История новоевропейской философии

Васильев Вадим Валерьевич

Но мы вывели далеко не все еще свойства. Надо поговорить о троичности Бога.

Приведу три его доказательства: два чистых обоснования, третье — опять математическую аналогию.

1. Бог это единое, частей в нем нет — он доказал это раньше. И это естественный прообраз Бога — Отца. Но Бог не только един, он еще и тождественен сам себе. Бог — это тождество. Но тождество — это уже отношение. Один и тот же объект входит в отождествляющее предложение дважды (А есть А). Отношение тождества Бога самому себе связывается Николаем с Богом — Сыном. Кроме того, тождество — рациональное самоотношение — основа всякого мышления, поэтому тем легче это соотношение отождествить с Богом — Сыном, ведь тот традиционно соотносится с Логосом,

Умом, Нусом — все логично. Теперь третья ипостась. Итак, Бог есть единство (монада) и тождество. Но ведь он одновременно и то и другое: и единство и тождество. Вот это «и» и оказывается прообразом Святого Духа — третьей ипостаси (как в детской считалочке: А и Б сидели на трубе.) Здесь «и» ключевую роль играет в этой теологической дедукции. Там, где есть «и» (а это союз) — там есть связь. Союз — то, что связывает, соединяет. Вот эта связь — и есть третья ипостась. Связь ассоциируется с любовным началом, любовь связывает людей, а Бог ассоциируется с благостью, с любовью. Вот такая дедукция. Гораздо более изящная, надо сказать, чем была у Боэция. И более простая.

2. Другой вариант, более приземленный. Бог любит то, что он сотворил. С другой стороны, Бог любим тварями. В общем-то тоже неоплатоническая схема круговорота бытийных инстанций: с одной стороны сверхблагое Единое изливает свою энергию в Мир, с другой стороны Мир, низшие уровни Бытия, имея в себе воспоминание о Боге, стремятся к нему возвыситься. Такие два взаимообратных потока: от Единого к Миру и от Мира к единому Богу. Это, похоже, происходит и здесь. Бог любит и любим и, с другой стороны, он есть единство Любящего и Любимого. Вот вам и Троица. Опять единство обосновывает наличие третьей ипостаси.

Мы понимаем, что если бы Николай не принимал догмата Католической веры, то все эти диалектические дедукции не проходили бы. В Православии, к примеру, Святой Дух не рассматривается, как взаимное порождение Сына и любящего Отца, здесь обрубаются пути возможной дедукции троичности Бога.

3. Наконец, еще одна, геометрическая иллюстрация. Какая, спрашивает Николай, простейшая геометрическая фигура? Треугольник. И Бог, это своего рода треугольник. Любовный треугольник. И еще: 3 — первое нечетное число, а нечетные числа имеют более высокий статус в иерархии Бытия. Четные числа не имеют центра, разваливаются. А у четных чисел есть стержень — центр, вокруг которого находятся равные части. Центр связывает, сдерживает их, и все нечетные числа устойчивы.

Вопрос (неразборчиво)

Да, это пифагорейское учение о числах. Единица — это основа всех чисел и не является просто нечетным числом.

Все-таки, как не крути, Николай достаточно традиционный Возрожденческий философ. Хоть он и особняком стоит, но это заслуга его таланта, его изощренного ума. Но в принципе, в плане заимствования из античных теорий, он ведет себя как классический представитель эллинской философии, он возрождает неоплатонизм, пифагореизм…

Впереди нас ждут еще немалые подвиги и свершения Николая. Дедукции подлежат самые сокровенные догматы христианской веры, связанные с Христом.

Прежде, чем сказать несколько слов о Христе, о его природе, я повторю то, что говорил на прошлом занятии, чтобы продолжить логику рассуждений.

Еще раз коротко о Мире: если Бог — абсолютный Максимум, то Мир, конкретный Максимум — развернутый Бог. Или, по — другому, Мир — потенциальный Максимум. Т. е. Мир обладает всеми свойствами Бога, однако нельзя сказать, что Мир находится вне Бога, иначе мы попадем в ситуацию безнадежной апории и не сможем дальше последовательно логично рассуждать.

Почему Мир не может находиться вне Бога, иметь самостоятельный онтологический статус? Кажется, что Мир — нечто само по себе существующее: есть Бог, а вот есть Мир. Эта грубая дихотомия запрещена у Николая, иначе впадем в противоречие, о котором не

раз говорили. Николай все время одни и те же схемы воспроизводит: Если вне Бога что-то есть реально, тогда он не бесконечен. Он не Максимум, т. к. вне его что-то есть. Если вне его что-то есть, то у нас есть его граница, что-то может быть в него добавлено, т. е. он не обладает всеполнотой, не все охватывает. Тогда вся система разваливается.

Поэтому Мир не вне Бога. Но если так, то в чем отличие Мира от Бога? Можем ли мы сказать, что Мир и Бог ничем не отличаются? Ведь если они чем-то отличаются реально, то мы попадаем в то же самое противоречие: в Мире есть что-то, чего нет в Боге. Значит, они тождественны, не так ли? И то, в чем мы живем — это и есть Бог. А как же различие развернутых, свернутых вещей? Ну, вы правы, по логике действительного, через эти понятия Николай и решает довольно сложную задачу. Он говорит, что разница между Миром и Богом все-таки есть, но она находится не в содержательном аспекте, а в бытийном статусе. Бог есть чистая актуальность, Мир — это потенциальный Бог. А содержание у них то же самое. Это позволяет говорить о различии, но не впадать в противоречие.

Другое дело, что этим ответом мы можем не удовлетвориться и спросить: а что же такое «потенциальное»? Но если мы возьмемся за эту задачу, то уж точно не уложимся во временные рамки, да и не придем к удовлетворительному результату. Интуитивно, однако, понятно.

Важно понять, что поскольку Мир есть Максимум, хоть и конкретный, потенциальный, но Максимум, значит, тоже должен быть бесконечен. А раз так, то отсюда следует положение об отсутствии центра, положение о всеобщем движении, положение о. планетных систем, рушится средневековая космология.

Забыл сказать, что для Николая тезис о бесконечности миров связан с утверждением о бесконечном распределении жизни во Вселенной. Мы в этом плане гораздо более скептично настроены. А вплоть до середины ХХ века человечество считало совершенно иначе. Считалось чуть ли не аксиомой положение о всеобщей населенности Галактик, Вселенной в целом.

Сейчас мы сомневаемся в этом. Николай же не сомневался не только в населенности жизнью отдаленных Галактик, но и в населенности планет Солнечной системы. Даже на Солнце, считал он, есть жизнь, не говоря уже о Луне. Вопрос «Есть ли жизнь на Марсе?» не был для него актуален, так же как и вопрос о жизни на Венере, Луне. Конечно, есть. Причем можно попробовать абстрактно определить свойства живых существ, населяющих эти планеты: чем массивнее планета, чем больше она давит своей массой на свое население, тем более грубо устроены живые организмы, тем менее они способны к познавательной активности, которая предполагает хотя бы частичное освобождение от чувственных образов, от грубой материи. На Солнце же находятся наиболее возвышенные души. И здесь он подошел как никогда к опаснейшей для себя черте. Здесь мы вступаем в область, где очень трудно согласовать его взгляды с христианской догматикой. Как объяснить пришествие Христа в таком случае? Как мировое событие мирового масштаба оно произошло однократно, только на Земле? А все остальные бесчисленные сообщества не были им посещены, были обделены? Или Христос по очереди являлся на все планеты? Или на все сразу? Что бы мы ни сказали, мы говорим опасные вещи, ересь с точки зрения христианской догматики.

Вопрос (неразборчиво).

Непонятно как транслировать знание в отдаленные области Вселенной. Абстрактное решение возможно, но оно не находит никакого подтверждения в Священном Писании и довольно сильно с ним расходится. В любом случае получается, что Христос бегал по мирозданию, — довольно странный такой образ. Понимаете, это крайне опасная теологическая ситуация, когда возникает множество каких-то интерпретаций, не подтвержденных Священным Писанием. В таких вопросах и начинают гнездиться ереси и расколы.