История моей болезни
Шрифт:
– Аня! – кинулась я к ней – Что вы творите? Отпустите нас! – я пристально посмотрела на второго, его губы искривились в противной ухмылке, он что-то сказал верзиле, я не расслышала что.
Анька застонала, я посмотрела на её лицо – бледная, изо рта пошла кровь, но челюсть, вроде на месте.
Верзила крикнул кого-то по имени, и я услышала шаги. Второй резко развернулся и исчез за дверью. В этот же миг двое мужчин зашли в комнату, один из них держал в руках мешок. Дальше я уже не отдавала себе отчета, я просто обезумела от ужаса, стала кричать во всю мощь своих легких, и пятиться назад: «НЕ ТРОГАЙТЕ МЕНЯЯЯ! СПАСИИИИТЕ!!!». На 8 квадратах особо не спрячешься, и мои жалкие попытки убежать закончились в ту же секунду, последнее, что я увидела перед тем, как вонючий мешок оказался на моей голове – моя Анька, моя подруга, моя почти сестра, с окровавленным лицом, тщетно хватающая за ногу моего обидчика.
Движение… Я еду… Перед глазами все тот же мешок, едва просвечивающий свет, в мешке ужасно пахло потом, адреналином, ужасом… Господи, сколько несчастных девушек носили этот злосчасный кусок ткани… Мои руки были связаны, запястья ужасно болели. Было тихо, и только слабый звук мотора выдавал дорогу, ведь машину практически не трясло… Забавно, но это навело меня на мысль, что мы точно не в России, ведь про наши дороги, лишь ленивый не шутил… Это почему-то подействовало на меня так сильно, что я начала смеяться… Сначала тихо, но затем, все громче и громче, мой смех плавно перешел в истерический, и вот я уже смеялась во все горло, запрокинув назад голову. Я услышала мужские голоса, но язык был ни русский, ни английский, и я не разобрала ни слова
– O c?ld?rd?… (Перевод с тур.:Она сошла с ума.)
– Оlas?. (Перевод с тур: Возможно.)
– Оnun neden efendiye sahip oldugunu anlam?yorum! (Перевод с тур.: Не понимаю, зачем она хозяину!)
– Senin de anlamana gerek yok. Bunun icin sana para oduyorlar! (Тур.: А тебе и не надо понимать. Тебе платят за другое!)
– Mehmet, hic havanda degilsin! (Перевод с тур.: Мехмет, что-то ты не в настроении!)
Затем раздался мужской смех, и голос сказал: «Shut up, woman. Or we'll throw you out of the car right now!» (Перевод с англ.: Заткнись, женщина. Или мы выбросим тебя из машины сейчас же!). Это я смогла перевести без труда, но истерический смех еще долго не отпускал меня.
Через какое-то время моя истерика стала спадать. Я почувствовала резкую головную боль, тошноту и ужасную жажду.
Не знаю, сколько прошло времени (с мешком на голове, знаете ли, не так просто ориентироваться), но машина остановилась. Сквозь просветы ткани я поняла, что наступила ночь. Дверца машины открылась, и меня грубо схватили за руку:
– Go!Go!
Я попыталась выбраться из машины и встать на ноги, но они меня подвели, и я почти рухнула на землю. Руки подхватили меня и волоком куда-то повели. Я смутно слышала мужские голоса, смеющиеся, веселые… «Куда я попала???» – свербило в моей голове. Меня завели с прохлады в теплое помещение, лестница, 15 ступенек ровно, я считала их, как в бреду. Затем, резким ударом в спину меня толкнули вперед. От неожиданности я упала на колени, руки спасли меня от того, чтобы я не пропахала лицом пол. Кто-то обошел меня спереди и потянул мои связанные руки наверх, послышался щелчок, их освободили. Шаги. Звук закрывающейся двери. Поворот ключа в замке. Раз, два, три – три оборота. И тишина. Тишина, темнота, неизвестное помещение мешок и я, стоящая на коленях, трясущаяся от ужаса, не в силах снять эту гребаную тряпку со своей головы. Я простояла так час, а, может, 10 минут. В общем, неимоверным усилием воли, трясущимися слабыми руками я стянула мешок с моей бедной головы. Глаза не сразу привыкли к свету – в комнате была полутьма, но через некоторое время я смогла рассмотреть окна, кровать, тумбы возле нее, стол с зеркалом, шкаф вдоль стены. Я аккуратно встала и не сразу нашла равновесие, меня повело и пришлось задержаться за стену, чтобы не свалиться на пол. Я начала осматриваться. Первым делом я проверила дверь – ручка поворачивалась, но дверь оказалась заперта. Затем, я ринулась к окнам – по высоте, второй этаж, за окнами – огромная территория, я рассмотрела сад, бассейн, высокую стену по периметру территории. Судя по всему, это внутренний двор. Я попыталась открыть окна, но ставни были закрыты… «Ничего, окна можно и разбить» – тут же родилась в моей голове идея. Оглядевшись вокруг, я заметила индикатор выключателя сразу возле входной двери. Я щелкнула его, и включился свет. Он резко ударил по глазам и отозвался долгим гулом в моей голове. Проморгавшись, я увидела свою новую «тюрьму» – она была лучше прежней 8-ми метровой комнатухи, но, тем не менее, это самая настоящая тюрьма. Я заметила еще одну дверь, и осторожно двинулась к ней, неуверенно повернув
Что ж, раз уж я здесь, неплохо было бы помыться, и я отправилась в душ. Возможно, последний душ в моей жизни.
Глава 3
После душа я почувствовала себя намного лучше, на щеках появился румянец, губы обрели цвет. Я прочесала волосы и зашла в спальню. К моему счастью, спальня была пуста. С благоговением я рухнула на кровать прямо в халате, и тут же полезли мысли. Они, как кусочки пазла складывались в моей голове в единую картину: Андрей и мы – две наивные девчонки, так глупо поверившие незнакомцу в чужой стране, за сотни километров от дома… Что с нами будет? Как там Аня? Зачем меня сюда привезли? Слеза скатилась из одного моего глаза, казалось, на большее я уже была не способна. Я почувствовала такое эмоциональное истощение, что лишь пустота зияла в моей душе. Возможно, я просто сошла с ума. С этими мыслями мои глаза стали закрываться, и я стала проваливаться в густую темноту, лишь отдаленно я услышала звук поворачивающегося ключа, но сил проснуться и вырваться из сна я в себе уже не нашла.
Игорь сидел рядом со мной. Шла пара, кажется, философия, я не узнала преподавателя, но он рассказывал нам про законы вселенной и космическую силу, влияющую на людей. Игорь внимательно слушал и не обращал на меня внимания. Я огляделась, но аудитория оказалась пустой, внезапно исчез и преподаватель. Мы остались с Игорем вдвоем. Он что-то записывал в тетрадь, его светлые волосы казались длиннее, чем обычно и свисали, закрывая глаза.
– Игорь, что происходит? – мой голос звучал отдаленно и глухо.
Мой сосед не шелохнулся, лишь усердней продолжил писать в тетради. Я еще раз огляделась – обычная аудитория, через окна лучится солнечный свет. Я вновь повернулась к Игорю, но он куда-то исчез. Я встала со своего места и пошла к двери, я повернула ручку, но она не открывалась. Я стала стучать и кричать, чтобы меня выпустили, но никто так и не пришел на помощь.
– Вам нехорошо, Екатерина?
Я стояла спиной, но голос узнала сразу – это Евгений Владимирович, наш преподаватель биологии.
– Если с вами все в порядке, то вернитесь, пожалуйста, на свое место! – уже настойчиво продолжил голос.
Я неуверенно повернулась и увидела полную аудиторию людей – студенты, судя по всему, но лица были незнакомые. Я прошла к своему месту и уселась на стул.
На столе Евгения Владимировича лежал какой-то длинный предмет, прикрытый белой тканью, а рядом с ним оказался Игорь. Он был одет в белый халат и резиновые перчатки, а в руках держал металлический разнос с какими-то инструментами, похожими на хирургические. Игорь смотрел на меня. Его холодные голубые глаза были, словно лед. Они не выражали ничего. Губы его были плотно сжаты, он поднял инструменты, словно нечто священное и протянул их ко мне.
– Екатерина, мы ждем только вас. – Вновь сказал Евгений Владимирович и протянул ко мне руку.
Я встала и пошла к ним. И вот я оказалась перед столом, внезапно, что-то начало интенсивно шевелиться под тканью, она поползла вниз и упала на пол. Ужас стал подниматься к моему горлу откуда-то из живота, ведь на столе лежала я, абсолютно голая, у меня были связаны руки и ноги, заклеен скотчем рот. Игорь протянул мне скальпель и сказал: «Режь», но я отрицательно закачала головой.