История одного вампира
Шрифт:
— Как, и всё? — От удивления я даже споткнулся.
— Нет, не все! — начал горячиться Василь. — Пуля должна быть изготовлена рунным магом и белая ведьма еще должна наложить заговор.
— Ты откуда это знаешь? — подколол его Влад. — При тебе весь процесс проводили или сама Смерть рассказала?
— Я читал много! Искал! Знаете, сколько литературы перелопатил? — насупился возвращенец. — Некоторые книги были очень полезными.
— Это хорошо! Учиться никогда не поздно! Только зачем сам искал, если Матушка тебя послала?
— Ну! Я думал, что если ей все правильно обосную… — вот теперь
— Ладно! Не тушуйся! — Хлопнул его по плечу Влад. — Это отлично, что есть способ быстро разобраться с этой проблемой. А то эта ведьма у нас, как заноза в за…пястье! И мешает, и чешется!
— А зачем ей твоя подруга? — Дошло до мужика, что мы тоже ищем горгулий не просто так.
— Не знаю. — Честно ответил я. А зачем врать? Всегда легче говорить правду! Вопрос: когда и сколько? Решайте сами! Зато никогда не запутаешься во лжи! А, Василе еще ждет ответа! Поэтому продолжаю: — Но, видимо, Александрина ей очень нужна.
Мы шли всю ночь. Василь даже вспомнил и рассказал нам анекдот про русских. Повеселил! Что не знаете? Анекдот? Их много? Не знал, честно! Рассказываю: Там, встречаются два приятеля, один из которых держит ресторанчик. Вот как раз — он хвастается другу, что у него отдыхали русские туристы, которые оказались заядлыми рыбаками. На вопрос: «Как ты понял, ты же языка не знаешь?», он гордо ответил: «Так у них через слово были названия рыб: пелядь и щука. А еще они громко обсуждали как уху ели! Я потом проверил — это рыбный суп!»
Даже я улыбнулся, несмотря на нарастающую тревогу. А вот под утро мы вышли к странному гроту. Мы бы могли его не заметить… Прикалываюсь! Мы не могли его не заметить, так как валун, что частично перекрыл вход, был явно принесен кем-то очень сильным из гор. Очень уж он напоминал обломок скалы. Вывод? Правильно! Его притащили горгульи!
— Нужно посмотреть, что внутри. — На грани слышимости прошептал я попутчикам. — Вдруг Александрина там.
Хоть глыба и загораживала вход в пещеру, но промежуток, чтобы просочиться внутрь, был. Проскользнуть получилось у всех, даже у неуклюжего Василе. Внутри был настолько широкий проход, что продвижение нашей команды казалось прогулкой. Что-то у меня странный зуд пониже спины! Ловушка?
Хоть и старались скользить бесшумно, но звук шагов Ревенанта отдавался в моей голове набатом. Скрыть его у меня не получалось. Как ни странно, никто не вышел нас встречать. Скоро мы увидели, что стены прохода стали выше, а сам проход чуть уже. Возникла даже мысль: «Вдруг мы пришли в тупик? Но я не видел ответвлений в пещере». Когда уже нервы были натянуты до предела, впереди показался проход в просторный зал, где перед нами предстало интересное зрелище: Посредине мрачной пещеры круглый, каменный стол. На нем по кругу выгравированы разные символы, а в середине золотой краской нарисована голова козла. Вокруг стояли шесть невысоких каменных постаментов, видимо, вместо стульев. Рассматривать кабалистические знаки мы не стали и продолжили осматривать внутренне убранство. На стенах в железных креплениях горящие факелы, которые практически ничего не освещали. Зато создавали такой милый, готический антураж.
— Что это за место? — задушенно
Ответ пришел из темного зева на другом конце зала:
— Обитель Темноты! В этой пещере мы проводим шабаш.
— А зачем Вам стол? — искренне удивился Ревенант.
— Это алтарь! На нем мы приносим жертву Люциферу.
— Дьяволу, что ли? — Вновь подал голос возвращенец. Вот как ему заткнуть рот? Кто же с ведьмой светские беседы ведет, когда к ритуалу почти все готово?
— Хм-м, дьяволу… — Усмешка в голосе женщины была с какой-то тоской. Ну, ничего себе откровения! А дама, чьи шаги были все ближе начала просвещать непутевого мужика, — Люцифер был прекрасным архангелом, пока не поссорился с создателем. Скоро прилетают мои сёстры, и мы начнём веселье. Останетесь, гости дорогие?
Вот в темноте уже можно различить женский силуэт. И!
— Вау! Какая встреча! — Не сдержал ехидства Влад. — Ну, здравствуй Древняя, давно не виделись!
Да! Из темноты вышла Наша ведьма. Та самая Стрыга.
— Где Александрина? — Хотел сказать холодно и бесстрастно, а получился какой-то рев. — Отдай мне её!
— Не могу, Князь. Она избрана для жертвоприношения.
— Избрана? Вы, ведьмы, совсем нюх потеряли? — Ярость рвалась из груди и клокотала в горле, — У вас обоняние отбило? На ней Моя метка! Мой запах! Не могли другую жертву найти?
— Ведьма, отпусти жизнь моих детей, — вклинился в нашу милую беседу Василе, — или я тебя уничтожу!
— О! Какие люди! Я же убила тебя! — Удивление ведьмы было неподдельным. Эта тварь скользнула к Ревенанту и внимательно вгляделась в его лицо. — Мое заклинание не сработало? Не может быть! Я же чувствовала твою смерть…
— А свою почувствовать не хочешь? — Практически как я, зарычал Василе. — Так как? Что насчёт моих детей? Согласна: Две юные Жизни за одну прогнившую?
— Нет, Василе. — Ядовито прошипела Древняя. — Это моя пища! Не жди от меня такого подарка даже в благодарность, что ты привел к нам Князя. А тебе, Малис, придется поискать другую самку! Нам на эту девицу указал Наш Господин!
— Тогда прощай! — С каким-то отстраненным спокойствием произнес Ревенант, достал из-за пояса револьвер и выстрелил. Заговоренная пуля вошла ведьме прямо в сердце. Стрыга с насмешкой посмотрела на человека.
— Ты меня не убьёшь! — Но пока она произносила эти слова, на ее платье расцвело яркое, алое, кровавое пятно. Женщина, видимо, почувствовав что-то для нее странное, с изумлением взглянула на свою грудь. Тихий шепот, в котором было море обиды, резанул сильнее крика. — Меня нельзя убить…
Ноги древней подкосились, и она мягко опустилась на пол. Василе с презрением наблюдал за ведьмой. Он чуть наклонился и, пристально глядя ей в глаза, еле слышно произнес:
— Я тебя предупреждал. Просил. Предлагал. А теперь ты умрешь. И всё вернётся на круги своя. И мои малыши выздоровеют.
Глаза Древней еще мгновение смотрели на нас с недоверием, а затем ее тело превратилось в труху.
— Сработало! — Безжизненно констатировал Ревенант.
— Василе, ты молодец! — Улыбнулся я уже потерявшему плотность возвращенцу. Он выполнил свою миссию. Его больше ничто не держит в мире живых.