История одного клана
Шрифт:
Ту переглянулись, остро ощущая происходящее, чувствуя на губах солоноватый привкус ее крови. Так же как и отголоски боли. Им даже обмениваться мыслями не надо было – и так все поняли. Не зря же эти три года Хранительница Диар готовила их к подобной миссии.
И оба понимали, если Хранительница Александрит не удержит проклятие крови, у них не останется выбора.
Нирран с замиранием сердца следил за подошедшим к девушке полукровкой. Если ему удалось снять откат и безумие, может, и в этот раз получится. Но, судя по тоске в желтых глазах, теперь уже не выйдет.
На мгновение отголоски боли почти пропали, чтобы многократно отдаться
Мирран чуть сильнее сжал челюсть и сделал несколько шагов к замершей девушке. В руке блеснул один из четырех кинжалов близнецов. Их создала Диар, дабы обезопасить клан. Но она наверняка не думала, что они понадобятся так скоро. Еще один неудачный эксперимент.
Но уже на излете его руку перехватили:
– Не смей!
Выкрутив руку из захвата, Мирран попытался избавиться от помешавшего ему эльфа. Только хватка у того железная.
– Олеандр, отойди, – прошипел дракон. – Я не дам ей погубить клан.
– Она-то в чем виновата?
– Это магия крови. Не будет ее, и клан будет в безопасности.
– Я знаю. Но… так нельзя. Мирран!
– Так можно, – медленно подошел к ним Нирран. – Хранительница Диар приказала убить Александрит, если ее жизнь будет угрожать клану. А она угрожает ему одним своим существованием. Диар рискнула, еще не зная о них, – кивнул он на поле мертвецов. Провел рукой вдоль гребня на спине девушки. – Мирран, я не дам тебе ее убить.
– Ты!..
– Пожалуйста, поверь в эту девочку. Поверь и сопротивляйся. Или убей сразу троих. Он, – кивнул дракон на замершего Сери, – не будет жить без нее. А я не смогу с их кровью на руках. Не рушь любовь, прошу.
Хотя к чему слова, если и так ясно, что Миррана не остановить. Приказ Хранительницы Диар для него священен, сильнее воли, сильнее разума и братских чувств. Приказ той, что он боготворил, что была смыслом его безрадостной жизни.
Братья застыли и несколько секунд просто смотрели в глаза друг другу. Два клинка и два дракона. Абсолютные близнецы. Снаружи. Через несколько ударов сердец Мирран сделал шаг, сильнее сжимая кинжал. Нирран замер еще на мгновение… И подхватил тело брата, когда оно начало мягко оседать на истоптанную землю.
– Так будет лучше для тебя, – прошептал Нирран, проведя рукой по лбу близнеца. – Она совсем истерзала тебя. Всю душу выпила. Бедный мой. Диар ответит за все свои грехи. Обещаю.
– Не… надо. Она… не виновата… в глупости… моей…
Нирран осторожно вынул из тела брата кинжал в виде змеи. Убрал в свои ножны, пообещав вернуть его создательнице.
Встретился с понимающим взглядом Станислава и благодарным Колиандрэя.
Поняли ли они, что это скорей нужно было им, братьям Ту, прожившим слишком долгую жизнь. Один до фанатизма влюбленный в свою госпожу, другой – потерявший жену и любимую при Диз Тере’итт. Столько веков они были спасением друг для друга, поддержкой и опорой, не дающей скатиться в бездну отчаяния. Но и их хрупкий мир порушило одно решение и человеческое дитя. Наказание для одного, новая надежда для другого.
Не будь они близнецами, теми, кого драконы зовут Ту, они не смогли бы решить все это так. За один удар сердца, за короткий взгляд в
Кому жить, кому умереть. Все решила сила надежды.
Хватит, девочка, не терзай себя. Отпусти.
Нирран потянул к Хранительнице ментальную связь… которой хватило, чтобы прорвать хрупкую преграду.
Эта спасительная боль!
Глава 5
В темной, темной комнате…
Влюбленного Дракона уничтожить намного легче, чем обычного. Если у вас, конечно, хватит духу… Или – разума.
Очнулась я от холода. Знаю, от него обычно, наоборот, в сон клонит, но я, сжавшись в клубок, нечаянно ткнула шипом на руке себе в глаз. А так как это было лишь следствие холода…
Да какая разница, отчего я проснулась. Открыла глаза, потерла холодные плечи окоченевшими руками и еще какое-то время бестолково пялилась на грубую кладку стены, силясь хоть немного растолкать свой мозг от «зимней спячки». Он, разумеется, послал меня куда подальше, заявив, что, пока холодно, просыпаться не собирается, и захрапел.
Недовольно фыркнув, я обратилась к другому «мозгу», тому, который нас втравил во все неприятности, – заднему. Он оказался более разговорчивым. Правда, сообщил, что дело его выполнено и теперь было бы неплохо начинать спасать свою драгоценную попу. Я-то в принципе с ним согласна. Только бы еще понять, откуда спасать и как.
И все же так холодно! И если учитывать, что на мне только узкие брюки и корсет типа «чуть посередине», то есть опасения, что скоро я обращусь в сосульку. Хорошо, хоть вместе со мной проснулся и Кешка, до этого обвивавший руку. Теперь этот горе-защитник переполз на спину и, раскрыв красные крылья, обнял меня за плечи. С ним действительно было чуть теплее.
– Алекс-с хорош-шая!
– Еще бы, – хмыкнула я. – Кеш, ты говорить-то можешь, а почему не хочешь? Оригинала твоего порой не заткнуть.
Он положил голову мне на плечо и выдал гениальную фразу:
– А надо?
М-да, за три года сна Кешка повзрослел. В отличие от меня.
– Да! – согласился он.
– Ах ты зараза такая! Весь в Сери!
Но стоило вспомнить желтоглазого, как внутри все сжалось, а сердце кольнуло раскаленной иглой беспокойства. Где он, что с ним?
Последнее, что я помню отчетливо, – как этот сумасшедший влез со своей помощью в паутину моих связей. Конечно, и мне, и драконам Алауэн есть за что его благодарить. Не будь Сери, они получили бы так, что еще неделю отходили бы. Ведь заклинание, на которое меня так ловко поймали, было направлено скорее на клан Алауэн, а не на отдельно взятую Хранительницу. Слишком упрямы были волны, слишком много силы, да и впечатление такое создавалось, словно что-то в этом заклинании специально ищет мои связи.
Сери, ну где же ты?
– С-сдес-сь, – коготком почесал меня Кешка. Хорошо, я ипостась не меняла. Так и валялась змеей недоделанной.
– Где?
– Там, – указал он куда-то в сторону.
– Ты его чувствуешь? Как он? – переполошилась я.
Татуировка пожала крыльями, но под моим строгим взглядом созналась:
– Больно.
И в причине этой боли я не сомневалась.
Что-то скрипнуло, и полутьму разрезал прямоугольник неяркого света.
– Ты идешь с нами.
Я вздрогнула и осторожно, опираясь на стену, встала: