История папства
Шрифт:
Чтобы отвести народное возмущение от духовенства, церковью была пущена легенда, что распространением "черной смерти" мир обязан заговору евреев, будто бы замысливших истребить христиан путем отравления колодцев, и целые еврейские общины были вырезаны. Вот как описывает летописец Диссенгофен события черной годины: "В течение года были сожжены все евреи от Кельна до Австрии... можно было бы думать, что наступил конец всему еврейству, если бы уже завершилось время, предсказанное пророками". Массовое уничтожение евреев перестало быть делом одних лишь флагеллантов, и современник этих событий Генрих Герфордский, вскрывая подлинную суть событий, проводит параллель между истреблением евреев и ограблением ордена храмовников французским королем: "В том и другом случае,- говорит он,- целью нападения были деньги, имевшиеся у истребляемых жертв".
Папство, однако, не могло допустить ускользавших из-под его руководства флагеллантов, очищавших себя от грехов и отрицавших за папой "предоставленные" ему Христом права и привилегии. Что сделается с самым прибыльным делом святого престола - с продажей индульгенций, если люди будут в состоянии путем бичевания сами себя очистить от грехов, не прибегая к посредничеству церкви и папства - тому посредничеству, которое составляло главнейшую материальную и моральную силу
II
Пребывание пап в Авиньоне печально отражалось и на папских делах в Италии. Отдельные могущественные феодалы и небольшие республики рвали на части Папскую область и присоединяли к себе все, что плохо лежало в "покинутой своим господином" стране. Внутри города Рима не прекращалась борьба за власть между отдельными военно-феодальными группами, разорявшая городскую ремесленную массу. Приток странников и авантюристов, вокруг которых кормилась в Риме масса деклассированных элементов, приостановился ввиду отъезда папы в Авиньон. Это било по тем же несостоятельным слоям римского населения.
Наряду с этим в широких кругах римского населения распространялись произведения Данте и Петрарки, обличавшие авиньонских пап и призывавшие к восстановлению былого величия Рима. В полных гнева выражениях Петрарка разоблачал вечно пьянствовавшего папу Бенедикта XII (1335- 1342), не желавшего выехать из Авиньона, где под крылышком французского короля можно было спокойно тянуть "рюмку за рюмкой", не заботясь ни о чем, и не слышать голоса волнующегося Рима. Но если Бенедикт XII заслуживал лишь презрения, то Климент VI вызывал возмущение, и Петрарка в "Письмах без адреса" клеймил того "циника", который любовь к церкви заменил любовью к "эпи" (эпикурейству), возненавидел жизнь в скучном Латеране и чувствует себя уютно в веселом Авиньоне, где раздаются песни любви его "племянницы" Сессии Сирамис. Будущий папа, предсказывает Петрарка, будет последовательнее своих двух предшественников и перенесет свою резиденцию из Авиньона в Багдад. Следующий папа, Иннокентий VI (1352-1362), обвинил Петрарку в колдовстве за то, что тот часто цитировал латинского поэта Виргилия. Петрарка вынужден был бежать из Южной Франции.
Своеобразной формой протеста против тяжелого состояния Рима, в частности против хозяйничавшего в нем дворянства, явилось выступление в 1347 г. римского трибуна Кола ди Риенцо, встреченное с радостью Петраркой. Кола ди Риенцо, выдающийся оратор, призывал к обузданию феодалов вооруженной силой, к отстранению их от городских должностей и принятию суровых мер против виновников постоянных распрей в городе. Его призывы находили отклик в массах населения Вечного города, и с 1340 г. он стал пользоваться большой популярностью. Когда папой был избран Климент VI, то городской совет отправил к нему делегацию во главе с Кола ди Риенцо, чтобы просить папу посетить Рим. Климент дал неопределенное обещание и назначил Кола ди Риенцо римским нотариусом. В 1347 г. Риенцо захватил Капитолийский дворец (резиденцию сената) и был провозглашен трибуном Рима. Он отнимал крепости, замки и вооружение у феодалов, обложил их тяжелыми налогами, обязал охранять дороги и снабжать Рим продовольствием. Вскоре Кола издал приказ об отмене сеньората: "папа и церковь - единственные сеньоры на территории Римской области". Отменены были все гербы, за исключением гербов папы и города Рима. Хотя Кола ди Риенцо делал как будто все в угоду папе, последний, однако, был недоволен ходом событий. Против трибуна единым фронтом выступили дворянство и духовенство - по указанию самого папы, проводившего лицемерную, коварную политику. Он был не прочь руками Риенцо обуздать политические и социальные притязания феодалов, но боялся мероприятий и лозунгов трибуна, мечтавшего о создании большого демократического союза из отдельных частей Италии. Это настолько испугало Климента VI, что в октябре 1347 г. он писал своему представителю в Рим: "Посмотри, не найдешь ли ты повода для обвинения Николая (Риенцо) в ереси или покровительстве еретикам; в таком случае не упусти возможность повести процесс против него: глупый не исправляется словами, а укрощается розгами и бичами". Климент VI использовал первые вооруженные выступления феодалов и 3 декабря 1347 г. опубликовал буллу "Quamvis de universe", в которой говорилось: "Николай Риенцо-предтеча антихриста, сын дьявола, враг справедливости, чудовищный зверь... не давайте ему ни помощи, ни расположения, да исторгнется он из вашей среды, как паршивая овца, могущая заразить все стадо, ибо его злоба ползет, как змея, жалит, как скорпион, заражает, как яд". Булла возымела свое действие, тем более что Кола ди Риенцо начал терять свою популярность в народе в тот момент, когда феодалы, подстрекаемые папским легатом, все более энергично стали выступать против трибуна. Кола ди Риенцо тайком бежал в Неаполь; заочно его дважды судили по обвинению в ереси. В 1348 г. он очутился в Абруццах, где, как он сам писал, жил жизнью отшельников, "нищих духом, мертвых для мира, ищущих пустыни". Но папа не забывал про Риенцо: папские шпионы напомнили Клименту VI о близком юбилейном 1350 годе и писали, что необходимо принять все меры к тому, чтобы "зачумленный не явился в Рим". Между тем, ведя долгие беседы со спиритуалами и иоахимитами (приверженцами Иоахима Флорского), вынужденными, как и он, искать убежища от преследований папской церкви, Кола ди Риенцо все больше проникался мыслью, что его ждет великая миссия и что ему не следует прозябать в уединении в Абруццах. В середине июля 1350 г. он появился в Праге под чужим именем и просил аудиенции у императора Карла IV, чтобы уговорить его оказать помощь римскому народу против дворянства и духовенства. Но "поповский" император увидел в поведении Риенцо "значительные семена ереси", и Кола был арестован. Из тюрьмы он писал Карлу IV, что в Авиньоне "рады его аресту больше, чем если бы забрали в плен кучу турок и арабов", но рады только папские чиновники и разбойники, "люди из народа, купцы, крестьяне и прочие, которые хотят в поте лица есть свой хлеб, одобряют и любят меня, они надеются, что опять
Преемник умершего вскоре Климента VI Иннокентий VI (1352-1362) решил использовать популярность, которой Риенцо обладал в широких слоях общества, назначил его "сенатором" и отправил в Рим, дав ему "в помощь" кардинала-воина Альборноса с большим наемным войском для присоединения к Папской области ряда отпавших от нее итальянских городов. Кола ди Риенцо, который ввел тяжелые налоги и не понял опасности, грозившей ему от его "помощника" Альборноса, был убит в 1354 г. за свою тягу к "тирании", а Альборнос свыше 10 лет устанавливал "порядок" на территории папского государства обычными для кардинала-солдата средствами. Гнев народный разразился в полную силу, как только умер Альборнос. Во многих местностях вспыхнули народные волнения, направленные против жестокого папского режима, олицетворением которого являлся Альборнос. Этим воспользовались мелкие и крупные тираны в соседних с Папской областью городах-государствах. Медичи во Флоренции, Бентивольи в Болонье, Сфорца в Милане, Эсте в Ферраре и Больони в Перуджии начали "освобождать" отдельные части папского государства от папской зависимости и присоединять их к своим владениям. Особенно энергично выступала Флоренция, которая присоединила восставшие против Рима города Витербо и Нарни. В таком же положении оказались вскоре Анкона, Равенна и Сюзето. Папской области угрожала опасность оказаться растерзанной своими соседями. В Рим поспешил император Карл IV, чтобы урвать свою долю за счет папы, хотя он и оставался по-прежнему "поповским королем". Однако этот лицемерно монашествовавший император был ненавистен римлянам за его чрезмерные, даже по тем временам, денежные аппетиты, которые удовлетворялись беспощадным высасыванием денег из населения. Карл вынужден был вернуться восвояси с лишь наполовину наполненным денежным мешком. Рим же больше и больше беднел и готов был стать в резкую оппозицию по отношению к авиньонскому папе, так что францисканец Педро Арагонский предрекал близкий раскол церкви и одновременное правление двух пап. Некоторые требовали борьбы с крайней распущенностью нравов, в которой многие усматривали признаки приближающегося страшного бедствия. Петрарка особенно настойчиво звал папу из Авиньона в Рим, и временный приезд в Вечный город папы Урбана V (1362-1370) вызвал большой подъем, сменившийся, однако, не меньшим разочарованием, когда папа вскоре покинул Италию.
Григорий XI (1370-1378), последний авиньонский папа, под страхом потери своих итальянских владений должен был наконец перекочевать в Рим после того, как началась война с Флоренцией, сумевшей ловко сыграть на национальных чувствах, провозгласив борьбу против чужеземного французского ига. Анафемы, сыпавшиеся на голову Флоренции, мало помогали. Григорий XI еще из Авиньона двинул наемную бретонскую банду во главе с бандитом-кардиналом Робертом из Женевы (будущий антипапа Климент VII). Роберт в сопровождении бретонцев появился в столице мира, "зажегшей 18 тыс. светильников в своих соборах" в честь "национального папы". Этот "национальный" папа, однако, очень мало думал о переезде в Рим: он любил "свой" Авиньон и "своих" кардиналов, предпочитал французский язык итальянскому, который он с трудом даже понимал, и предпочитал жить на широкую ногу в Авиньоне, чем "бедствовать" в полуразрушенном Риме с его впавшим в нищету населением, острой борьбой различных политических группировок и ночными грабежами. В сентябре 1377 г. кардинал Роберт совершил ужасную резню в Чезене, поднявшей патриотическое знамя против "проклятого авиньонского флага". Эта кровавая баня, связанная с именем Григория XI и Роберта Женевского, увековечена флорентийским поэтом Франко Сакетти в известной канцоне "Папа - губитель мира".
После покорения Чезены от Флоренции отпал ряд городов, и Григорий потребовал от Флоренции безусловной сдачи на милость покорителя. Флоренция отказалась ввести у себя инквизицию и не хотела выдать "еретиков" и вернуть церкви отнятые у нее земли. Война возобновилась, и в разгаре ее умер Григорий XI.
Незадолго до смерти Григорий XI выступил с резким осуждением политики Англии, где не только землевладельческий и торговый элемент, но и духовенство выражало негодование по адресу "французского папства" и неимоверных денежных взысканий, которые итальянские ставленники папы требовали от английского населения и даже от духовенства. Это недовольство Григорий XI подвел под ересь, тем более что в книгах Виклифа доказывалось, что всякий, совершивший "смертный" грех, теряет "божью милость" и что это положение должно распространяться и на папу и его прислужников. Мало того, Виклиф отрицал за церковью право владения собственностью, требовал подчинения церкви в мирских делах гражданской юрисдикции и утверждал, что верховным судьей человеческой совести является не папа, а бог. Григорий XI нашел в учении Виклифа 18 еретических "положений", осудил его в пяти буллах и потребовал ареста еретика. Однако Оксфордский университет отказался арестовать Виклифа, заявил, что в его книгах и проповедях нет ничего еретического, за исключением лишь формы, могущей давать повод к жалобам папы, и ограничился пожеланием, чтобы Виклиф не выступал более публично на щекотливые темы. Это было крупным поражением папства.
В 1378 г. умер Григорий XI, и после 75-летнего перерыва в Риме состоялись выборы нового папы. Народные массы столицы ждали улучшения своего положения от окончательного возвращения в Рим папы и требовали, чтобы кардиналы непременно избрали итальянца, если нет возможности найти подходящего римского кардинала. Так как прибывшие на выборы 16 кардиналов насчитывали 11 французов, 4 итальянцев и 1 испанца, то у жителей столицы мало было надежды, что в папы будет проведен итальянец, и они с угрозами по адресу кардиналов выкрикивали имена итальянских кардиналов. Избран был итальянец Урбан VI (1378-1389).
Урбан оказался самодуром, вызвавшим общее недовольство. Недоволен им был и французский король, которому нужен был в Риме исполнитель его воли. Недовольна была и кардинальская коллегия, привыкшая управлять папой, а не подчиняться его капризам. Коллегия давно уже сложилась в самодовлеющую бюрократию, преследовавшую свои интересы, которые она ставила выше "мимолетных и личных" интересов отдельного папы.
Опираясь на поддержку французского короля Карла V, часть кардинальской коллегии избрала папой под именем Климента VII в небольшом городе Фокли бандита Роберта Женевского (1378-1394). Тем самым было создано двоепапство, продолжавшееся почти 40 лет - с 1378 по 1417 г.- и известное в истории под названием Великого раскола.