История одного дня. Повести и рассказы венгерских писателей

Сабо Магда

Арпад, скрывшись под аркой ворот, остановился там. Уж не собирается ли он вернуться? На некоторое время наступила тишина. Шагов не было слышно. Нет, пошел дальше. Элфи подождала, прислушалась. В школе играли вальс «Спасибо, но я занята, мой танец обещан другому». Элфи высунула руку из-за занавески, схватила пакет, развернула его. В нем лежали два ореховых пирожных. Элфи сразу же откусила от одного, затем, пожав плечами, съела и второе. Совсем свежие пирожные! И чего это Арпад надумал?

V

Элфи считает, что «Арпад» — ужасно некрасивое имя. Правда, люди не сами выбирают себе имена. Они получают их по воле родителей, еще совсем

маленькими. И все-таки. Как ужасно, когда человека зовут Арпадом! Мало того, что ее окрестили Эльвирой, так нет — находится поклонник, у которого имя «Арпад». И никакого ласкательного имени, как, например, у нее: «Белочка». У мальчиков это не принято. Есть, правда, у них в школе танцев один парень — Пуби, что значит «Крошка». Длинноносый, с приплюснутой, как блин, головой, двадцать два года, а его все еще зовут Пуби. Разумеется, Элфи тоже не нравится, что такси здоровенный верзила отзывается на кличку Пуби. Впрочем, Элфи не любит и самого парня, потому что он во время танца всегда смотрит на девушек прищуренными глазами. Пишта Чик обычно так шутит над ним: «У тебя, Пуби, огромный успех у женщин — они тебе все как одна нравятся». Так что если сравнивать два таких имени, как «Пуби» и «Арпад», не говоря уж о личности, то уж пусть лучше будет Арпад. Самое первое впечатление у Элфи от Арпада было, что он не такой балбес, как все остальные.

Арпаду без малого восемнадцать лет, и работает он подручным в кондитерской-магазине на Большом бульварном кольце, где посетителей всегда так же много, как у Элфи в парикмахерской. И находится она неподалеку от их салона, почти возле самой площади Октогон. И, хотя в кондитерской совсем иные запахи, чем в парикмахерской, и пена взбитых сливок не то что мыльная пена, есть что-то общее в этих двух профессиях. В парикмахерскую люди приходят прихорашиваться, в кондитерскую — полакомиться, выпить чашечку кофе, с кем-то встретиться. Спросите: что ж тут общего? Ну, хотя бы то, что и без парикмахера и без кондитера человек на худой конец может обойтись. Оба заведения служат стремлению людей к известной роскоши: в одном продается красота, в другом — сладости. Как без красоты, так и без сладостей человек мог бы обойтись: помыть голову, испечь печенье можно и дома. Но парикмахерская и кондитерская придают жизни какой-то особый блеск, и потому люди с такой охотой посещают оба заведения: люди любят красивое и сладкое. Многие женщины скорее откажут себе в ужине, но сделают маникюр. И многие мужчины вместо ужина предпочтут выпить чашку кофе, если на то и другое сразу у них не хватает денег.

Но истинное сходство кроется все же не в этом, а в том, что и Элфи, и Арпад одинаково влюблены в свою профессию. Эта-то любовь и сблизила их.

Взять, к примеру, Бэби Нейлон. Она работает в галантерейном магазине. Но разве она когда-нибудь говорит о своей работе? Никогда! Очень нужно! Отработала положенные восемь часов и до следующего дня забыла, что этот магазин вообще существует. Она должна работать потому, что ей нужны деньги, нужны тряпки. Бэби частенько напоминает окружающим, что она — рабочий человек! Но ей совершенно безразлично, что продавать: нитки, хлопчатобумажные кофточки или пуговицы под перламутр.

А вот Арпад Кёрменди может даже во время танца объяснить Элфи, во сколько слоев нужно свертывать сдобное тесто, а затем дать ему подойти и снова свертывать, если хочешь, чтобы пончики из него получились воздушными, высокими, как та знаменитая падающая итальянская башня. Пойдут они вместе гулять — он останавливается возле каждой кондитерской и объясняет Элфи, почему недостаточно красивый цвет и блеск у миньонов, выставленных на той или иной витрине: потому что наспех, кое-как приготовили обливку. По рукам нужно бить за такую халтурную работу.

Элфи тоже рассказывает

про свою работу, а Арпад внимательно слушает. «Есть у нас в салоне одна такая Магда — плаксивая, нервная особа. Так вот, она как-то раз забыла погасить газовую горелку. Приходит клиентка, учительница. Садится в кресло, к зеркалу. Волосы у нее очень длинные, и она ходит только мыть голову, а расчесывает волосы после сушки она уже сама. Газовое пламя при дневном свете совсем бесцветное и потому невидимое. Клиентка заплетает волосы в косу, а они у нее вдруг как вспыхнут. Хорошо, она не растерялась, схватила горящие волосы в горсть, погасила огонь. Но порядочный клок все же успел обгореть. Ну скажи, разве можно так поступать? Ведь так могли все волосы сгореть! А то, чего доброго, и сама клиентка могла пострадать! А все от небрежности, потому что у Магды одно только на уме: что ей опять сказала свекровь. Конечно, у всякого есть свои горести, свои заботы, но работу все же каждый должен исполнять, как положено! А если будешь постоянно ныть, пережевывать одно и то же, да еще в довершение всего работать кое-как, то этим и горю своему не поможешь, да и в конце концов из парикмахерской попросят. Вот и ходи тогда любуйся солнышком! А потеряет Магда работу — она вообще неприятностей от свекрови не оберется».

Да, так оно и всегда. И оба они, Арпад и Элфи, сходятся на том, что, может быть, все беды на свете — ну, разумеется, настоящие беды — оттого, что у людей не лежит сердце к их собственному труду. Если бы все работали как следует и в городе жили бы только порядочные, прилежные, честные люди, все было бы в мире по-другому!

У Арпада, как и у Элфи, и по воскресеньям случается кое-какая работа. Элфи моет дамам головы, делает завивку; Арпад печет торты или печенье по заказу жильцов из своего дома. Живет Арпад неподалеку от Элфи — на улице Акаций. Бывают воскресенья, когда он зарабатывает по двадцати форинтов, и по всему дому о нем идет добрая слава: какой он умелец. А это подороже всяких форинтов!

Но не только о работе говорят Элфи с Арпадом. Говорят они и о другом: о людях, например. Кто какой человек — почему он такой?

Элфи рассказала Арпаду про Луизу: какая она несчастная из-за того, что не может продолжать учиться музыке. Тут приходится призадуматься, что лучше: смириться с невозможным или как-то бороться за то, чтобы продолжать учебу? Как-то! Легко сказать! Все зависит от того, совсем невозможно ей учиться или нет. Арпад не знает Луизы, но все же почти целый час готов обсуждать, как ей следовало бы поступить. И не в Луизе дело, а в таком вопросе: хорошо ли быть честолюбивым? И честолюбива ли Луиза, или она просто больше жизни любит музыку?

У Арпада тоже есть свои честолюбивые планы. Он хотел бы поехать за границу, познакомиться с немецкой, итальянской, французской кондитерской промышленностью. Ведь если человек много видел, много знает, в том числе и работу других людей, он сможет и сам придумать что-нибудь новое. Если бы он, Арпад, пробыл год-два за границей, а затем вернулся бы на родину, авторитет его как мастера-кондитера сразу возрос бы, и он смог бы устроиться на работу в какой-нибудь первоклассный будапештский ресторан, в котором бывают многочисленные посетители.

Для Арпада заграница так же важна, как для Луизы — учение музыке. Но он не ноет. Послушаешь Арпада — и сразу начнешь верить: этот парень своего добьется. Для него нет невозможного. Легко ему не будет, это верно, но легким путем никогда ничего и не достигнешь. У матери Арпада есть двоюродный брат за границей. Когда-нибудь он съездит к нему. А пока в этом нет нужды. Пока есть еще много такого, чему он и дома должен и может научиться. Потом нужно отслужить действительную. Элфи больше всего нравилось в Арпаде, как далеко он планирует — на много лет вперед!