История одного клана

Жданова Светлана

– Больше двух тысяч, – как хорошая ученица, ответила я.

– Я встретил Диар и Теоденуса, когда он был еще обычным драконом. Мне на тот момент не было и двухсот. Молодой совсем и глупый, как вон та пташка змееглазая, – кивнул он на снижающегося дракона.

Так сколько же ему? Мама моя, столько вообще живут? Судя по смешинкам в зеленых глазах – живут, притом довольно ярко и весело.

– Извини, конечно, за вопрос, но тебе-то сколько лет, юная леди? – Последнее он сказал голосом простуженного на всю голову старика.

Я хихикнула и ответила,

чувствуя себя очень маленькой и глупой:

– Двадцать три.

– Эти драконы совсем с ума посходили! – нахмурился Олеандр.

– И не говорите. Знаете, что самое ужасное. Это безумие заразно.

– Вижу. И как Хранительница отпустила тебя с ними! – сокрушался эльф. Затем посмотрел на мое невинное-невинное лицо и вздохнул: – Ты сбежала от нее?

Думаю, таких круглых глаз у меня еще не было.

– Ни от кого я не сбегала!

Олеандр нахмурился и отвел взгляд. А по моей спине побежали холодные мурашки, как предвестники недоброго. Откуда-то взялось ощущение, что складочка меж бровей эльфийского принца не от веселых дум, скорее всего, все это грозит мне очередной гадостью.

Взгляд привычно выцепил в небе темный силуэт дракона – самой большой гадости, случившейся со мной. Он, словно ощутив мое внимание, совершил замысловатый кульбит. Красуется… жалко, перьев нету – распустил бы!

– А это еще что такое? – Помахав рукой у себя перед глазами, я попыталась отогнать красный туман. Но только он не отступил, а сформировался в тонкую линию, уходящую в сторону леса. – Нить! Она снова появилась.

– Наверное, на день ребенка куда-то спрятали, а ночью продолжили путь. Интересно, они далеко. Ну-ка, девочка, слезай!

Когда этот сереброволосый эльф командует, очень хочется подчиниться. Просто маниакально. Именно поэтому я свалилась с Бяки, запутавшись в стремени. Пока я, сидя под лошадиным крупом, пыталась и под копыто не попасть (а злобная скотинка явно им метила мне в челюсть), и ногу, грозящую вывихом, спасти, Олеандр уже встал рядом. Оттащив от агрессивной кобылы, эльф жестом усадил меня на землю и до боли сжал виски.

– Возьми Нить. Зажми ее в пальцах, почувствуй, – увещевал он. Ну а я понять не могла, как ухватить в общем-то туманную, иллюзорную линию. Эльф вздохнул и начал разговаривать, как с маленьким ребенком: – Закрой глаза. Представь, что видишь красную линию…

– Так я ее на самом деле вижу, – проворчала я.

– А теперь представь, что ты ее берешь в руку, – чуть нажал Олеандр. – Очень осторожно. Она тонкая, и ты можешь навредить ребенку. Я попробую отследить, где они находятся, по нити, а ты держи. Хорошо, Александрит?

Нить я вроде нащупала. Если применить ментальный захват, то ее вполне можно будет и в руки взять. Только она скользит, словно шелковая, так и норовит вырваться. Вот упырь, еще и бьется, что вена кровеносная. А если на палец намотать, может, держать легче станет?

Чуть потянув нить на себя, я попыталась накрутить ее на указательный палец… и через секунду получила полновесную отдачу – мое собственное сердце пропустило пару ударов, а кровь

закипела.

Почти сразу за безудержной болью что-то сотрясло землю. Или это меня тряхануло?

Рядом застонал эльф, который тоже получил по легкой ментальной связи, установленной минуту назад. Я же пыталась сделать хоть один вдох.

– Убил бы того извращенца, который тебя учил, – вздохнул Олеандр. – Никаких понятий о магии крови.

– У меня больше практики, – не удержалась я. – А все претензии к Вилиантиэлю, последний год меня воспитывал он.

– Алекс, – тревожно позвал Мальгольм, – у тебя еще игольница осталась?

– Зачем? Вот мракобесы аидова царства! – поняла я, что за странная дрожь сотрясла землю. – В сумке Бяки.

Не обращая внимания на покалывания во всем теле, я встала на нетвердые ноги и оглянулась. На другом краю поля, у самой границы с лесом лежал красный дракон.

– Опять словил, – поморщилась я. – Ну за что он на мою голову?

Поймав за уздцы распроклятую кобылу, я с горем пополам уселась в седло и, наподдав строптивой зверюге пятками, погнала ее в сторону дракона.

Сери лежал на спине, разметав широкие кожистые крылья. Живот и шея цвета красного золота сверкали в свете заходящего солнца, и, лишь только присмотревшись, я смогла успокоиться – он дышал.

– Змей, ты меня слышишь? Я сейчас дам тебе горькое лекарство, ты только меня не убей за это, ладно?

Вылив последние капли настойки в походную флягу с водой, я хорошенько все перемешала и начала вливать в пасть дракона. Хотя башка у него с метр длиной, а клыки в пасти явно не для красоты, страшно почему-то не было. Чешуйки на морде оказались очень мелкими и почти мягкими, а выражение морды таким страдальческим. Ну просто милый, очаровательный зверек. Пока не очнется.

– Мне ему опять челюсть разжимать? – с ужасом в голосе спросил Мальгольм.

– Не надо. Я в детстве щенка как-то нашла. Грязного, блохастого. Да еще и больного. Пришлось лечить, а ему это знаешь как не нравилось. Так что опыт по вливанию всяких противных препаратов в пасть злобным животным у меня есть.

Оборотень хихикнул:

– Главное, чтобы сам Сери не узнал, с кем ты его только что сравнивала.

А я раздвинула губы или ту часть рта, что их заменяет дракону, и, нащупав дальние широкие резцы, чуть надавила днищем фляги. Зубы хоть немного, но разжались. Повернув голову дракона чуть набок, я осторожно вливала раствор, каждый раз выжидая, когда он сглотнет противную жидкость.

– Чем ты его поишь? – присел рядом эльф.

– Игольница. Ему это помогает, мы уже пробовали.

– Почему отдача так на него сказалась? – не оставил расспросы Олеандр.

– Потому, что дурак, а это уже не лечится. Сери, ну давай же, очнись, или я еще одну порцию в тебя залью, – пригрозила я, осторожно поглаживая чешуйчатую морду. Перепугалась, надо признать, знатно.

Через пару минут Змей пришел в сознание. Фыркнул двумя облачками пара и, ловко перевернувшись на живот, устроил свою морду на моих коленях.