История одной сволочи

Чернов Степан

Не обращая внимания на зависшего друга, Николай направился к дворнику, рассудив, что если тот курит, то непременно пользуется спичками. Решение было верным. На просьбу прикурить, дворник достал из кармана грязной рабочей куртки картонный коробок.

Сера с шипением разгорелась, Николай сложил руки ракушкой, закурил, сквозь затяжку поблагодарил дворника и вернул тому спички. С удовольствием затянулся еще раз, кивнул другу:

– Ну что встал? Опаздываем же! – и неспешно пошел к воротам.

Роман в несколько широких шагов

поравнялся с другом, мимоходом подумав, что наметившееся было лидерство в их паре снова утрачено.

– На чем поедем? – начальственно поинтересовался Николай.

– На автобусе, на чем же еще? – удивился Роман, друг снова поморщился.

– Гребаный общественный транспорт…

– Привыкайте, Ваше величество, – с нескрываемой иронией произнес социальный работник. Друг юмор оценил, улыбнулся, да и в целом расслабился, поддавшись легкому опьянению от первой за два дня сигареты.

– Что ж ты машину себе не купил? – в тон другу спросил Николай.

– Ну, ты ж мне денег тогда не занял.

– Черт… А кредит? Не слышал о таких специальных, на покупку авто?

– Да ты что? И какой же, по-твоему, банк даст кредит молодому социальному работнику?

Крыть железный аргумент было нечем, но в общении с Романом Николай привык оставлять последнее слово за собой, подчеркивая собственное лидерство. В этот самый момент социальный работник тоже закурил. От зажигалки, естественно, но дело сейчас было не в ней.

– Знаешь что? – спросил обрадованный Николай.

– Что? – переспросил друг.

– Не курил бы «Милд Севен» – ездил бы на машине, – и едко добавил: – Социальный работничек…

От такой неожиданной претензии Роман поперхнулся дымом. Николай довольно хмыкнул и ускорил шаг. До пустынной автобусной остановки они дошли молча.

Автобуса долго ждать не пришлось, вскоре их подобрал пыхтящий старым движком и скрипящий резиновой «гармошкой» «Икарус». В салоне кроме них было еще человека три, да и те сидели впереди. Друзья же, расплатившись за проезд, расположились в задней части салона.

– Успеваем? Во сколько начало? – глядя на треснутый экран своего Айфона, спросил Николай.

– В одиннадцать.

– Кто там у тебя? Алкоголики?

Роман поморщился. Работа по профессии приучила его к более «щадящим» терминам. Впрочем, у его подопечных были и более жесткие названия. Да и потом, сейчас они ехали на собрание несколько иной группы.

– Наркозависимые.

– Даже так… – с напускной важностью пробормотал Николай.

– Да, – согласился друг. – Даже так.

– Уверен, что мне это нужно? – в голосе Николая был явный скепсис.

– А ты забыл, откуда я тебя забрал? – вопросом на вопрос ответил Роман.

– Справедливости ради, мой диагноз зовется алкогольной комой, – возразил Николай.

– Предпочитаешь дождаться передоза? – социальный работник начал закипать.

– Ладно-ладно, – Николай поднял

руки, признавая нелепость своих слов. – Подумаешь, один раз залетел по пьяни.

– Это было первое касание дна, – меланхолично глядя в окно, произнес Роман.

– А знаешь, как говорил Станислав Ежи Лец? – с новым вызовом спросил Николай.

– Ну-ка, ну-ка… – заинтересовался Роман.

– Когда он думал, что уже достиг самого дна, снизу постучали. Как тебе?

– Это ты к чему? – не понял социальный работник.

– Это я к ним! – Николай указал в окно, через которое были видны два бомжа, копающихся в уличных урнах. – Вот они – на дне! А мне до него, как до луны пешком!

– На старт, внимание, марш! – воскликнул Роман, запуская секундомер на наручных часах.

– Ты что, Ром? – Николай смотрел на друга, словно на сумасшедшего.

– Как что? – спокойно ответил тот. – Старт дан. Давай, выходи на ближайшей остановке и вперед! Посмотрим, сколько времени тебе потребуется, чтобы добраться до дна. Вот только, поверь моему опыту, у тебя есть все шансы установить рекорд в этом забеге.

Повисло молчание.

– Извини… – пробормотал Николай и опустил голову.

К городскому психиатрическому диспансеру, где и проходили собрания анонимных наркоманов, они подошли без пяти одиннадцать.

Роман кивнул на входе охраннику, получил ответный кивок. Социальный работник был здесь частым гостем. Друзья прошли по коридору, свернули за угол, где их ждали открытые двери актового зала.

– Всем привет! – добродушно произнес Роман, ныряя в дверной проем.

Николай остался в коридоре – переступить порог мешала непонятная брезгливость. Кого он там встретит? Опустившихся людей, вроде тех бомжей с улицы? Или внешне здоровых, но готовых убивать ради дозы, подростков?

– Что встал? Заходи! – призывно махнул рукой Роман.

– Сейчас, – только и ответил Николай.

Пути назад не было. Николай сделал глубокий вдох, словно за порогом начинался вакуум, и вошел в зал.

– Здравствуйте… – произнес он и в изумлении замолчал.

В актовом зале городского психиатрического диспансера сидели с полтора десятка молодых людей… Таких же, как он сам. По возрасту, по социальному статусу, по… проблемам. И парни, и девушки. Лица двоих были ему смутно знакомы.

Нового члена своего анонимного общества они встретили улыбками и кивками, несколько человек поприветствовали вслух. Но, не смотря на такую доброжелательность, смущение не прошло, даже наоборот – усилилось. Красный, как флаг Советского Союза, Николай сел в первом ряду, чтобы не видеть никого, кроме Романа, который, как оказалось, вел эти собрания. Но и смотреть на друга, представшего в новом качестве, оказалось непосильной задачей, а потому Николай уставился на пару аппетитных пирогов, лежащих на столе, рядом с небольшой кафедрой для выступлений.