская экономическая экспансия к концуXVIIIв.

Английские, нидерландские, испанские, португальские и французские торговые потоки

ромного количества княжеств, вполне самостоятель-1 ных и слабо связанных друг с другом. Многочислен-! ные пошлинные сборы, которые должны были выпла­чивать купцы, переезжая из одного княжества в дру­гое, осложняли складывание единого национального рынка.

В столь же трудном положении оказалась и Ита­лия.Как и Германия, она состояла в то время из мно­жества независимых государств. Лишенная государ­ственного единства, почти вся Италия стала жертвой королевской династии испанских Габсбургов, кото­рые втягивали страну в бесконечные разорительные войны, причем вели их на итальянской территории. После 1700г., когда пресеклась линия испанских Габсбургов и началась война за испанское наследство (1701 —1714), на Италию стали претендовать авст­рийские Габсбурги. Обосновавшись на севере страны, они открыли следующую серию войн с новой испан­ской династией Бурбонов, которые закрепились на юге.

Помимо этих внутренних неурядиц, Италия, истощенная войнами, потеряла прежнее лидерство в средиземноморской транзитной торговле. В XIV— XV вв. оно было основой для расцвета городов-респуб­лик. Теперь торговые пути переместились на океаны, а на Средиземном море разбойничали турецкие и североафриканские пираты. Итальянских купцов стали вытеснять голландцы, а потом англичане и французы.

Но самым большим препятствием на пути к мо­дернизации были феодальные отношения, надолго за­державшиеся в странах периферии. Нередко сохране­нию старых порядков содействовала королевская власть.

Деревня во всех странах европейской периферии оставалась феодальной. На крестьянах по-прежнему лежал тяжкий гнет многочисленных поборов и повин­ностей. Арендная плата была высокой: в Италии, например, она доходила до 1/2 и даже до 2/3 урожая и часто взималась в натуральной форме.

Настоящим оплотом крепостничества стала Вос­точная Германия. У тамошних феодалов оставались очень широкие права над личностью крестьянина; ориентируясь на товарное производство, они возрож­дали барщину — давно забытое в передовых странах Европы явление.

Большая часть крестьянства периферийных стран вела полунищенское существование, не имела воз­можности повысить производительность сельского труда, но и не отрывалась от земли. В результате за­рождавшаяся промышленность не обеспечивалась сво­бодными рабочими руками.

Буржуазия была слаба, неконсолидирована и слишком зависима от властей, чтобы претендовать на политическую

власть.

Опорой старых порядков в Испании и Италии ста­ла победа Контрреформации. Католическая церковь не просто отстаивала свои прежние позиции в государ­стве, но и утверждала старую систему ценностей. Осо­бенно мрачная обстановка царила в Испании, где про­должала свирепствовать инквизиция и горели костры, на которых сжигали еретиков. В Германии идеи Ре­формации сохранили свое влияние, но только в виде лютеранства — учения, в котором отразилась дворян-ско-бюргерская идеология. Кальвинизм, который нес в себе дух и этику капитализма, здесь не распростра­нился.

Таким образом, практически во всех областях жизни стран периферии законсервировалось средне­вековье, а вместе с ним и структуры феодализма. Только во второй половинеXVIIIв. в Италии, Испа­нии и Германии стали появляться крупные ману­фактуры и капиталистические фермы. Но медлен­ный темп развития был уже задан, и преодоление дистанции, отделявшей периферию от центра, требо­вало много времени и усилий.

Россия и США:

страны молодого капитализма

Русский путь модернизации.В России процес­сы развития капитализма и модернизации во мно­гом определялись той политикой, которую прово­дил абсолютизм. Уже во второй половине XVII в., при царе Алексее Михайловиче (годы правления 1645—1676), начались первые, хотя и робкие по­пытки оказывать содействие национальной торгов­ле и промышленности. XVII век был также пере­ломным в смысле освобождения от диктата византий­ского культурного влияния и обращения к опыту За­пада.

Кульминацией этого процесса явилась, конечно, эпоха Петра I (годы правления: 1682/9—1725), ца­ря-преобразователя, который нанес серьезный удар по традиционализму. Комплекс реформ, охватывав­ший многие (хотя и не все) сферы жизни, казалось, должен был заложить прочную основу для модерниза­ции страны и утверждения капитализма. Подчинение церкви государству, введение Табели о рангах, спо­собствовавшей социальной мобильности, активная протекция национальной промышленности и тор­говле, забота об образовании и просвещении стра­ны, ломка традиционных устоев быта и норм поведе­ния — такой обширной программы, реализуемой сверху, не знала, пожалуй, ни одна западноевропей­ская страна.

При этом подражание Западу, в котором часто упрекали и упрекают Петра I, было отнюдь не главной целью, а имело лишь утилитарное, прикладное значе­ние как способ модернизировать Россию. «Подтягива­ние» России к модели передовой державы, сильной экономически и в военном отношении, конечно, имело первостепенное значение в условиях битв, которые ра­зыгрывались между модернизированными и традици­онными странами.

Много ошибок помрачают славу преобразователя России, но ему остается честь пробуждения ее к си­ле и к сознанию силы. …Но грустно подумать, что тот, кто так живо и сильно понял смысл государ­ства… не вспомнил в то же время, что там только сила, где любовь, а любовь только там, где личная свобода.

А. С. Хомяков. О старом и новом, 1839 г.

Однако реформы Петра I, проводившиеся в жизнь варварскими методами, до предела обострили конф­ликт между государством и обществом. Демократи­зация политической жизни не была осуществлена. Го­сударственная власть еще раз подтвердила — ив очень резкой форме — издавна заявленные ею претензии на роль своеобразного катализатора цивилизационного процесса. А общество еще раз получило возможность убедиться в том, что к нему относятся как к пассивно­му материалу для исторических экспериментов. Не случайно впоследствии славянофилы писали о резко обозначившемся в ту эпоху расколе, о пропасти, отде­лившей власть от народа. Однако помимо сопротивле­ния массового сознания существовал более важный ис­точник внутренних противоречий.