История одного эльфа
Шрифт:
Вскинув мечи, я победителем прошелся по помосту, купаясь в лучах славы, и отыскал глазами милейшего господина Хашшу. «Хозяин», предусмотрительно державшийся от меня на почтительном расстоянии, умильно улыбался, подмигивал, посылал воздушные поцелуи и вообще мимикой и жестами демонстрировал свои приязнь и восхищение, а потом показал три оттопыренных пальца и провел ребром ладони по горлу.
Увидев этот жест, я внутренне застонал. Это означало, что впереди у меня еще три боя, причем, судя по всему, не сходя с помоста.
2
Ловкие тонкие пальчики рабыни не массировали, а только мяли и гладили
Рядом, на соседней кушетке, растянулся Ухарь, которого точно так же обхаживала вторая рабыня-банщица. Причем, судя по тяжелому сопению и сдавленному хихиканью, мой напарник давно уже перевернулся на спину, подставив ей свою грудь и между делом тиская девчонку. Хоть бы у него хватило ума и такта уединиться с нею, когда дойдет до дела! Моя массажистка все прекрасно видела. Ей, судя по всему, хотелось того же, но я не предпринимал никаких попыток заинтересоваться ее прелестями, и она с каждой минутой сопела все обиженнее, как маленький, но очень решительный ежик.
Откинулся тяжелый полог, еще четыре рабыни внесли низкий столик, на котором быстро расставили яства и напитки.
– Ужин благородным господам, – пропела одна из них и простерлась ниц.
Я не выдержал и фыркнул. Прошло три года с падения Кораллового Острова, но мне до сих пор больно, когда напоминают о моем происхождении. Еще три года назад я был Данкором из Дома Дармира, знатным, хотя и небогатым эльфом из старинного, никому не известного рода. А теперь, пройдя через рабство, стал знаменитым гладиатором Данха-и-Нуром, Убийцей с загадочного севера, которого никто никогда не мог победить. И пусть на моем горле давно уже не было ошейника и меня никто не имел права выставить на торги, все равно та давняя боль никуда не делась. И коротко остриженные волосы (вы хоть где-нибудь видели эльфа, у которого самые длинные волосы на челке, а к затылку сходят на нет?) постоянно напоминали мне, что я потерял нечто большее, чем свободу. Я потерял свое прошлое.
– Ну-ка посмотрим, чем сегодня кормят голодных гладиаторов? – отвлек меня от размышлений бодрый голос Ухаря. Приняв сидячее положение, он хищным жестом потер руки, оглядывая богато накрытый стол. Куропатки, заливное из морского угря, суп из устриц, запеченные в тесте плавники черепах, целая гора креветок, пересыпанных пряностями, – и это не считая вина и фруктов.
– На ночь много есть вредно, – сказал я, видя, как полуорк пододвигает к себе блюдо с куропатками.
– Много ем, но много и трачу! – ответил Ухарь с полным ртом и кивнул массажистке: – Девочки, присоединяйтесь! Тут хватит на всех!
Я сел, поспешив набросить на чресла полотенце – не то чтобы я страдал ложной стыдливостью, просто надо было сразу дать понять рабыне, что на ночь бурной страсти она может не рассчитывать.
– Ну-ну! – вскинул бровь напарник. – Тебе и эта не понравилась?
Покосившись на расстроенную девушку, смерил ее взглядом от пяток до расстроенной мордашки:
– Не в моем вкусе.
– Да на тебя не угодишь! И блондинки, и брюнетки, и рыжие!.. За три года я ни разу не видел тебя с девчонкой! Если бы не бывал с тобой в бане, решил бы, что что-то не так! В чем проблема?
Уходя от ответа, я набил полный рот заливным из морских угрей, но смутить Ухаря было не так-то просто.
– Не
– Не выражайся!
– А чего я такого сказал?.. Ах да, совсем забыл, что кто-то у нас голубая кровь и белая кость…
– Ухарь, еще одно слово, и я…
– Что – ты? По уху мне съездишь? Да ты его рассмотри сначала, с твоего-то роста! Увеличительное стекло принести?
Я не стал слушать треп приятеля дальше и набросился на полуорка, испугав истошно завизжавших рабынь. Угощая друг друга оплеухами и тумаками, мы покатились по полу и остановились, врезавшись в стену. Я при этом оказался сверху, но только устроился поудобнее, чтобы как следует съездить нахалу по пресловутому уху, как тот заржал самым натуральным образом, окончательно повергнув в ступор бедных девчонок.
– Что? – Я так и застыл с поднятым для удара кулаком.
– Не, не могу! – Ухарь буквально стонал от смеха. – Я все-таки прав!
– В чем?
– Успокойся, – полуорк дотянулся и потрепал меня по щеке, – выдохни несколько раз, сосчитай до двадцати и сделай другое лицо!
– А чем тебе не нравится мое лицо?
– Да все нормально с твоим лицом! Ты, конечно, парень симпатичный, даже красивый, но… Слушай, ты или пользуйся случаем, или слезай с меня! Девочки, – это уже относилось к рабыням, которые с вытаращенными глазами следили за безобразием, – это не то, что вы думаете! Я, конечно, нашего придурка люблю, но не до такой же степени!
– Тьфу ты. – До меня наконец-то дошло, о чем он, и я поспешил выпрямиться, после чего помог встать Ухарю, стараясь при этом не смотреть по сторонам. – Ну ты и пошляк!
– Пошляк – это тот, кто подумал, что между двумя голыми мужиками, которые катаются по полу, вцепившись друг в дружку, что-то есть! – парировал полуорк и, вернувшись к накрытому столу, плеснул себе вина в бокал. – Успокойся, перестань краснеть, как невинная девица, и выпей со мной за то, что между нами было!
– А что? Между нами действительно что-то было? – Я поспешил обвязать чресла полотенцем потуже, соорудив нечто вроде набедренной повязки.
– А как же! – заулыбался полуорк, протягивая мне второй бокал. – Крепкая мужская дружба!
Мы выпили, после чего крепко, до хруста в костях, обнялись, уселись к накрытому столу плечом к плечу и принялись планомерно уничтожать выставленную на нем снедь. Девочки все еще пребывали в шоке. Для них, очевидно, было внове наблюдать такую картину, но мы с полукровкой действительно дружили.
За три года, прошедшие с тех пор, как я совершил побег, бывало всякое. Оставаться в Вольных Княжествах мы не могли – единственный эльф бросался бы в глаза, как черная ворона на белом снегу. Возвращаться на север, на родину, я не хотел – моя родина была уничтожена, до человеческих государств доходили слухи о том, что орки завоевывают один Остров за другим и ничто не может им противостоять. Подаваться на восток тоже не стали – там совсем близко была империя змеелюдов, про которую никто и никогда не слышал ничего доброго. Пока змеелюды торговали с остальными расами, но на их территорию не рисковал соваться ни один купец, предпочитали встречаться с невероятными существами на нейтральной территории. Ехать на запад, в земли людей, нам тоже не улыбалось. Оставался юг – Калимшан и другие государства Полуострова.