История одного убийства
Шрифт:
Офис мистера Райта находился на седьмом этаже, который считался самых прохладным этажом во всём здании. Просторный светлый кабинет был оснащён последними технологиями. Общий стиль помещения походил на некий минимализм с элементами роскоши. Широкие кожаные диваны белоснежного цвета прекрасно смотрелись в углу, рядом с большими напольными цветами. Светлый ламинат покрывал ковёр чёрного цвета. В середине кабинета была сосредоточена рабочая зона: овальный стол из массивного дерева, пара офисных стульев и вся необходимая техника для работы, включая компьютер, принтер и копировальный аппарат. На стенах светло-бежевого цвета, в хаотичном порядке, было прибито множество полок, подходящих по цветовой гамме напольному ковру. Всё в этом кабинете казалось таким уютным, словно это жилая комната, которую кто-то
– Мэри? Что ты здесь делаешь? – Взволнованно спросил мистер Райт, забыв обо всём на свете.
– Ну, папочка, такого я от тебя не ожидала!
Мэри плюхнулась на кожаный диван и обиженно уставилась в потолок. В такие моменты она всегда напоминала своему отцу маленькую, беззащитную девочку, которую друзья обидели во дворе.
– Прости меня, дорогая! Я совсем забыл про наш уговор, – Он подорвался со стула и присел рядом с дочкой, перебирая своими полными пальцами её мягкие огненные волосы, – Я так замотался с делами, да ещё и это собеседование дурацкое вот-вот должно начаться.
– Да уж, видела разъярённую толпу! Такими темпами мы никогда не закончим наш ремонт. – Надув губы произнесла Мэри.
– Послушай, детка, я всё равно не разбираюсь в розовых обоях для твоей спальни. Есть ли смысл ждать пока я освобожусь? –Мистер Райт прищурился, будто боясь, что его вот-вот стукнут по лбу.
– Может я и выберу обои сама, но вот кто их будет тащить? Ты обещал поехать со мной на машине.
– В чём проблема? Бери такси, я всё оплачу!
–Знаю, но мне так хотелось хоть, что-нибудь сделать с тобой вместе! – Она закрыла свои большие глаза и золотистые блёстки на её веках заиграли новыми красками.
– Мэри, милая, давай не задерживать друг друга. Езжай одна, а я обещаю, что весь свой выходной проведу так как ты пожелаешь. Идёт?
Она немного поворчала, но всё– таки согласилась с предложением своего любимого папы, ведь спорить с ним она никогда не любила, а обижаться на него просто не умела. Они поболтали ещё немного о разных мелочах, выпили кофе, а затем стали расходиться по своим делам. Мистер Райт окликнул Мэри по имени, когда последняя уже стояла в дверях кабинета. Она повернулась к нему с улыбкой и ждала очередного бессмысленного вопроса, ведь отцы часто задают такие, но в этот раз мистер Райт сумел удивить даже собственную дочь.
– Я восхищаюсь тобой, милая! Ты – эталон женственности.
Ежесекундно Мэри по-настоящему залилась краской, ведь так приятно слышать подобное от самого главного мужчины в твоей жизни. Отец не врал, ведь Мэри действительно многие считали настоящим эталоном женственности. Она была стройной и подтянутой, с загорелой кожей и здоровым румянцем на щеках. Её большие зелёные глаза казались дремучим лесом, заглянув в который, уже нельзя было выбраться. Простая улыбка смягчала образ до невозможности, прямой нос изящно подчёркивал её лицо, а шея и хрупкие ключицы, прикрывались ярко-рыжими волосами, которые не могли не привлекать внимания. С самого детства Мэри была утончённой натурой, именно это наложило свой отпечаток на её стиль одежды. Она всегда выглядела элегантно и редко отдавала предпочтения спортивной одежде. Гардероб из самых дорогих платьев мира служил лишь дополнением, ведь и без одежды, Мэри была прекрасна.
– Я очень люблю тебя, папочка!
– И я тебя!
И обменявшись воздушными поцелуями, эти двое принялись заниматься своими делами, в который раз убеждаясь, что даже маленькая семья, состоящая всего из двух человек, может быть настоящим счастьем.
Так уж принято считать, что мамы всегда лучше понимают своих дочерей нежели отцы, но это всего лишь стереотип. Родственная связь не всегда означает духовную, и порой вторая имеет более важное значение. Дочь для отца – его идеальная женщина! Каждый стремится к любви абсолютной и бескорыстной, и отцы часто находят такую любовь именно у своих дочерей. Ещё будучи совсем крошкой, дочка смотрит на папу обожающим взглядом, и его сердце по-настоящему тает. Именно отец в семье отвечает за то, чтобы дети получили чёткое представление о мужественности и женственности, но далеко не каждый способен справиться с этой задачей. А возможно ли не любить свою дочь? Не интересоваться её жизнью, увлечениями, тем как она провела свой день, что ей больше всего нравится и кем она мечтает стать? Таких отцов мистер Райт всегда призирал, ведь отцовскому безразличию нет оправдания. Он гордился собой, ведь его дочь никогда ни в чём не нуждалась, и речь совершенно не о материальных благах. Мистер Райт дал ей всё, что так необходимо каждой дочке. Он подарил ей уверенность в завтрашнем дне, заботу и ласку, поддержку и понимание, он дал ей чистейшую любовь и именно поэтому был в праве называть себя настоящим мужчиной.
Узкий коридор хирургического отделения больницы был очень душным. Оставшийся воздух выел табачный дым. Я стоял напротив окна и молил Бога, чтобы время прекратило так медленно тянуться. За всё то время, пока я стоял здесь, мимо меня успели пройти десятки незнакомых лиц. На всех них были признаки тревоги, и только врачи перемещались здесь без единой эмоции. Я выкурил шесть сигарет, успел порвать карман на джинсах, зацепившись о стенной гвоздь, успел потрепаться по телефону с Дэнни, ведь он так мне сопереживает. Мне казалось, будто прошла целая вечность, а меня до сих пор никто не извещает о том, всё ли хорошо проходит. Нервы были на пределе и вот наконец двери операционной распахнулись и оттуда вышла пожилая женщина с измученным видом. Я рванул к ней.
– Доктор, скажите, как она?
Немолодая опытная медсестра посмотрела на меня с неким призреньем, видимо не поняв сразу кем я прихожусь, только что прооперированной Линде Форбс.
– Её состояние нормализуется в течении двух часов. Давление уже стабилизировалось, пульс в норме. В сознание она придёт ближе к вечеру, сами понимаете, наркоз – дело серьёзное.
– А врач? Он сделал всё, что от него требовалось?
– Ну разумеется, – недовольным тоном сказала она, – Лучший хирург в городе не мог о чём-нибудь забыть.
– И что теперь? Она забудет навсегда о своих болях?
– Молодой человек, хватит задавать мне вопросы! После операции прошло десять минут, а Вы уже спрашиваете меня о её дальнейшей судьбе.
– Но мне давали гарантии!
– Лично я давала Вам обещание? – Её сморщенные губы сложились в тонкую линию. Ещё немного посмотрев мне в глаза, она сняла с рук белые перчатки и удалилась в соседний кабинет, а я остался у самых дверей операционной, ожидая, что скоро оттуда выйдет хирург.
Прошло около сорока минут, по истечению которых, мою любимую маму, в бессознательном состоянии отвезли в палату, запрещая мне тревожить её какое-то время. Я долго говорил с врачом, пытаясь выяснить, что и как мне делать дальше. Сложная операция прошла успешно, и мама сумела перенести её с такой лёгкостью, будто её сердце и вовсе не было больным.
– Знаете, Джей, я скажу Вам так, Ваша мать – человек старой закалки, не привыкшая к современной терапии. Ей будет трудно приспосабливаться к ежемесячному обследованию на различных аппаратах.
– Вопрос времени, она привыкнет, главное, чтобы обследования показывали положительные результаты.
– Всё образумится, главное верить. Эта операция является серьёзной во всех отношениях, именно поэтому она такая дорогостоящая. Вы сомневаетесь в эффективности?
– Я читал статистику этих операций. Большой процент населения умирал сразу после того, как появлялись первые улучшения.