История одного безумия
Шрифт:
Светало…
Бенедикт очнулся…
«Я чувствую себя наполовину змеем, наполовину человеком… ноги онемели…
Однако, что с мальчиком?.. я видел его лицо, в котором узнавались и мать, и отец…
Когда я вышел из пещеры на берег, мальчик играл с девой… она сделала ему копье из камыша и осоки… учила метать…
Услышав мои шаги, дева укрыла малыша в складках мантии… выражение ее лица изменилось, стало неприязненным, некрасивым…
Я заговорил,
Она назвала себя, сказала, что у мальчика есть взрослая сестра… по отцу…
Помню, я хотел приласкать мальчика, рукой коснулся его шеи…
Мальчик уклонился… лицо его заалело… он убежал, скрылся в пещере…
Мальчик был сиротой… его мать нашли танцующей в петле с безумным лицом… она выжила, но голос потеряла… свист издавала, как змея… а отца мальчика убили… он иногда впадал в неистовство… мальчика отдали на воспитание монаху… когда монах умер, мальчик попал в семью скрипача… скрипач играл в оркестре, потом в переходах, мальчик пел…
Так мальчик жил, если это можно было назвать жизнью… в 13 лет его отдали старой деве… она была калекой… мальчик возил ее в коляске на надувных шинах… говорили, что дева утонула в пруду, ставшем болотом, вместе с инвалидной коляской, а мальчик исчез…
Где он теперь?.. и где я?.. помню, я лежал на дне лодки, когда волны, миную рифы, прибили лодку к берегу…
У входа в пещеру стояла рыжеволосая дева…
Я окликнул ее, но дева не отозвалась, скрылась в скалах… отозвался прибой, исполнявший какую-то забытую мелодию, чайки были солистами…
Я вышел из лодки и, сопровождаемый псом Пифагором, пошел вдоль берега… я искал Аду, потом Раю, обращался за помощью и к богу…
Увы, бог и сам был одинок и несчастен… однако он послал мне ветры, все четыре…
Ветры вспучили море… до неба волны поднялись и с ревом обрушились на скалы…
Я укрылся от непогоды в пещере, смирился с одиночеством…
Счастлив я был лишь в сновидениях… мне являлись музы, все девять…
Пес Пифагор лаял на них…
— Пифагор, успокойся… они не настоящие, мнимые…
Как-то во сне мне явилась Жанна в одежде невесты… я испытал наслаждение и очнулся жалкий и влюбленный… ни девы рядом, ни города, ни окрестностей, лишь дикие скалы…
Куда идти?.. словно добыча достался я морской зыби, которая выбросила меня на остров…
Я вспомнил сон, деву… и вот она возникла в лучистом сиянии утра в одежде невесты… фата трепетала за ее спиной, как крылья…
Я окликнул ее…
Она обернулась… щеки ее вспыхнули сочувствием ко мне, злосчастному скитальцу, стенающему и причитающему…
Я попытался обнять деву, но тщетно…
Можно ли обнять воздух?..»
* * *
Ночью
Так ему показалось, когда он очнулся….
Жены одели стены пещеры цветами, сами же танцы устроили у ложа спящего Бенедикта босоногие и бесстыдные…
Луна безумье наслала на них…
Лишь на Жанне, седьмой его жене, было платье невесты, а ноги в котурнах…
Бенедикт спал и видел этот танец…
Жены танцевали, как одалиски, позабыв себя…
Утром они ушли по зыби к рифам, быстро ступая босыми ногами…
Бенедикт очнулся не в пещере, а на берегу в камнях… он обнимал камни, как жен… он и сам едва не стал камнем в эту августовскую длинную ночь…
Вспомнив все это, Бенедикт рассмеялся, что-то сказал, слово какое-то, и зевнул с криком…
Зевнул и пес Пифагор…
Бенедикт закрыл глаза и увидел жен и свое превращение в камень…
Задыхаясь под тяжестью, Бенедикт привстал… жены одна за другой входили в воду… по колено, по грудь, по горло…
— Остановитесь… не сходите с ума…
«Кому я это говорю?..»
У рифов нимфы играли с дельфинами…
«Жены обратились в рыб… и я хочу стать рыбой…»
Бенедикт подполз к воде…
Увидев свое отражение в зыби незнакомого моря, он закрыл глаза и заснул для жизни…
Во сне Бенедикт воскрес, ожил, отвалил камень и вышел из пещеры и вознесся на небо… там он говорил с богом о боге…
Голос его звучал тихо, осторожно и утомленно…
* * *
Сон вернул Бенедикта в город…
Никто не узнал бы его, встретив… облик его изменился… и облачение… и мысли… лишь голос остался тот же…
Он пел скорбные плачи на площади у руин театра, и возносил руки, чтобы отогнать от города грязь, нашествие которой предсказал его дядя…
В воображении он видел, как гибнут в водоворотах младенцы и девы, не узнавшие родов…
Ночь Бенедикт провел в руинах женского монастыря на ложе монахини…
Очнулся он от лая собак… пес Пифагор собрал их… целое войско…
«Не знаю, сон это был или явь… — размышлял Бенедикт… — Помню, жены пляску затеяли, танцевали на мне ночь-напролет, запястьями гремели, топали пятками…
Я лишь молил о милосердии и наполнял воздух словами плача…
Не помню, что было потом… что-то страшное…
Все говорили о войне с собаками, в которой я был собакой… лаял зло с пеной безумной на губах… как ожерелье пена лежала и на груди пса Пифагора…
Я оказался в доме на песчаном берегу, привязанный цепью к стене… лежал, ослабевший после приступа безумья, и смотрел, как из моего тела вырастала собака…