История одного дня. Повести и рассказы венгерских писателей
Шрифт:
— А о других его преступлениях вам ничего не известно? — спросил Ракоци.
— Не известно, ваше величество, — жалобным голосом отозвался Добош, лицо которого было влажно от слез.
— И про то вам неведомо, что он вор, что с помощью моего перстня и моего имени обманул коменданта и бежал из-под стражи?
— Вор? — пробормотал старик и отер слезы с лица. — О, ваше величество! Тогда считайте, что я не говорил вам ничего.
Повернувшись по-военному, Добош тут же вышел из приемной князя.
За куруцем последовали делегации: пештская —
— Спросите, господа, у моих солдат, дадут их животы мне отсрочку или нет!
Остальную часть длинных речей бургомистров он выслушал с полным равнодушием. Неожиданно за окном послышался сильный шум, и стоявший у окна князь невольно взглянул во двор, чтобы узнать, что там происходит.
Там вели на эшафот Иштвана Вереша, сопровождаемого огромной толпой женщин, детей и солдат. Рядом со смертником шагал в кумачовой рубахе палач.
В приемную в этот миг снова вошел комендант и доложил:
— Молящие о пощаде просят вас принять их.
— Никакой пощады, — хриплым голосом отрезал князь, попятившись к окну. Но здесь его заметил проходивший по двору осужденный Вереш и, бряцая кандалами, крикнул князю:
— Пощады!
Процессия остановилась у окна в ожидании ответного знака князя.
— Пощадите, ваше величество, я сумею доказать, сколько силы еще осталось в этих руках, — просил смертник.
Но Ракоци только махнул рукой: ведите, мол, его дальше, и захлопнул окно.
В этот момент, с силой оттолкнув привратников, в кабинет, тяжело дыша, ворвался мужчина в австрийской военной форме. Накидка, скрывавшая до этого его одежду, соскользнула с плеча.
Ракоци выжидающе отступил назад, решив, что имеет дело с смельчаком головорезом, покушающимся на его жизнь.
— Великий князь! — душераздирающим голосом крикнул мужчина, упав на колени. — На плаху ведут моего брата. И я тому причиной. Я — действительный преступник!
— Что за глупости ты городишь? Он изменник, он вор! — запальчиво воскликнул князь. — Воровство я еще мог бы простить Верешу, но предательство — не могу. Надо наказать для примера. Прочь! Эй, стража!
— Выслушайте меня, ваше величество! Вы не забудете этого рассказа. Иначе, клянусь богом, невинная кровь прольется!
— Хорошо, говори, — согласился князь. — Что ты можешь сказать?
— Не вор он, ваше величество.
— Так кто же взял мои сокровища?
— Я.
— Послушаем, — сказал Ракоци и присел на скамеечку.
Ласло Вереш быстро, не переводя дыхания, рассказал самое существенное, и князь, как только понял положение вещей, живо воскликнул:
— Быстрее скачите к эшафоту с белым флагом! Пока еще не поздно.
Поспешно
Гонец так пришпорил коня, что только подковы засверкали. А князь, открыв окно, еще крикнул ему вдогонку:
— Поспеешь вовремя, десять золотых в награду!
Разволновавшийся князь, чтобы ему не быть одному с самим собой, велел обеим делегациям остаться в кабинете, пока не станет известно, что его приказание успели выполнить.
Быстро скакал вестовой с белым флагом, но еще проворнее был Лаци Вереш, который кружным путем, не разбирая дороги, мчался к месту казни.
Только услышав еще издали громовое «ура», он замедлил бег. Ну, слава тебе господи, значит, там уже увидели белый флаг, вовремя увидели! Из-за волнения Лаци только сейчас заметил, что он не один мчится по полю. То рядом с ним, то впереди все время бежит какой-то пес. Господи, да ведь это же его белая собачка!
— Драва! Драва! — закричал Лаци радостно, а собака — это действительно была Драва — подскочила к нему и принялась лизать ему руки.
— Ты ли это? Прибежала, моя милая собачка. Нашлась! Ах ты скверная, знаешь, сколько я тебя искал? Разве можно бросать своего хозяина, который так тебя любит? Разве заслужил я это? — приговаривал Лаци, но тут же вздрогнул от суеверной догадки. — Заслужил ли? А может, и в самом деле заслужил! И судьба наказала меня за недостойное поведение? А теперь, когда я наконец поступил как подобает, провидение вернуло мне мою собаку. Или все-таки правду сказала покойница старуха на смертном одре: «Как знать, может, это я и раздаю счастье?» — и бедному брату моему черного пса — несчастье дала, а мне белого — счастье? Да только не сумел я им воспользоваться…
Белый флаг вовремя показался на горизонте, потому что палач уже и куртку снял с Иштвана Вереша.
Стоит ли мне описывать радость собравшихся вокруг эшафота людей, которые в еще больший восторг пришли при виде трогательного объятия двух братьев. Солдаты, слышавшие о многих геройских подвигах Иштвана, с триумфом провожали его до самого города веселыми возгласами. На полдороге их встретил новый гонец князя с приказом обоим Верешам явиться к нему. Все это указывало на то, что князь не спокоен.
И дебреценская и пештская делегации все еще были в приемной у Ракоци, когда туда провели обоих Верешей.
Иштван подошел к князю и, упав на колени, поцеловал ему руку.
— Спасибо, ваше величество, вот увидите, отслужу я вам за это.
— Не мне говори спасибо, а брату своему.
— Как, ваше величество?
— Он сознался мне в том, что ты ничего не знаешь о сокровище, потому что это он откопал его в земле.
— Так это же неправда, ваше величество! — с возмущением воскликнул Иштван.