История одного гоблина. Два в одном
Шрифт:
– Проснулся? – с тревогой заглядывая ему в глаза, спросил Каввель, дежуривший у костра неподалеку. – Дьявольщина! Ты такой шторм устроил, что мы тебя час успокоить не могли, а потом ни с того ни с сего залег спать на полдня. Я в своей морской жизни такой ярости не видал никогда. Что тебя так разозлило?
– Где он? – не удостоив минотавра ответом, спросил шаман.
Безумие отступило, а злоба осталась.
– Ты едва не прикончил беднягу! – выпалил Каввель. – Мы сперва думали, что ты шутишь, а потом… – голос пирата дрогнул, – потом ты начал лупить его посохом. Хорошо хоть он
Минотавр потер ушибленный лоб и поморщился.
– Прости, дружище, – тускло произнес гоблин, – он убил мою родню. Он отправил их прямиком в Ад, ты понимаешь?!
– Они уже были мертвыми, – раздался неподалеку глухой голос Михеля.
– Черта с два! – взвизгнул Гарб. – Духи предков не умирают! Они вечно живут в Шеоле и помогают шаманам в обмен на подношения! А он, он!..
– Мы беспокоимся за тебя, друг, – печально изрек подошедший Аггрх, – а еще больше за себя. Теперь мы не можем повернуться к тебе спиной. Я сейчас больше троу доверяю, чем гоблину, в котором я был когда-то уверен на все сто.
– Угу, – флегматично подтвердил его слова Адинук.
Шаман грустно вздохнул и отвернулся от компаньонов. Злоба тоже ушла, оставив вместо себя чувство вины и душевную пустоту.
– Прости меня, – услышал он скрипучий замогильный голос.
Гарб повернул голову и увидел знакомую фигуру Бурбалки. Призрак выглядел не лучшим образом: обычно плотный сгусток тени, бесконечно меняющий очертания, был местами разорван, и сквозь клочья проглядывал мрачноватый адский ландшафт. Дух бывшего ученика чародея судорожно трепыхался, силясь залатать прорехи, но, по всей видимости, не мог этого сделать. Гарб посмотрел на мучения Бурбалки, и скупая слеза раскаяния скатилась по его щеке. Призрак, очевидно, доживал свои последние минуты – шаман определил расклад сразу, едва взглянув на происходящее внутренним зрением.
– Больно? – упавшим голосом спросил гоблин.
– Типа того, – проскрипел призрак. – Чувствую, будто из меня нутро выдрали раскаленными клещами. Не в прямом смысле, конечно.
– Прости и ты меня. Я уже ничего не могу исправить.
– Понимаю, – безрадостно отозвался дух.
– Мальчики, ну что же вы так трагично-то? – проворковала где-то неподалеку Хиенна. – Что стряслось-то? Кто-то умер что ли? Ну, подрались немножечко, с кем не бывает!
– Помолчи, демон! – шикнул Каввель. – Сейчас не место для твоих козней.
– Жаль, – обиделась суккуба, – а я хотела ему помочь.
– Ты можешь его вылечить? – ахнул Гарб. – Так делай это быстрее! Ему осталось не больше часа!
– Ой, я просто так не могу! – стала загибать пальчики Хиенна. – Мне надо сначала напитаться живительной энергией! Потом…
– Возьми мою! – перебил ее гоблин. – Только быстро.
Демонесса критически осмотрела связанное тело шамана и фыркнула.
– Извини, дружочек, но ты не в моем вкусе. Кто еще хочет получить наслаждение, какого в жизни не пробовал?
– Это безопасно? – подозрительно прищурил глаза минотавр.
–
Михель вышел вперед, оттеснив орка с троу, и скептически осмотрел демонессу. Такие девчонки, как эта, ему всегда нравились. Чары на монаха почти не действовали, и он лишь немного опасался последствий для души. Если хотя бы десятая доля того, что рассказывали про суккуб в Ордене, окажется правдой – может быть плохо.
– Я готов, что нужно делать?
– Как маленький, честное слово! – оскалил зубы Аггрх, раздевая взглядом Хиенну. – Ты точно был женат?
Демонесса вместо ответа повела плечиком и, не оборачиваясь, пошла к ближайшему относительно целому строению. За ней наперегонки рванулись Адинук с Аггрхом, а Михель медленно побрел следом. Пару раз он обернулся на Бурбалку, словно сомневаясь, стоит ли ради него так рисковать. Не так давно он сам хотел уничтожить это порождение тьмы, но теперь, после целой кучи совместных приключений, воспринимал его как друга. К тому же, он видел его человеком, и это сыграло решающую роль.
Отсутствовали они где-то с полчаса. Первой в дверном проеме появилась демонесса. Ее глаза сияли, коса растрепалась, а улыбка выглядела мечтательной.
– Это было так… необычно, – с удивлением сказала она и направилась к призраку.
Следом показался пошатывающийся Аггрх. Его лицо было усталым, но донельзя довольным. Только через минуту из дома вышел Адинук. Он горделиво выпятил грудь, сделал шаг вперед и упал. За ним выполз Михель. По замысловатой траектории он обогнул лежащего троу, дополз до Гарба и распростерся на песке возле него. Гоблину показалось, что на лице человека застыло удивленное выражение. Однако монах отвернулся, а шаман не рискнул сейчас приставать с расспросами.
– Я готова, – объявила Хиенна, – теперь мне нужна полная тишина и абсолютное согласие пациента на операцию!
– А больно не будет? – умирающим голосом поинтересовался Бурбалка. – Несмотря на свое состояние, он еще пытался пошутить.
– Будет немножко, – честно призналась суккуба. – Так что, можно начинать?
– Валяй! – согласился призрак. – Хуже-то уже навряд ли че-то случится.
В гробовой тишине демонесса потерла ладошки, протянула их к духу и начала процесс восстановления. Пять пар глаз напряженно следили за происходящим.
От рук суккубы к призрачному силуэту потянулись зеленые нити. Они впивались в очертания духа и, словно вязальные спицы, принялись залатывать прорехи.
– Все, – сообщила Хиенна минут через десять, убирая руки, – кажется, я даже немножко перестаралась.
– Ничего себе перестаралась! – удивился Каввель. Место изорванного в лоскуты призрака занял самый обычный человек из плоти и крови. Черноволосый загорелый юноша – на вид немного за двадцать – невысокого роста и щуплого телосложения с приятными правильными чертами лица и дерзким мальчишечьим взглядом пощупал себя в разных местах и захохотал. Одет он был в ту же самую матерчатую куртку и шерстяные брюки, что и раньше.