История одного клана
Шрифт:
Слабое понимание происходящего обрывками кружило в моей голове, не собираясь в целую картину. Да и неважно это сейчас.
Мне просто хочется забрать братьев Ту и Алку. Хочется оказаться отсюда подальше.
Даже не возьмусь предположить, сколько времени мы были в этом холодном каменном мешке где-то на краю мира. На краю жизни. Все поделилось на кусочки из бездумного лежания на полу камеры и тех болезненных отрезков, когда меня вытягивали из нее, чтобы в очередной раз помучить. И если поначалу Каянэт запретила меня трогать, то наша общая упертость наконец взбесила
Да, наблюдать, как истекает кровью и извивается любимый, куда больнее, чем быть на его месте.
Сейчас меня явно ждала какая-то новая программа «развлечений». И дело не только в поспешной побудке после слишком долгого отдыха. А скорее в лицах конвоиров. Они были уж очень взволнованными.
И если жилая комната вместо пыточной камеры меня удивила, то лежащая на постели девушка напугала до крайности.
– Иаллин?! – вскрикнула я и, вырвав руку у конвоира, кинулась к ней.
Девушка заметно похудела, хотя и раньше не могла порадовать глаз особой дородностью. Бледная кожа покрыта испариной, а на щеках лихорадочный румянец.
– Что вы с ней сделали? – кинулась я на первого попавшегося и буквально вбила его в стену. Прижившееся было равнодушие как платье бесстыдницы слетело с меня, обнажая клыки и когти. Черный маг крякнул и, кажется, попытался испустить дух. Ну или попросту упал в обморок. Брезгливо выпустив его грязную мантию, я развернулась к остальным: – Как вы посмели?
Раздался щелчок плети, а бледнолицый, которого, кстати, звали Кадар, сказал:
– А ну успокойся, Змейка. Никто твою подружку не трогал. Тебя и привели сюда, чтобы ты ее вылечила.
Злобно глянув в сторону притихших магов, я осторожно подошла к постели, на которой лежала драконица.
– Иаллин, что с тобой? – спросила я, когда похлопывание по щекам привело ее в сознание.
– Алекс? – чуть улыбнулась она. И заплакала.
– Успокойся, Алла. – Я провела пальцами по спутанному белому облачку ее волос. – Что с тобой происходит?
– Живот болит. Малыши… Алекс, – еще сильнее заплакала она, – я ее не чувствую.
Осторожно положив руки на животик Иаллин, я отметила, на сколько тот подрос. А ведь на таком сроке на него должен быть лишь тонкий намек. И что самое ужасное – малышку я тоже не чувствовала.
– Мне нужен дракон.
– А принца и полцарства тебе не надо? – усмехнулся Кадар.
– Принца возьми себе, ты явно по ним сохнешь. Без дракона я бессильна хоть что-то сделать.
Мы еще немного попрепирались. Потом Кадар долго с кем-то советовался. И только через определенное время в комнату втолкнули Сери. Желтоглазый, видно, готовился к какой-то каверзе и поэтому опешил, увидев нас с Иаллин. Бедный даже споткнулся, когда его сзади подтолкнули.
Правильный с их стороны выбор. В присутствии друг друга мы будем вдвойне осторожны в своих действиях и словах, потому как знаем, кто будет расплачиваться за нас. Да и Колину тут нечего делать. По словам Иаллин, он уже видел, как ее крутило от боли.
Дотронуться до него мне, конечно, не разрешили, как бы я ни настаивала, что это необходимо. Пришлось тянуть нити связей обычным способом, даже учитывая, что при этом терялась какая-то доля энергии. И это несмотря на истощение драконов!
Вместе с Сери в комнату ввалился еще один дракон. Только этот… странный был. Могу поклясться статусом Хранительницы, что этот высокий мужчина – сын Каянэт. Бесстрастное лицо его можно назвать красивым, если бы не глаза. Подозреваю, что когда-то они имели прелестный зеленый цвет, но сейчас словно выцвели, напоминая нефрит, покрытый инеем. Я их сразу узнала. Мне даже в сущность дракона не пришлось заглядывать.
– Ледяной, – чуть слышно прошептала я, морщась от ненависти и отвращения.
– Сантан, – выплюнул Сери. – Живой.
Но дракон только бросил на него мимолетный взгляд чуть потемневших глаз.
– Господин, Каянэт запретила вам приближаться к этой змее. – Кадар поморщился.
И правильно. Ледяной облил его таким презрением, что сам воздух похолодел.
– Ее здесь нет.
Через пару минут я сказала:
– Похоже, наш Хвостик решил родиться раньше времени.
– А девочка? – с надеждой посмотрела на меня Иаллин.
– Я ее не чувствую. Но точнее сказать смогу, если только протяну связь к малышу.
– А!..
– В данный момент это опасно, – перебила я драконицу и выразительно кивнула на толпу магов, с интересом наблюдавших за нами. – Если они снова попробуют на мне магию крови и малыш получит откат… он не выживет. Надеюсь, Диар… в общем, у меня есть все шансы получить проклятие за детоубийство. Ты пропустила мой откат из-за этого места. Здесь особая изоляция нам подобных. Но как только связь появится, это уже не удержат стены. Связь Хранительница – дитя сильнее, чем свеженарощенная. Сильнее нее только моя связь с кровниками. Это риск. Но только так я могу разобраться с происходящим.
Иаллин понимающе кивнула и какое-то время раздумывала, прикусив губу. Но, видно, малыш сам решил за нее, и драконицу скрутило от боли.
Медлить я не стала.
Бедный! Он был так перепуган и меж тем полон решимости. Мягко обняв его, я тихо зашептала слова успокоения, а потом даже затянула колыбельную, что когда-то пела мне мама. Малыш поначалу еще трепыхался, но постепенно расслабился, доверяясь ментальной ласке. А потом на меня обрушился поток чувств, предположений, страхов и надежд маленького, еще не родившегося существа. Все это было столь сумбурно и непривычно, я даже сперва растерялась.
– Он боится за тебя, – начала я рассказывать Иаллин, с трудом оставив малыша. – И поэтому принял решение побыстрее родиться и защитить. Все драконы сумасшедшие, и этот тоже. А так как он просто по определению сильнее, то… развитие его сестры прекратилось. Он растет, потребляя в десяток раз больше сил, чем обычно. Да и твое тело не готово к подобному – отсюда и боль. В принципе мы договорились, что он пока подождет. Так что тебе скоро станет лучше.
Я нежно провела по мокрому лбу подруги, стирая выступивший от напряжения пот. А она скосила глаза на мою руку, грубо перемотанную желтоватым бинтом, на котором безобразно расплывались пятна крови. Пробитые насквозь ладони уже почти не болели… так сильно, как когда меня на них пришпилили. Хорошо, эта нервная особа не видит под чешуей порезов и ссадин.