История первая. Гарри и Теория струн
Шрифт:
– Гермиона!!!
– завопил я так, что Дадли подавился, тетя Пэт уронила чайную чашку, а котенок Джулиус (прикольный, рыжий, как Игнатий, но уже размером с него и с кисточками на ушах) шуранул по шторе на карниз и чуть ее не оборвал.
– Дети, вы не могли бы играть потише?
– попросила тетя недовольным тоном.
– Да-да, извини, мы больше не будем!
– заверил я, схватил Гермиону за руку и выволок из гостиной.
– Гляди!
– Он… точно, это наш Фламмель!
– запрыгала она от радости, прочитав подпись на вкладыше.
–
– А даже если так, - сказал я, подумав, - нам-то что за печаль? Ну вот, допустим, влезем мы в этот коридор, Пушок нас не съест… Мы найдем камень, а дальше что? Сопрем, что ли? Будем собирать металлолом и золото делать? Или ты хочешь жить вечно?
– Ну… я бы не отказалась, только сперва надо вырасти, - серьезно сказала Гермиона.
– А то застрять навсегда в этом возрасте как-то не очень здорово!
– Но это все равно воровство, - напомнил я.
– Но Снейп, похоже, тоже не просто полюбоваться на этот камень хочет.
– Откуда нам знать, чего он хочет? Может, у него возлюбленная умирает от чахотки или чего похуже, а он мечтает вернуть ее к жизни!
– пафосно произнес я и уточнил: - Там нигде не написано, может этот камень лечить?
– Не помню, - помотала кудрявой головой Гермиона.
– Не уверена. Но, наверно, может, а то жить тыщу лет и маяться от уймы болячек совсем не весело… Только если ты прав, что мешает Снейпу попросить у Дамблдора кусочек этого камня?
– Ага, одному кусочек, другому, - тут я вдруг вспомнил о кошке Филча и взял это на заметку, - так от камня ничего и не останется.
– А кто мешает Фламмелю сделать еще парочку, если он единственный волшебник, который на это способен?
– Вдруг это у него случайно вышло, а повторить не выходит? Добавил что-нибудь, но не помнит, что именно. Может, случайно просыпалось! А все варианты перебирать - даже вечной жизни не хватит!
– Не-ет, - протянула Гермиона, - не годится. Я вычитала, что волшебники могут собственные или чужие воспоминания просмотреть. Есть такие штуки, это… в общем, вроде видика, смотришь со стороны, как кино. Так что он взял бы, поглядел и узнал, что добавлял.
– Тогда не знаю, - сдался я.
– Может, камень для какого-нибудь сложного ритуала нужен, причем весь, целиком, а новый делать некогда?
– Может, - кивнула она.
– Но, Гарри, а если мы не будем его трогать, а просто посмотрим?
– А зачем?
– повторил я.
– Ну посмотришь, и?.. Ты ведь даже не поймешь, настоящий это камень или подделка!
– А струны на что?
Я признал, что тут она меня уела. Если этот камень - такая мощная волшебная штуковина, то его струну мы со струной какого-нибудь постороннего булыжника точно не спутаем.
– Ну ладно, - сдался я.
– Посмотреть можно. Осталось только придумать, как пройти мимо Пушка!
– Мы его усыпим, - тут же сказала Гермиона.
– Это порча школьного имущества, - парировал я.
– И вообще, песика жалко, вдруг ты его отравишь?
– Да я же
– воскликнула она.
– Помнишь, Хагрид сказал, что купил собаку у грека?
– Ну?
– А в греческих мифах…
– Точно, я сам про цербера вспоминал!
– осенило меня.
– Но дальше-то что?
– А то, - ликовала Гермиона, - что Орфей усыпил цербера звуками своей лиры и спокойно прошел в Аид!
– Ты хочешь сказать, что у тебя есть лира и ты умеешь на ней играть?
– спросил я.
– Нет, - мрачно ответила она.
– Но папа обещал купить мне губную гармошку.
– Гермиона, мы идиоты, - сказал я, поразмыслив.
– Это даже не обсуждается. А почему конкретно?
– уточнила она.
– Струны!
– воскликнул я, и в гостиной опять кто-то что-то уронил, судя по возгласу миссис Грейнджер - торт на ковер. Ерунда, отчищу.
– На них же можно играть, Гермиона!
– Ты гений, Гарри!
– завопила она на весь дом, и мы пустились в пляс, схватившись за руки.
Высунувшийся на шум Дадли решил, что это у нас новая забава и влился в хоровод, едва не опрокинув кадку с пальмой.
Так я понял, что походу за философским камнем - быть!
*
В школу мы ехали, изнывая от нетерпения. Понятное дело, к экспедиции еще нужно было как следует подготовиться, но это дело времени…
А в спальне меня поджидал сюрприз. Кроме подарков от ребят, на моей кровати обнаружился какой-то легкий сверток, а в нем… В нем оказалась вещь, при взгляде на которую Рон Уизли чуть не навернулся с кровати, Невилл удивленно округлил глаза, а я… Ну, я тоже удивился. Особенно когда прочел записку, выпавшую из свертка. Она была написана очень мелким почерком с завитушками - такого я ещё никогда не видел, - и гласила: «Незадолго до своей смерти твой отец оставил эту вещь мне. Пришло время вернуть её его сыну. Используй её с умом. Желаю тебе очень счастливого Рождества».
– Мантия-невидимка!
– ахнула Гермиона, когда я показал ей это сокровище. Мы с ней и Невиллом собрались в заброшенном туалете, чтобы никто не помешал.
– Вот это да… Но кто же ее тебе прислал?
– Ой, догадайся с трех попыток, - фыркнул я, вертясь перед зеркалом. Было очень прикольно видеть, как я исчезаю, натянув мантию на голову.
– У кого ключик был?
– А, конечно, - сообразила она. Гермиона давно была в курсе моих приключений у гоблинов.
– Интересно, а что значит - используй ее с умом?
– Ну… может, он намекает, чтобы я не вздумал затаиться и подставить ножку Снейпу?
– предположил я.
– На, примерь!
– А еще в ней можно ходить ночью по школе, - сказал вдруг Невилл.
– Вот от тебя я такого не ожидал, - честно ответил я.
– Да я же не ради шалостей! Просто так вот опаздываешь в гостиную после отбоя… и если нарвешься на Филча или еще кого, то баллы снимут. А в мантии не заметят, - грустно вздохнул Невилл.
– Мысль хорошая, - деловито сказала Гермиона и сделала мне знак бровями.