История моей измены
Шрифт:
Едва ли. Придурок.
Да, но я твой придурок.
Все равно ничего хорошего.
Ты уже сделала это?
Миша озадаченно посмотрела на экран.
Что — это?
Трахнула
Она находилась в ванной одна и все равно покраснела. Ей никогда не привыкнуть к тому, как он с ней разговаривает.
Конечно, нет! Я на работе. Ты омерзителен.
Не омерзителен. Просто невероятно возбужден чопорной женщиной. Сделай это сейчас.
Нет.
Сделай. Пришли мне фото, на котором ты ласкаешь себя.
Нет!
Я пришлю тебе свою.
Это заставило ее замереть. Все это было глупо — она видела предупреждения и не была каким-то подростком. Обмен обнаженными селфи был плохой идеей в галактическом масштабе. Но с другой стороны, получить его фото — вовсе не такая уж плохая идея…
Миша огляделась, с беспокойством прикусив нижнюю губу. К концу этого романа у нее вовсе не останется губ. Она села на крышку унитаза и поерзала. Потерла бедра друг о друга в поисках контакта.
Сначала ты.
Умоляю, я не лох.
Миша глубоко вздохнула. Она не собиралась выставлять свою вагину напоказ, это было просто непривлекательно при любом освещении. Но ее грудь была другой историей. Ей вроде как нравились ее сиськи, она думала, что они хороши. Таль уделял им много времени, так что они, должно быть, ему тоже нравились.
Она провела рукой по груди и нырнула в лифчик. Соски все еще были чувствительны из-за его безумно внимательного рта, и когда она коснулась кончика, обнаружила, что он уже затвердел. Ущипнув себя, она зашипела, наслаждаясь ощущением.
Может, идея не так уж плоха.
С участившимся дыханием она опустила верх платья. Обхватила правую грудь левой рукой, зажав сосок между двумя пальцами, а затем сделала снимок. Даже не посмотрела на него, не хотела переживать и просто отправила Талю.
На ответ ему потребовалась всего минута.
Бл*ть, ты такая красивая. Ты мокрая?
Да.
Покажи мне.
Ты должен мне фотографию.
Мгновение спустя она ее получила. Его промежность. Штаны все
Миша никогда не занималась сексом по телефону. Никогда неслала секссмс. Никогда не делала ничего подобного — обычно такие вещи вызывали у нее дискомфорт. Но не с Талем. Это чувствовалось почти нуждой. Тем, что онадолжна быласделать.
Она встала напротив зеркала. Подобрала подол платья и прижала ткань локтями по бокам. Затем обхватила промежность, тут же скользнув кончиком среднего пальца внутрь. Даже она должна была признать, что фотография смотрелась довольно сексуально. Эротично — она явно трогала себя. Не вульгарно — ничего откровенного на самом деле видно не было. Она сфотографировала свое отражение и отправила ему.
Черт возьми, ты потрясающая.
Взамен она получила фотографию. Таль не был таким застенчивым, как она; на экране красовался его эрегированный пенис крупным планом. Но на нем было что-то еще, и ей потребовалась секунда, чтобы понять это.
Он обмотал мои трусики вокруг основания члена.
Было нелегко молчать, печатать одной рукой грязные слова и делать еще более грязные фото, но ей удалось кончить за считанные минуты. Она шептала его имя стенам, желая, чтобы он услышал, что с ней творил, даже когда его не было в комнате.
Было невероятно.
Ты — невероятная.
Это все твоя заслуга.
Не уезжай в Позитано.
Когда пришло последнее сообщение, Миша мыла руки, и она уставилась на телефон, как на какое-то ядовитое насекомое.
О чем ты?
Не уезжай. Останься здесь. Останься со мной.
Я не могу.
Почему?
Потому что. У меня работа.
К черту твою работу. Останься со мной.
Я не могу.
Почему!?
Я замужем.
Останься со мной.
Почему он так поступал с ней!? И из всех способов сказать такое дерьмо он выбрал сообщения!?