История одной истерии

Потанина Ирина Сергеевна

– Еще бы.

– Каких девчонок ты собираешься вытаскивать? Да сядь же ты! Я не буду ничего у тебя выспрашивать. Только сообщу тебе несколько фактов. Для успокоения. Ни Алле, ни Ларисе ничего не угрожает. С Ларисой я сегодня разговаривала по телефону, она прекрасно себя чувствует. Находится на курорте. В Ялте. А Алла, скорее всего, помчалась залечивать раны сердешные к каким-нибудь экзотическим родственникам. За ней подобное наблюдалось и раньше. Хобби у неё такое – внезапно уезжать куда-то. Поэтому родители в розыск и не подали.

– Лариска в Ялте?! – глаза Ксении заметно округлились, – Нет… Не

верю. Это какая-то ошибка. К чему ему отправлять их на курорты…

– Кому ему?! – похоже, к приезду Шумилова психиатр понадобится минимум двум особам.

Ксения испугалась моего крика и вся как-то сжалась. Мне сделалось стыдно.

– Прости, я не хотела напугать тебя, – я взяла девочку за руку. Её напряженная кисть казалась пластмассовой, словно я дотрагивалась до манекена, а не до живого человека. – Ксюша, давай я все объясню тебе. А ты потом расскажешь, что ты навыдумывала, хорошо? Лариса поссорилась со своим молодым человеком и уехала в Ялту с Артуром. Тем, который из «Булька»…

– С кем вы разговаривали по телефону? – быстро спросила Ксения, – С Лариской? А вы её голос знаете? Так я и думала. У этого Артура супругу тоже зовут Ларой. Он уехал в Ялту с женой. А вы на мою Лариску набросились… Не могла она так уехать. Никого не предупредив. Я-то знаю, поверьте…

Несколько секунд я осмысливала услышанное. Жорик ошибся?! Стройная теория о легкомысленных и жестоких барышнях, исчезающих когда им вздумается с тем, с кем в данный момент получается, дала сбой? Меня постепенно охватывала радость. Жорик ошибся!

– Ты уверена, что жену Артура зовут Ларисой? – я тут же вспомнила все детали разговора с этой женщиной, – Скажи, а кто такой Тузик? У Ларисы была собака?

– При чем здесь собаки? – не поняла Ксения, – Нет. Не было. А что?

– Так значит, наша теория о местонахождении актрис не верна! Ты понимаешь, что это значит? – я моментально устыдилась собственного благого расположения духа и решила исправиться, – Это значит, что они, возможно, в опасности…

– Вот именно.

– А ты молчишь и ничего не рассказываешь мне?

– Я не уверена, что поступлю корректно по отношению к Кириллу.

– Ты все равно уже назвала его имя. Я от него теперь не отстану. Милицию натравлю.

– Он не признается. Он ненормальный. Он все что угодно может…

Еще один всемогущий ненормальный на мою голову!

– Что он сделал?!

– Не знаю. Наверное, ничего. Но я уверена, что это он. Он ведь предупреждал. Понимаете?

Я не понимала, но обязана была понять. Последующий час я по капле выдавливала из Ксении информацию. Девушка то начинала говорить, то сбивалась, путая собственные домыслы с конкретными фактами и мистифицируя все до невозможности. По всему выходило, что этот Кирилл ужасно запугал нашу Ксению. Вдобавок нагрузил её предрасположенную к срывам нервную систему жесточайшим комплексом вины. «Это я во всем виновата. Мне и разбираться. Не хочу никого впутывать», – раз пять повторяла мне Ксения, порываясь встать и уйти. Путем долгих тяжелых фразосплетений, откровенных шантажей, угроз и умасливаний, мне удалось, наконец, выстроить в голове более или менее понятную картину. Получилась она весьма абстрактной, непонятной и зыбкой. Но на определенные нехорошие предчувствия все же наводила.

Покинув столицу,

Ксения твердо решила не гоняться больше за синицами в небе. «Поступлю в обычный институт, в спокойном городе. Смирюсь с общажными буднями, найду, пусть небольшой, но стабильный приработок. Может, даже, заведу себе нормального парня. Серенького, банального, но надежного. Стану как все. Хватит этих опустошающих попыток покорить мир. Они выматывают и убивают всякое желание жить,» – думала тогда девушка. Не тут-то было! С виду размеренная жизнь нашего Города оказалась для Ксении еще более взрывоопасной и полной провокационных возможностей. Рожденным для приключений, покой, как известно, только снится. Первый раз в театр Зинаиды Максимовны Ксению затащила приятельница.

«Я так хочу стать звездой!» – надменно неся себя по институтскому коридору, чинно испускала слова одногруппница, – «Но мама не дала поступить на актерский. Не хочет, чтобы её дочери пришлось спать с режиссерами. Мама оплатила поступление в политехнический. Можно подумать, спать с главными инженерами приятней.»

Подражая поведению одногруппницы, Ксения так комично поправляла воображаемые очки, брезгливо морщила носик и тянула капризные интонации, что я не удержалась от смеха. Обстановка на кухне слегка разрядилась, и с этого места рассказ Ксении стал более непринужденным.

«Впрочем, точные науки мне всегда нравились», – продолжала цитировать монолог одногруппницы Ксения, – «Даже математика», – на этом моменте отлично сдавшая недавно зачетное задание рассказчица замирала, отчаянно напрягая мозги, чтобы вспомнить хоть что-то, – «Особенно вот это: «Корень из шестнадцати равен четырем!» Скажи, красивое выражение?» Последняя фраза одногруппницы, произнесенная с должной страстностью в голосе, вполне тянула на юмореску, поэтому Ксения не сомневалась в возможности сценического успеха приятельницы, – «В общем, Ксю, дорогая, у меня к тебе просьба», – наконец, перешла к сути дела рассказчица, – «Одна любительская театральная труппа проводит набор. Конкрус там, и прочее. Идти одной мне как-то не удобно. Скажут еще, мол, что это за дура такая сама пришла. Пойдем со мной. Поприкалываемся…»

В общем, Ксения не смогла отказать. И приняла решение участвовать в конкурсе. Хотя всю дорогу она убеждала себя, что идет в театр только ради обеспечения моральной поддержки глупой подруге. Увы, окунувшись в сценическую атмосферу, Ксения уже не смогла остановиться. В результате, Ксению Шумилову зачислили в труппу. Тем временем, Ксюшиной одногруппнице предложили попробовать свои силы на следующий год. Мамины деньги, с успехом решающие проблемы с зачетными заданиями, отчего-то Зинаиду Максимовну совершенно не заинтересовали.

Занятия в театре принесли с собой массу новых переживаний. Для получения ролей оказалось недостаточным просто быть зачисленной в труппу. Нужно было заниматься и заниматься… Речью, пластикой, сценической культурой… Ксения и сама чувствовала, что сильно отстает от тех, кто прозанимался у Зинаиды уже хотя бы год. Ничего удивительного не было в том, что на первых порах Ксению не задействовали в спектаклях. Только приглашали на учебные курсы. Но Ксюша расстраивалась. Обижалась, как ребенок. Плакала втихомолку, мечтая о Настоящей Роли. Конечно, Кирилл не мог не заметить этого.