История Остролистой
Шрифт:
Остролистая решительно повернулась и вбежала назад, в туннель. Она слышала, как зовет ее Воробей — а потом гром расколол небо на части, и оно упало на нее, заперев в вечной тьме.
Остролистая двигалась дальше. Вдохнуть, вцепиться, подтянуться. Снова, снова и снова. Она мечтала остановиться, уснуть и подождать, пока за ней придут воители Звездного племени. Но знают ли они, где она? Своим рождением она нарушила Воинский Закон. Она убила соплеменника. Она покинула свое племя. Больше предки не будут следить за ее жизнью. Но видели ли они, как она выдала все секреты своего
— Стойте! — Остролистая вскочила на лапы. — Я должна кое-что рассказать всем племенам.
Слишком много было лжи, слишком много нарушений Закона, чтобы заставить ее замолчать.
Поляна притихла, и Остролистой казалось, что она может различить, как бьется сердце у мыши, шуршащей листиками под Великим Дубом.
— Вы думаете, что знаете меня, — начала она. — И моих братьев, Львиносвета и Воробья из Грозового племени. Вы думаете, что знаете нас, но все, что вам о нас рассказывали, былоложью. Мы вовсе не дети Белки и Ежевики.
— Что? — Ежевика вскакивает со своего места среди корней, где он сидел вместе с другими глашатаями. — Белка, что она говорит?
— Извини, Ежевика, но это правда. Я им не мать, а ты — не отец.
— Но кто тогда?
Белка перевела печальный взгляд зеленых глаза на кошку, которую всю жизнь называла дочерью.
— Расскажи им, Остролистая. Я хранила этот секрет многие луны, но не открою его и теперь.
— Ты трусишь! — взорвалась воительница, ее яростный взгляд окинул всю поляну, выхватывая из толпы устремленные на нее глаза. — Яне боюсь правды! Наша мать — Листвичка, а наш отец — Грач, да, Грач из племени Ветра!
Ее слова заглушили было потрясенные крики, но Остролистая заговорила громче.
— Эти коты настолько стыдились нас, что отдали другим и лгали каждому из вас, чтобы скрыть нарушение Воинского Закона. Это всееевина, — она обвиняюще указала хвостом на Листвичку. — Как могут племена выжить, если в сердце каждого из них есть трусы и лжецы?
Казалось, ее слова отражались эхом о стены туннеля. Теперь Остролистой хотелось вернуться в прошлое, вернуться в начало Совета, чтобы не произносить тех страшных слов, не причинять своим соплеменникам ту боль и потрясение, которые читались на их лицах.
«Что я наделала?»
Непроглядная темнота давила до боли в глазах. Остролистая так долго пыталась разглядеть хоть лучик света, что ей показалось, что она видит его. Тонкая линия чего-то светлее, чем мгла, как первая черта молочного рассвета над лесом. Кошка моргнула и потрясла головой, пытаясь избавиться от видения. Но серая полоса не исчезла. Может, это и правда свет?
Остролистая поползла быстрее, уже не обращая внимания на боль. Света становилось все больше, он проникал из небольшого разлома в стене — другого туннеля, поменьше. Кошка втащила себя туда. Показалось ей, или и вправду стены туннеля открывались там, впереди? Восторг затопил ее, и, забыв обо всем, Остролистая попыталась вскочить. Задняя лапа подвернулась, в глазах закружились и рассыпались звездочки. Последним, что она увидела, был пол, ударивший ее по голове.
Глава 2
«Листвичка!
Внезапно она поняла, что не одна. Над ней склонился кот, который толкал что-то под ее больную лапу. Остролистая зашипела от боли, и кот тихо извинился.
— Здесь немного перьев, чтобы тебе было удобней. А сейчас полежи.
Кошка застыла. Она не узнавала ни голоса, ни запаха кота.
— Кто ты? Где я? — воительница замолотила передними лапами. — Отпусти меня!
Маленькая прохладная лапа дотронулась до ее плеча, осторожно укладывая назад. Пахучие листья придвинули вплотную к ее морде.
— Тише, все в порядке. Ты в безопасности. Съешь это, а потом ложись спать снова.
Остролистая позволила уложить себя обратно на пол. Кошка глотнула травы — окопник, который она узнала по запаху, и пару маленьких маковых семян. Перья были мягкими и согревали ногу. Коротко вздохнув, Остролистая закрыла глаза, и сон снова утянул ее в небытие.
Когда воительница проснулась в следующий раз, ее голова была ясной, а боль притупилась, нога не сильно ныла. Остролистая замерла на мгновение, позволяя глазам привыкнуть к темноте.
Это точно не палатка целительницы в Грозовом племени. Кошка лежала на тонком слое перьев прямо на холодном камне. «Я все еще в туннелях!» Остролистая почувствовала сначала облегчение, а затем тревогу. Кто был с ней в туннелях? Она попыталась вспомнить запах кота, который велел ей заснуть, но живот вдруг забурчал, и все, о чем кошка смогла подумать, — это как она голодна. Когда она ела в последний раз? Остролистая попыталась встать, но ее задняя нога подогнулась, и кошка разочарованно упала на бок.
— Ты проснулась! — из тени замаячило лицо. — Как твоя нога?
Воительница широко открыла глаза, пока, наконец, не увидела рыже-белые пятна на его шерстке. Он пах камнями, водой и мхом.
— Кто ты? — спросила она хриплым от длительного молчания голосом.
Кот проигнорировал вопрос. Вместо ответа он толкнул к ней что-то одной лапой.
— Ты должно быть голодна. Вот, поешь.
«Свежая еда!» Остролистая уже наклонила голову, чтобы откусить, но отошла назад. Перед ней лежал небольшая слизистая рыбешка.
— Я не люблю рыбу, — мяукнула кошка. Кот пошевелил ушами.
— Здесь, внизу, у тебя не всегда есть выбор, — его тон был мягким, но воительница смутилась. Ее живот оглушительно забурчал, как будто был рад любой еде, даже вороньей. Задержав дыхание, Остролистая проглотила немного рыбы. «Сочная вкусная мышка, — внушала она себе. — Белка, пахнущая сосной. Первый голубь Юных листьев».
Кошка проглотила последний кусочек и выпила немного изо мха, лежащего возле нее. Рыже-белый кот смотрел на нее с надеждой.