История одной оптимистки_ Часть Вторая. Финал
Шрифт:
Эрик описал свои мысли по поводу мерзкой натуры товарища, но все равно пришлось подниматься, одеваться - внизу слышались бодрые голоса, заглянувших на завтрак друзей, отец о чем-то спорил с Генри, Анна смеялась с мамой, поднимаясь по ступенькам. Блайд с тоской смотрел, как притягательное тело супруги скрывается под бельем, а затем и платьем. Он только тяжело вздохнул. Перенесся мыслями в недалекое будущее, в котором будет одинокая кровать в отеле, холодные ночи без рыжей девушки. Прикусил губу.
Когда Джули и Эрик спустились вниз, Анна и миссис
– Рассказывай!
– потребовала сестра Блайда, наблюдая, как родственница чистит зубы.
Джули чуть щеткой зуб не сломала, сообразив, каких подробностей от нее требуют.
– Что?
– Было?
– поинтересовалась Энн.
– Можешь не отпираться! Судя по недовольной мине блондина, было!
Анна бросилась обниматься, не обращая внимания на слабые протесты и то, что Джули случайно выплюнула немного воды ей на плечо, будучи слегка придушенной новой родственницей.
– Я так рада!
– Я тоже! Может, переоденешься и пойдем завтракать?
– намекнула она.
Девушки вышли из ванной. Джулия заглянула в комнату Эрика, надеясь найти там мужа, и очень удивилась, обнаружив его разговаривающим с Волканом. Точнее оба парня уже наговорились вдоволь. Они молчали. В комнате царила жуткая напряженная атмосфера. Воздух будто наэлектризовался.
– Эрик?
– позвала она музыканта.
Он стоял спиной к ней. Молчал и сжимал кулаки. Алан посмотрел на парня. Довольно улыбнулся и прошел к Джулии. Поцеловал ее в щеку, сказав, что будет ждать внизу. Ощущение, что все кончилось, так и не начавшись, сжало внутренности девушки стальными тисками. Она сделала шаг вперед, и Эрик шевельнулся. Он не оборачивался. Не собирался разговаривать. Просто очень быстро складывал вещи в чемодан.
– Что-то случилось?
– попыталась выяснить Джули.
– Ничего!
– отмахнулся Блайд, так и не удостоив ее внимания.
Он за считанные секунды уложил рубашки, ухватился за ручку чемодана и покинул комнату. А вместе с ней и дом. Ничего и никому не объясняя. Промчался мимо матери и отца, игнорируя вопросы, приветствия, шутки. Крикнул на Роба, чтоб тот пошевеливался. Они сели в машину и все - уехали.
В то время, как родные и близкие пытались выяснить у Джулии, какая муха укусила ее супруга, девушка смотрела прямо на это блондинистое насекомое, не нуждающееся в представлении окружающим и попивающее чай у окна с довольной физиономией.
– Что ты сказал ему?
– она вырвала из рук Алана чашку.
Парень приподнял одну бровь, усмехнулся краем губ и ответил:
– Ничего особенного!
– Пожал плечами Волкан.
Если бы не Честер и Сара, очень вовремя подоспевшие, Джулия, наверное, таки сыграла бы ногтями на мордашке парня в крестики-нолики.
– Успокойся!
– приговаривали друзья, а родители в недоумении переводили взгляд с взбешенной девушки на абсолютно спокойного (казалось бы) парня.
–
– Ее крики резко перешли в шепот, и Честер отпустил девушку, позволив ей стоять на собственных ногах, а не перебирать ими в попытке доплыть до Волкана по воздуху.
– А ты обо мне подумала, когда согласилась на его предложение и переспала с ним?
– вспылил Алан, впервые вышел из себя и рассвирепел.
– Уйди!
– потребовала Джули в полной тишине.
На мгновение все замерло.
– Хорошо!
– выдавил из себя он. Снова превратился в ледяную скульптуру, какой был до встречи с девушкой, и ушел. Джулия тоже не стала задерживаться долго у Таунсендов. Тем же вечером, не приняв просьб мамы Эрика, его сестер и даже отца, девушка собрала вещи.
Вместе с Джошем они переступили порог пустой квартиры музыканта. Мальчишка первым делом помчался осматривать свою комнату, раскладывать одежду, прятать комиксы. Гостевая отныне стала детской и принадлежала всецело подростку.
Джулия с замиранием сердца прошла в коридор, оглядев гостиную, кухню. Слишком много памятного произошло в этих стенах. И, к сожалению, в ближайшее время память станет бичом певице, которой придется спать одной в пустой постели и чувствовать себя по-настоящему брошенной. На ватных ногах она дошла до двери в спальню Эрика. Неуверенно потянулась к ручке. Фантазия нарисовала славную картинку: вот Джули открывает дверь, проходит и видит Его, сидящим спиной ко входу, с гитарой... Конечно, его там не было. Она вошла в спальню. Подняла разбросанные рубашки с пола, положила в полупустой шкаф. Залезла на кровать и свернулась клубочком, глядя на гитары, стоящие у стены.
"Так торопился сбежать от меня..." - грустная мысль царапала сердце, горло и раздирала душу. Когда ее предал Рома, боль была более слабой. Сейчас же, словно черная дыра пожирала внутренности, высасывала все соки, холодила сердце, превращая его сначала в камень, а потом разрушая. Она уже чувствовала, как леденеют руки и ноги...
– Джул! Давай сыграем в гонки?!
– ворвался в комнату Джош и принялся прыгать по кровати. Но девушка лежала и не шевелилась. Устроенное ребенком постелетрясение ее никак не возмутило. Мальчик, расстроенный отсутствием реакции, несколько обиделся и подумывал, чего б такого сотворить, чтобы на него хоть крикнула, что ли. Потряс девушку за плечи - ничего! Ущипнул - снова тишина. Пощекотал. Спел "Аве Мария!". Рассказал непристойный анекдот. Потом сдался и лег рядом.
– Он вернется! Не расстраивайся! Вот приедет, и я ему устрою за то, что он тебя обидел!
– Не надо!
– махнула рукой Джули.
– Не расстраивайся! Зато я с тобой! Я тебя никогда не оставлю!
– пообещал Джош, обнимая ее, и шепотом добавил.
– Мама!
Месяцы затишья
Прошло долгих сто двенадцать дней. Она делала все, что могла. Например, отправляла ему сообщения.
"Блайд! Позвони мне! Нам нужно поговорить!" - написала она. Ответа не последовало.