История первая. Гермиона Грейнджер и Техника безопасности
Шрифт:
Что-то волшебная сказка нравилась мне все меньше и меньше…
========== Часть 3 ==========
В астрономии ничего сложного не было: сосед сколько раз давал мне посмотреть в телескоп и рассказывал о звездах и планетах. Ну а когда я увлеклась научной фантастикой, то и сама прочитала уйму всего!
Гербология оказалась помесью ботаники с садоводством и немного укрощением диких тварей: растения тут были с характером, и стало ясно, зачем в списке инвентаря перчатки из драконьей кожи: обычные садовые бы
На истории магии страшно хотелось спать. Чтобы не уснуть, я делала задания по предметам из обычной школы, а все поражались, как это я строчу без остановки… Сочинение по английскому пишу! А чтоб не слышать усыпляющего голоса профессора Биннса (призрак-профессор, вот так дела!), у меня беруши есть.
Чары мне понравились, тем более, профессор Флитвик (Перси по секрету сказал, что он полугоблин, я не ошиблась!) не набросился на нас с порога со сложными заданиями, а сперва прочел пару вводных лекций. И еще он всегда рад был ответить на вопросы, которых возникало множество!
В общем, и профессор МакГонаггал поступила так же, правда, при этом постаралась как следует напугать, и правильно сделала: трансфигурация - предмет сложный и опасный. Не понравилось мне другое: заклинание надо было заучить наизусть, а что означают все эти непонятные слова? Если это была латынь (а поскольку родители у меня врачи, то латынь я хотя бы опознать в состоянии!), то какая-то совсем древняя. Или другой язык? Гэлик, например? В книгах ответов не было, а идти спрашивать у МакГонаггал… Она, скорее всего, скажет, что мне еще рано знать о таком.
И да, Перси не обманул: мы начали со спичек. У меня даже получилось наполовину превратить свою спичку в иголку, и МакГонаггал мне улыбнулась и похвалила, но… Я подумала, что если бы нам рассказали, как именно работает заклинание, было бы намного проще. А то тут ударение не туда поставишь, и получается совсем не то, что нужно! Ну… машину можно водить, даже если не представляешь, как в ней устроен мотор и прочее, но если знаешь, то поймешь, почему она ведет себя на дороге так, а не иначе, и как добиться от нее того, что тебе нужно. Мне папа это объяснял.
На защите от Темных искусств было очень весело, но профессора, по-моему, надо было сдать санитарам. Если он преподает защиту, почему сам боится вампира и обвешивается чесноком? И как его вообще на должность взяли? (Кстати, подумала я, у профессора Снейпа тогда на пиру могла быть такая кислая физиономия потому, что сидеть за столом рядом с человеком, от которого несет прогоркшим чесноком, - то еще испытание! И ведь не пересядешь, неприлично!)
А еще я оказалась права: даже чистокровные (Рон Уизли, например) еще не очень-то хорошо умели колдовать. Говорили, у слизеринцев с этим получше, но я пока не заметила.
В пятницу с утра у нас по расписанию стоял сдвоенный урок зельеварения. По словам старшекурсников, профессор Снейп, декан Слизерина, обычно подыгрывал своей команде и выгораживал подопечных. А поскольку нам предстояло совместное занятие именно со Слизерином, можно было с уверенностью сказать: честной игры не будет.
И я угадала.
Кабинет Снейпа находился в одном из подземелий. Тут было холодно - куда холоднее, чем в самом
Снейп, как и Флитвик, начал занятия с того, что открыл журнал и стал знакомиться с нами. И, как и Флитвик, он остановился, дойдя до фамилии Поттер.
– О, да, - негромко произнёс он.
– Гарри Поттер. Наша новая знаменитость.
Драко Малфой и его приятели издевательски захихикали. Это были слизеринцы, и они, если я верно поняла, успели поцапаться с Гарри в поезде. Не знаю уж, по какому поводу, но теперь они друг друга на дух не переносили! Может, Малфою тоже хотелось быть знаменитостью? Зря: после того, что я прочитала о Гарри и услышала о людях, с которыми он вырос (он рассказывал Рону, а я сидела рядом), я бы не стала ему завидовать!
Закончив знакомство с классом, Снейп обвёл аудиторию внимательным взглядом. Глаза у него были чёрные и очень холодные, в жизни таких не видела. У тех же арабов глаза тоже темные, но очень выразительные, а у профессора они были какими-то… пустыми, что ли?
– Вы здесь для того, чтобы изучить науку приготовления волшебных зелий и снадобий. Очень точную и тонкую науку, - негромко произнес он, и класс замер.
Он говорил почти шёпотом, но слышно было каждое слово. Папа бывал на конференциях и говорил, что очень мало кто умеет без усилий удерживать внимание аудитории. Это или от природы дано, или такому надо долго учиться.
Одним словом, при профессоре Снейпе никто не осмеливался зашептаться или отвлечься. Мне понравилось: ужасно не люблю, когда на уроке переговариваются или перебрасываются записочками!
– Взмахи волшебной палочкой не имеют отношения к этой дисциплине, и потому многие из вас с трудом поверят, что мой предмет является важной составляющей магической науки, - продолжил Снейп и солгал: палочка все-таки требовалась для завершения работы, так было написано в учебнике. Но я не осмелилась перебить: уж наверно, он об этом и сам помнил! А почему сказал именно так, кто ж знает?
– Я не думаю, что вы в состоянии оценить красоту медленно кипящего котла, источающего тончайшие запахи, или мягкую силу жидкостей, которые пробираются по венам человека, околдовывая его разум, порабощая его чувства… могу научить вас, как разлить по флаконам известность, как сварить триумф, как заткнуть пробкой смерть. Но всё это только при условии, что вы хоть чем-то отличаетесь от того стада болванов, которое обычно приходит на мои уроки, - закончил он вдруг совершенно прозаически.
В классе царила мертвая тишина, однокурсники украдкой переглядывались, а я подумала, что если преподаватель изначально считает нас идиотами, то доказать обратное будет ой как непросто!
– Поттер!
– неожиданно произнёс Снейп.
– Что получится, если я смешаю измельчённый корень асфоделя с настойкой полыни?
Гарри в панике покосился на Рона, но тот тоже явно не знал ответа. А я знала и подняла руку, как делала всегда, но на меня не обратили внимания.
– Не знаю, сэр, - сказал Гарри, и Снейп презрительно улыбнулся.