История Одного Андрогина
Шрифт:
– Хорошая погодка сегодня!
Натаниэль резко повернул свою голову от неожиданности и увидел рядом с собой мужчину средних лет. У него была короткая стрижка, и как показалось Натаниэлю, чересчур прямоугольное лицо. Его маленькие карие глазки вечно бегали по сторонам, что явно было признаком сумасшествия для Натаниэля. И поначалу он с опаской относился к данному индивиду. Хотя он был адекватным, как для первого впечатления.
– Наконец-то, ласточки! Они прилетели! Весна пришла! Ведь это так прекрасно! Не так ли? – продолжал его собеседник.
Натаниэль не знал, что сказать.
– Я, кстати, Ангус Корнеги! – сказал тот, улыбаясь.
– Натаниэль. – наконец-то проронил слово Натаниэль.
– Красивое имя! Натаниэль! В честь ангела? – сказал Ангус с приветливым видом.
– Да.
Натаниэль пощупал сквозь рубаху своего ангела на цепи, после чего глянул на Ангуса. Тот нес всякую чепуху. Видимо, ему хотелось завести новое знакомство. И Натаниэль, подумав, что это ему может пригодиться, спросил своего нового приятеля:
– Почему ты здесь?
– А? Что? – переспросил Ангус, не успевающий перестроиться от собственных разговоров к слушанию.
– Почему ты здесь? – снова спросил Натаниэль со свойственным ему терпением в голосе.
– Я? Не знаю! Мой друг запер меня сюда около года назад. Сказал врачам вылечить мою чрезмерную ранимость. Он такой жестокий. Я всего на всего сопереживал его трехногому питомцу.
– Трехногому?
– Да. Его пес потерял ногу. Мне трудно было это вынести. А рыбки! Представляешь, у одной моей знакомой поумирали рыбки в аквариуме. Все до единой…
Натаниэль смотрел на Ангуса как на самого настоящего психа. Тот чуть ли не разрыдался от столь трогательных воспоминаний. Натаниэль подумал ненароком: «Что я здесь делаю?». Он считал своей проблемой Еву Адамс. Но чтобы плакать из-за рыбки! Нет! Это чересчур для него.
– Слушай! – пытался он перебить меланхолию ранимого психа, - А ты никогда не задумывался покинуть это место?
– То есть? – переспросил Ангус, успокаиваясь.
– Я имею ввиду, ты никогда не думал сбежать отсюда?
– Тсс… Ты чего! – тихим голосом воскликнул Ангус, после чего с совершенно серьезным видом продолжил, - Кузнечики услышат и все расскажут санитарам. Чего разорался!
Натаниэль был сбит с толку. Ангус подсел к нему впритык, поближе, и сказал:
– Конечно, думал! – оглядываясь по сторонам.
Натаниэль сам оглянулся, сам того не желая.
– И? – спросил он у Ангуса так же тихо.
– И ничего! Они как-то подслушали или узнали. Это был гениальный план. Его никто бы не разоблачил! Говорю же – кузнечики. Это они прыгают в траве, все слышат, а потом рассказывают санитарам.
Ангус казался Натаниэлю все больше сумасшедшим. Но со сдержанным видом он спросил его:
– И что за план?
Ангус снова повертелся по сторонам, после чего молвил:
– Я хотел притвориться здоровым.
«А как же! Гениально!» - сначала подумал Натаниэль, чувствуя, как его распирает от сарказма. Он уже хотел подвергнуть Ангуса критике, как вдруг подумал, и решил задать ему последний вопрос:
– А как, по-твоему, это должно было помочь? –
– Иногда они берут с собой пациентов в город, чтобы те помогали им физическим трудом. Они ездят за продуктами, за водой. Все это надо грузить на машины. Эксплуатируют больных. Но, естественно, это должны быть люди доверенные. У них не должно быть сомнений насчет их здоровья, как в голове, так и в мышцах. – сказал Ангус и заставил Натаниэля задуматься.
Он начал проворачивать в своей голове несколько вариантов. Ему не хотелось строить из себя кого-либо иного. Ибо Натаниэль и так считал себя здоровым. У него болело сердце за прошлое. Он хотел вернуться в свой мир, а не прогнивать в этом. И он понял, что только то, что он умеет делать лучше всего, как всегда спасет его. Только так он добьется поставленной цели. Он знал, к чему нужно прибегнуть. И в Натаниэле это вызывало злость, тоску, депрессию. Надоедливое чувство дежавю. Он чувствовал безвыходность. Он не хотел говорить.
XXXVII Глава
– Пациент суицидален. Дважды пытался сбежать. Личность Натаниэля Уолкотта отрицает личность Евы Адамс. При этом личность Евы Адамс не отрицает личность Натаниэля, более того, признает себя доминирующей. Считает первую личность слабой и недостойной какого-либо внимания. Постоянно угнетает ее. На протяжении 7-ми месяцев личность Евы Адамс не подавала каких-либо признаков. 12 дней назад пациент стал говорить от лица Евы Адамс и требовать зеркало в свою палату. До этого пациент видеть его не желал и совершенно не смотрел в него даже в других комнатах, в которых ему приходилось находиться. Синди Уолкотт – та, о ком упорно не хотел рассказывать Натаниэль, для Евы Адамс что-то вроде идеала. Она возвышает ее в своих глазах. Напрашивается гипотеза о том, что личность Евы Адамс – это намеренно вымышленная личность пациента, которая должна бы соответствовать всем его представлениям об идеале. Она без изъянов, достойная внимания и поклонения. Это трансформация комплексов личности Натаниэля в достоинства личности Евы Адамс.
– От какого лица он говорит сейчас?
– Это эпизодические вспышки. У пациента нет четких границ между личностями. В долю секунды он может переключиться на одну из личностей. В нем еще много неизвестного. Мне до сих пор интересно, почему Ева Адамс так долго молчала. С момента появления данной личности пациент стал вести себя похабно, и все время просит зеркало.
– Я могу с ним поговорить сейчас?
– Думаю, это возможно. Но не в палате. У нас есть комната встреч, в которой все будут в безопасности. Никто никому не навредит.
– Тогда позвольте мне ждать в этой комнате, пока Натаниэля не приведут.
– Разумеется.
В палату к Натаниэлю зашел санитар и сказал:
– К тебе пришли.
Натаниэль, сидя в своей любимой позе – под стеночкой, обняв колени, сказал:
– Ко мне? Ты не ошибся, милый?
Он выглядел насмешливым и наглым.
– Я сказал, к тебе пришли. Поднимайся! – сказал санитар, пытаясь поднять Натаниэля с пола.
– Кто? – сказал Натаниэль, отмахнувшись локтем и продолжая сидеть.