История одного лагеря (Вятлаг)

Бердинских Виктор Аркадьевич

За короткий срок пребывания в ВЯТЛАГе КОНЫШЕВ, сгруппировав вокруг себя уголовно-бандитствующий элемент, организовал их и создавал массовые беспорядки и неповиновение лагерной администрации, что сопровождалось избиением и угрозами последних, за что КОНЫШЕВ 5 февраля 1954 года водворен на тюремный режим.

2. ВОРОБЬЕВ С.Е., 1922 года рождения, судим 3 раза за вооруженный разбой и бандитизм, последний раз сроком на 25 лет.

ВОРОБЬЕВ в 1951 году из Печерского ИТЛ за вооруженный грабеж водворялся на тюремный режим сроком на 1 год. В 1952 году из ВЯТСКОГО ИТЛ ВОРОБЬЕВ вторично за аналогичные действия водворен на тюремный режим. По отбытии срока пребывания на тюремном

режиме ВОРОБЬЕВ был возвращен в ВЯТЛАГ в конце 1953 года, где принимал участие в различных волынках, устраиваемых заключенными. За это 31 января 1954 года водворен в третий раз на тюремный режим.

3. КОЧУРЕНКО И.Н., 1932 года рождения, судим дважды за кражи и бандитизм, последний раз сроком на 25 лет.

КОЧУРЕНКО в 1951 году из Каргопольского ИТЛ за бандитские проявления водворялся на 1 год на тюремный режим. По истечении срока пребывания прибыл в ВЯТЛАГ, откуда за аналогичные действия в том же году вновь водворялся на тюремный режим на тот же срок. Прибыв в 1953 году в ВЯТЛАГ МВД, КОЧУРЕНКО пытался убить одного заключенного и оказывал сопротивление и неподчинение надзорсоставу, за что 13 февраля 1954 года третий раз отправлен в тюрьму сроком на 1 год…"

Отметим: все перечисленные "уголовные авторитеты" – это молодые люди, прошедшие "полный курс" лагерных "университетов". А "блатной мир" Вятлага в это время пестр и многообразен: "воры в законе", "суки" (уголовники, отошедшие от "воровских традиций"), "беспредельщики", "махновцы", "шахтерские галоши с цветочком", "белые валенки", "красные шапочки" и прочие. Все враждуют со всеми. Основные и антагонистические соперники – "воры" и "суки". Выделялись (по силе и влиянию) среди остальных "мастей" и "беспредельщики"…

Лесновские чекисты в своем донесении московскому начальству высказывают предположение, что такое "многоцветие" уголовных группировок в "зонах" возникло "…под воздействием враждебных советской власти элементов, которые, хорошо изучив воровской элемент в местах заключения, целенаправленно готовят новых авторитетов из числа молодых возрастов заключенных…"

"Может быть, идейные вдохновители этих течений были в свое время на оккупированной территории или даже за границей?" – задают риторический вопрос вятлаговские "пенологи-аналитики".

Для нас весьма интересен следующий (далеко не бесспорный) вывод авторов цитируемой "докладной": "…Если в прошлое время между заключенными, осужденными за контрреволюционные преступления, с одной стороны, и с другой – осужденными за уголовно-бандитские действия, лежала определенная грань, то в настоящее время этой грани, как видно из имеющихся материалов, не существует, и уголовно-бандитствующий элемент идет на тесное сближение…"

Панацею от всех этих бед вятлаговское руководство видит в разрешении начсоставу ношения табельного оружия в "жилых зонах", а также в предоставлении права на ввод туда (в случае нужды) войсковых подразделений без санкции союзного МВД.

Обосновывается это на следующих "живых примерах" (вновь обращаемся к "докладной" от 21 апреля 1954 года):

"…Существующим положением запрещен вход в жилые зоны лагерных пунктов начальствующему составу с кобурным огнестрельным оружием. Приказом МВД N 001516-48 года регламентирован порядок применения оружия в специальных лагерных подразделениях строгого режима (50-51), однако при таком противоречии начальствующий и надзирательский состав в жилых зонах при явном нападении заключенных лишен возможности отражать нападение. За последнее время участились случаи открытых нападений заключенных из числа бандитствующего элемента на руководящий состав. Таким нападениям дважды подвергался начальник 29 лагпункта

капитан Шполенский. Последний раз случай имел место 7 марта 1954 года, когда группа заключенных напала на него в его служебном кабинете, угрожали убийством, нанесли побои и под силой угроз увели из кабинета в барак, где продолжали избивать. Аналогичный случай имел место 24 марта 1954 года на 19 лагерном пункте, когда группа уголовников в жилой зоне напала на оперуполномоченного лейтенанта Петруша и под силой угроз принуждали его открыть ШИЗО для расправы там с враждующими заключенными. Петруша удалось от них убежать под вышку часового за внутреннюю предупредительную зону.

При таком положении, когда руководящий состав, входя в зону без оружия, бесспорно становится бессильным при явном нападении предпринять решительные меры,… заключенные, пользуясь этим, совершают свои враждебные действия.

То же самое следует сказать по вопросу ввода вооруженной силы организованным порядком в жилые зоны при массовых неповиновениях заключенных и беспорядках с их стороны. Когда с 5 по 14 июля 1953 года заключенные 21 лагерного пункта запретили вход в жилую зону лагерной администрации, организовав там беспорядки и неповиновение…, но так как к ним не было применено силы принуждения, они не могли длительное время оказывать сопротивление.

Другой случай более с худшими последствиями, когда с 6 по 16 января 1954 года на Комендантском лагерном пункте по существу длилась осада этого лагпункта, а не пресечение лагерных беспорядков и благодаря тому, что на разрешение вопроса с вышестоящими инстанциями о вводе вооруженной силы потребовалось 10 дней, за это время уголовно-бандитствующий элемент, помимо нанесенного крупного материального ущерба, убил 13 честно работающих заключенных, вообще не принадлежавших ни к одной из враждебных сторон…"

Когда же в МВД было принято решение, дана соответствующая санкция и "…вооруженная сила введена в жилую зону Комендантского лагерного пункта, – констатируется далее в вятлаговской "докладной", – то на проведение всей операции потребовалось не более одного часа…"

О последнем "бунте", когда за тот самый "час" перестреляли уйму народа, стоит поговорить отдельно: это апогей противостояния между "блатным миром" Вятлага и его властями…

Итак, к концу 1953 года на центральном ("столичном") лагпункте Вятлага (Комендантском) власть сосредоточилась в руках "воров", которые управляли "зоной" изнутри. Работающие заключенные ("мужики") были ими затерроризированы: отдавали им деньги, посылки, продукты и т.д. Процветала картежная игра… На рубеже 1953-1954 годов в ШИЗО этой "зоны" содержалась группа "уголовно-бандитских элементов", ответственных за организацию "неповиновения" на 19-м и 21-м лагпунктах. Они имели постоянную связь с местными "воровскими авторитетами" и поддерживались ими. Вскоре часть этих "штрафников" амнистировали, они осели в Комендантской "зоне", а один из них был даже назначен бригадиром.

Рядом с "жилой зоной" (в одном ограждении) располагалась "центральная тюрьма" Вятлага (транзитно-пересыльный пункт – ТПП). Здесь содержались лагерники, находившиеся под следствием. Сюда ("на пересылку") прибывали "иногородние" этапы, которые затем "распределялись" по всем лагпунктам. Тут же временно находились осужденные лагерным "спецсудом" – перед отправкой их в "закрытые тюрьмы" страны или к "местам приведения в исполнение высшей меры наказания" (на расстрел – в тюрьмы Кирова, Горького и других городов). Обстановка на ТПП была (как и во всем лагере) довольно накаленная – из-за обострения вражды между различными "цветными" группировками ("стороны" потеряли по несколько человек убитыми).