История моей жизни
Шрифт:
** Пособие мне и кредит на казенную мебель были отпущены Куропаткиным по ходатайству Лобко.
(стр. 289) * Большие фотографические портреты шести первых директоров Канцелярии были повешены в моей приемной комнате, а портреты Д. С. Мордвинова, А. А. Якимовича и П. Л. Лобко в моем служебном кабинете. Все в резных рамах орехового дерева.
(стр. 290) * Кажется, по моему докладу.
(стр. 291) * В члены Совета он попал лишь 1904 году.
** Он заявил, что собирается оставить службу, и сделал это весной 1899 года.
(стр. 292) * В виде исключения был принят, например. Сапожников, окончивший курс Института гражданских инженеров, но по болезни не сдавший выпускных
(стр. 293) * Гершельман попал в чрезвычайно счастливую колею и уже в 1905 году стал по старшинству делопроизводителем. Он один из немногих, имевших чин военного советника (соответствующий коллежскому советнику), который давался только в Канцелярии лицам, занимавшим должности пятого класса (пережиток старины).
** Шаповалова, Соловьева и по эмеритальному отделу - Жибрата; делопроизводители избирались начальником Канцелярии и утверждались министром.
(стр. 294) * Через год Чекини, по настоянию своей семьи, вышел в отставку, и место его занял Бабушкин. Тогда же я по просьбе Бабушкина дал ему разрешение вступить в брак, если со стороны духовного начальства нет препятствий, хотя он был разведен без права на новый брак. Мое разрешение было нужно венчавшему священнику как доказательство, что начальство Бабушкина не подымет истории из-за его второго брака.
(стр. 297) * Не зная еще о существовании интендантского Арнольди, Куропаткин думал, что речь идет о нашем, но я ему мог сказать, что наш Арнольди и не думал ездить за границу. Позднее, в июне 1899 года, когда я был в Биаррице и занимал там скромные комнаты в H d'Angleterre, мне в этой гостинице показывали роскошные апартаменты, которые занимал русский "генерал" Арнольди.
(стр. 300) * К началу 1898 года в Военном совете состояли следующие члены (по старшинству их назначения в Совет): Резвой (86 лет), Волков (80 лет), Кармалин (73 года), Якимович (68 лет), Эллис (72 года), Дандевиль (73 года), Анненков (62 года), Хлебников (75 лет), Рерберг (62 года), Павлов (63 года), барон Зедделер (66 лет), Подымов (73 года), Леер (68 лет), Домонтович (67 лет), граф Татищев (67 лет), Зверев (67 лет) и Крыжановский (66 лет); средний возраст этих семнадцати членов был около семидесяти лет. В 1898 году вновь были назначены: Яновский (70 лет), барон Вревский (63 года), Бобриков (57 лет), Гончаров (66 лет), Головин (61 год), Гюббенет (62 года), Крживоблоцкий (59 лет), Демьяненков (67 лет); из них Вревский получил разрешение жить постоянно за границей, а Бобриков ушел в финляндские генерал-губернаторы, так что к началу 1899 года было двадцать три члена со средним возрастом в шестьдесят девять лет. В 1899 году вновь назначен Новицкий (65 лет), Столетов (64 года) и Барсов (75 лет); умерли Волков, Анненков и Зедделер.
** Молодой человек (фр.) (Сост.).
(стр. 302) * Фролов по своим делам (части инспекторская и хозяйственная) имел доклад у Куропаткина, обыкновенно в присутствии Сахарова.
(стр. 303) * Я ему послал на Святую курдистанский ковер, который по моему заказу купили на Кавказе; одновременно там был куплен и мой текинский ковер.
(стр. 304) * Поездки за границу в 1889-1891 гг. мы совершали в вагонах второго класса; так же ездила жена с сестрой в 1894 году; в 1895 году мы до Вержболова брали спальное купе первого класса, а дальше ехали во втором классе.
(стр. 307) * В моей записной книжке сказано: начальника штаба или начальника дивизии. Какого штаба? Начальником окружного штаба только в мае 1899 года был назначен Сухомлинов. Подлинное письмо Березовского должно быть у меня в Царском Селе.
(стр. 308) * По три вечера у Гримма и Гулевича и по одному у графа Игнатьева,
(стр. 309) * Выжиганию я посвятил в январе 17 рабочих часов, в феврале 5, в марте - 10, в апреле - 46, в мае - 25, в сентябре - 19, в октябре - 14, в декабре - 9, всего - 145 часов. Выжигание филенок для восьми частей этих ширм потребовало около 300 рабочих часов: верхние доски, в среднем, - по 15 часов, средние - по 13 и нижние - по 10 часов.
(стр. 311) * Обед этот состоялся 23 января 1900 года; кроме чинов Канцелярии в нем приняли участие еще некоторые другие лица: Якимович, Солтанов, Веретенников, Сольский, Крыжановский.
(стр. 312) * Сверх того в нем числилось еще три члена, живших вне Петербурга: Данилов, Бобриков и барон Вревский.
(стр. 314) * За этот проект высказалось восемь голосов, а против него одиннадцать.
** Насколько помню, дело происходило так: Куропаткин, не переговорив с министром статс-секретарем Финляндии, доложил государю проект нового устава о воинской повинности и испросил разрешение созвать экстренно чрезвычайную сессию Сейма для обсуждения проекта, и уже затем сообщил министру статс-секретарю повеление о созыве. При этом оказалось, что для чрезвычайной сессии нужно произвести особые выборы, что нужно шесть-восемь месяцев времени и надо объявить, зачем созывать. Об экстренности уже не могло быть речи, о сюрпризе тоже. Во всей Финляндии пошла агитация. Сейм оказался враждебным проекту и отклонил его. Если бы Куропаткин менее легкомысленно взялся за дело и сначала уяснил себе, как оно должно будет проходить и каковы шансы на его успех, то избавил бы правительство от,этой неудачи и не взволновал бы напрасно население Финляндии.
(стр. 316) * Из состава Гвардейского стрелкового артиллерийского дивизиона.
(стр. 318) * Отъездом его я воспользовался для того, чтобы навестить обеих сестер в их имениях. В Выборге я еще побывал на полдня на Рождество.
(стр. 319) * Лобко был в отпуске или в отъезде.
(стр. 320) * За последние годы город стал расширяться от Бульварной улицы под гору к железной дороге; но это место вовсе не заманчивое.
(стр. 321) * Мечтал я одно время о должности командующего войсками Казанского военного округа, которую я скорее мог бы получить, так как в округе было очень мало войск; но и это назначение представлялось мне маловероятным.
(стр. 323) * Николай Густавович оставил порядочное состояние, но сколько именно, я не знаю вовсе. Впоследствии Мария Александровна мне говорила, что по завещанию все оно было оставлено ей, за исключением небольших сумм, завещанных ее двум дочерям от первого брака. Узнав об этом, жена Сережи стала плакать и причитать - зачем она вышла за него! Чтобы утешить ее, Мария Александровна тогда же подарила сыну половину состояния.
(стр. 324) * По случаю производства я представился государю 27 января 1901 года; он мне сказал лишь несколько слов.
(стр. 325) * Генерал-адъютант и дворцовый комендант.
** Никаких кандидатских списков для назначения в командующие войсками не имелось, да пожалуй и не стоило заводить, так как на этих должностях по большей части оставались до смерти, так что новых лиц редко приходилось назначать. Еще 19 ноября я получил от Куропаткина из Крыма шифрованную телеграмму: "Телеграфируйте две фамилии генералов, кои по вашему мнению могут быть кандидатами в Варшаву. Повидайте генерала Лобко, просите его от моего имени тоже назвать двух-трех лиц. Телеграфируйте о здоровье генерала Павлова, может ли он ездить верхом? Исполните все это с соблюдением осторожности и тайны".