История одной куртизанки
Шрифт:
– Дамир...
– выдохнула, крепко вцепившись в перила.
И вдруг сорвалась с места, быстро сбежала вниз по ступенькам и совершенно бесцеремонно кинулась ему на шею. Обняла, прижалась к нему крепко-крепко, уткнулась лицом в его шею и с наслаждением втянула такой приятный аромат корицы и мёда, приправленный свежими нотками мяты.
Одна его рука сжала мою талию - сильно, властно, а вторая пробежалась вверх по спине, скользнула на затылок, переместилась на скулу, приподняла моё лицо... и только после этого Его Высочество меня поцеловал. Я же едва не сошла с ума от этих ощущений, от безудержной
– Прости, что я так вломился, - проговорил он, почти сразу отстранившись.
Но сейчас куда сильнее меня волновало, что он прервал поцелуй, который я так долго ждала, который уже и не рассчитывала получить. И лишь когда, вспомнив о приличиях, мой принц выпустил меня из объятий и сделал шаг назад, поняла, насколько странно себя веду.
– Это ты прости... что так набросилась, - пролепетала, смутившись.
– Я... испугалась. Думала это грабители или... кто похуже, - добавила, сглотнув.
– И когда увидела тебя, просто не смогла сдержаться. Прости... ты точно не привык к такому.
Но тот только усмехнулся, посмотрел на меня с откровенной улыбкой и, поймав мою руку, поцеловал запястье.
– Знаешь, к чему я привык?
– с горечью спрсил Его Высочество.
– К постоянному лицемерию. К правилам, к поведению в строгом соответствии с протоколом. К общению, основанному на расчете. К фальши и вечной необходимости держать лицо. А твои эмоции, Каттиша, они чистые. Ты на самом деле рада меня видеть. И делаешь лишь то, что считаешь правильным, а не то, чего требует этикет. Ты настоящая. Именно это и цепляет меня куда больше всего остального. Потому тебе нет причины извиняться. Это у меня есть причина сказать тебе «Спасибо».
Я смотрела ему в глаза и не верила, что это не сон. Что он на самом деле пришёл ко мне, что сейчас мы стоим посредине небольшого холла моего дома...
– Проходи, пожалуйста, - проговорила, опомнившись.
– Хочешь чего-нибудь? Может, горячего чая? У меня, кстати, есть отличное карильское вино.
– Нет, благодарю, - бросил он, как-то особенно тяжело вздохнув.
– Увы, Катти, я умудрился попасть под дождь и промок до нитки. Потому мой визит не затянется. Мне, по-хорошему, вообще не стоило появляться у тебя в таком виде, но я не удержался.
И только теперь я сообразила, что его одежда на самом деле насквозь мокрая, а с неё на пол стекают тонкие ручейки воды. На лице Дамира тоже виднелись мелкие капельки, попавшие туда с мокрых тёмных волос, а его чёрные длинные ресницы и вовсе слиплись от влаги. Но при всём этом он выглядел так поразительно мило, что я не могла его отпустить. Никак.
– Останься, - сказала, решив, что мне уже поздно строить из себя леди.
– У меня есть свободная комната. Я принесу тебе подогретого вина с травами, чтобы ты не простудился. А к утру твои вещи высохнут.
Дамир смотрел на меня с искренним удивлением. Кажется, подобного предложения он не ожидал никак. Более того, даже не предполагал, что у меня повернётся язык сказать такое. Кажется, я вообще для него была исключением разом изо всех правил.
Но вдруг смятение на лице принца сменилось улыбкой, а в синих глазах появилось так любимое мной тепло.
– Полагаю, если
– И, тем не менее, ты предлагаешь мне остаться с тобой под одной крышей? На ночь? Катарина, при всём моём уважении, это слишком.
– При всём моём уважении, Ваше Высочество, - бросила, обратив к нему его же фразу, - у меня нет родственников, которые покарают меня за подобное поведение. Я не принадлежу к древнему знатному роду, меня не сковывают многочисленные правила аристократии. Я ведь не зову тебя в мою постель. Ни на что не намекаю. Я просто не хочу, чтобы ты заболел.
Он же в ответ на эту тираду только ласково улыбнулся, шагнул ближе и, мягко сжав ладонями моё лицо, нежно поцеловал в губы.
– Катарина, я маг. И с того момента, как в двенадцать лет во мне проснулась сила, не болел ни разу, - проговорил он. Его губы почти касались моих, и от этих ощущений я попросту млела.
– И мне бы не составило труда высушить собственный костюм, или, на худой конец, построить портал прямо во дворец. Но сейчас, увы, я слишком устал. День был... на редкость поганый.
Он закрыл глаза, видимо, надеясь хотя бы так отгородиться от негативных воспоминаний, а я обняла его, снова прижалась к нему всем телом, упрямо игнорируя тот факт, что и мой халат, надетый поверх ночной сорочки, стал мокрым и теперь неприятно холодил кожу.
– Останься, - прошептала у самого его уха, приподнявшись на носочках.
– Я понимаю, что это неправильно, но само твоё появление здесь для меня - чудо.
– Катти, пойми, хорошая моя, - ответил от таким же шёпотом.
– Ты своей открытостью, своей податливостью просто с ума меня сводишь. Я ведь не удержусь, зная, что ты спишь за стенкой. А это неправильно. Мы с тобой так мало друг друга знаем.
Я не ответила. Просто не нашла, что сказать. Вместо этого прижалась к нему ещё сильнее, настолько, что стало больно. Сейчас от одной мысли, что он уйдёт, мою душу разрывало на части. Боги, да я была готова на всё, чтобы этой ночью он просто остался в моём доме!
Наверное, именно поэтому я и решилась.
– Пойдём, - проговорила, поймав его руку и потянув за собой в сторону лестницы.
Он не стал сопротивляться или отказываться. Лишь как-то особенно сдавленно вздохнул и покорно пошёл за мной. Когда же, миновав лестницу и коридор, мы оказались за дверью моей спальни, я сама потянулась к пуговицам его чёрного камзола. А стянув его с плеч принца, повесила на спинку ближайшего стула.
Рубашку на нём расстёгивала дрожащими руками, потому что уже знала, чем для нас закончится эта ночь. И Дамир знал, но останавливать меня не собирался. Думаю, ему было просто интересно, как далеко я решусь зайти.
Мокрая ткань светло-серого цвета липла к его коже, но я всё равно очень осторожно стягивала промокшую сорочку. Но когда и этот предмет одежды оказался на крючке вешалки, когда мой взгляд упёрся в обнажённый торс, я не смогла удержаться. Сначала просто легко положила ладонь на мужскую грудь, потом провела вниз, к подтянутому животу, снова скользнула вверх, наслаждаясь гладкостью кожи. Но в итоге, не удержавшись, прижалась к его плечу губами.