История одной любви

Глава I

– Вы знаете доктора Марата? – спросила портниха, к которой мы с мамой обратились по поводу юбки – через месяц я оканчивала восемь классов, и мне требовался к выпускному

наряд.

– Нет, – коротко ответила родительница.

– И даже не слышали о нём? – казалось, модистку интересовала не цель нашего визита, а представившаяся возможность поговорить о персоне лекаря.

– Он ведь самый известный врач

в городе!– с удивлением воскликнула она. – Ах, да, вы молоды и, скорее всего, не болеете. А моя работа связана с вечным сидением за машинкой, поэтому частенько беспокоит спина. ¬ Швея держала руку на пояснице, демонстрируя недомогание. – Лично я с врачом знакома давно. Как-то отдыхали на море. Снимали одну дачу с его родителями. Он тогда ещё учился в школе. В юности был красавцем! А воспитание – слов нет! Вежливый, культурный. И сестру его знаю. Она далеко не так хороша. Но приятная, обходительная. Раньше, когда в девицах ходила, обшивалась у меня. Та, как бы помягче выразиться, – пышечка. А я, к сведению, владею секретами. Допустим, заказывает она костюм. Чтобы скрыть полноту, на пиджаке сзади делаю несколько вертикальных строчек, юбку зауживаю до предела, а внизу – клинья веером. В одежде, сшитой мною, толстушка выглядит стройной и от кавалеров отбоя нет. Всё это в прошлом.

Да, так я хотела о докторе Марате рассказать. Он стал врачом. Профессия увлекла молодого человека с головой. Днём и ночью собирал он материал для кандидатской. Защитил диссертацию. Ему стукнуло тридцать пять. И представьте, он ни с кем не встречается. Девушек на любой вкус целый город. Родители в панике. Время идёт. Он – хоть бы что, в ус не дует! Мы терпеливо выслушиваем историю с деликатными подробностями из чьей-то жизни и не выказываем противления.

– Такие хорошие ребята как раз и достаются финтифлюшкам, – продолжала разговорчивая дама. – В тридцать шесть лет наш закоренелый холостяк отправился в театр на оперу. В конце представления, как обычно, сотрудники заведения раздают зрителям цветы для вручения артистам. Марату достался букет, и он преподнёс его первой встречной балерине. Порядочная девушка бы ограничилась благодарностью. А эта сразу предложила встретиться у служебного входа. И он, дурак, пошёл. Влюбился. Ещё как влюбился! Разница огромная! Пятнадцать лет! Женился в два счёта. Как такое могло произойти? Как такое могло случиться? Куда его близкие смотрели? Почему допустили это? Относился к ней как к принцессе. Это его и погубило! Родились дети. Она – белоручка, ничегошеньки не делала. А он с малышами в садик и из садика. А по воскресеньям его, знаменитого доктора, видели идущим с базара с торчащими из авоськи пучками редиски, лука, свёртками, банками, кастрюлями – в одной руке, и с парой живых кур – в другой. Он хотел, чтобы представительница богемы за это его любила? Превратил себя в тряпку. Собственноручно. А она ноги вытерла об неё.

Прожили они лет пять. Как и следовало ожидать, объявила танцорка о желании развестись. Он принялся допытываться, почему да зачем. Лучше бы не спрашивал. Всё ему рассказала, без утайки. Состояла она в связи с другим. Он старший лейтенант, молод, хорош собой. Не против жениться. Его переводят в другую часть.

И она согласна поехать с ним. Это решено. А детей забирает с собой. Как он кручинился. Как он убивался! Целитель от Бога! Вызову, бывало, его к себе домой. Только врач покажется на пороге квартиры, моментально становится легче! Он всегда командует: "Ложитесь, мадам Бурлаку, на живот!"

Приблизится ко мне, коснётся руками спины и на время замрёт.

А я чувствую потоки тепла, исходящие от его ладоней. У него при себе всегда имеется какая-то жидкость. Слегка вотрёт в больное место. Хотите верьте, а хотите – нет, но после его ухода я летаю. Выписывает он порошки. Хитрый состав. Тоже помогают. И крем заказываю. Но срок хранения только месяц. Когда он в отпуск уезжал, пару раз другие наведывались. А это день и ночь. Таблетки назначат, а после них желудок болит. И мазь их такую аллергию даёт! Поэтому, если мне плохо, исключительно к доктору Марату обращаюсь!

Наконец, завершив повествование, швея развернула отрез и приступила к обсуждению фасона моей юбки.

***

Забылась, забылась начисто мимоходом рассказанная история. Да и десять лет прошло. За эти долгие годы я, выучившись на эскулапа, работала в одной из поликлиник города. Во время осеннего воинского призыва меня включили в состав медкомиссии, состоящей из специалистов разного профиля: терапевтов, хирургов, психиатров, окулистов, отоларингологов и других. Новобранцев доставляли на призывной пункт из городов и сёл всей республики. Их надлежало осмотреть аккурат в день прибытия, так как, если паренёк чем-то страдает (а это могло быть: и психическое заболевание, и инфекционное, а также представляющее угрозу для здоровья и жизни самого заболевшего), его необходимо изолировать от других или срочно отправить в больницу. Врачей распределили по двое в кабинете. Напарник, мужчина лет пятидесяти, уравновешенный и доброжелательный. Состав комиссии в течение призывного времени не меняется. За редким исключением, бывает, специалиста отзывают на рабочее место, взамен командируя другого. В первый день нас, медиков, собирают в актовом зале и инструктируют. Поэтому в лицо мы друг друга знаем. Спустя неделю в кабинет заглянул "новенький", примкнувший к нашему коллективу позднее. То был представительный брюнет высокого роста, с густой шевелюрой предельно допустимой длины. Вошедший, улыбнувшись, представился:

Конец ознакомительного фрагмента.