История Первой мировой войны
Шрифт:
Какова же роль России в этой войне, в которой она, изначально находясь в стане заведомого победителя, преждевременно вышла из войны, после чего оказалась в лагере проигравших? Невзирая на преждевременный выход из войны и свое отсутствие в стане победителей, Российская империя сделала громаднейший вклад в достижение победы Антантой. Достаточно сказать, что Россия одна сковывала до половины всех вооруженных сил неприятельского блока; что именно русское самопожертвование спасло в 1914 году Францию, и помогло союзникам укрепиться в 1915 году.
Даже после капитуляции 1918 года на востоке осталось до полутора миллионов австро-германских штыков, оккупировавших западную часть России: их также не хватило Гинденбургу в решающем наступлении весны 1918 года на Западе. Как замечательно отметил А. А. Керсновский: «Русский меч лежал грозной тяжестью на весах
573
Керсновский А. А. История русской армии. М., 1994. Т. 4. С. 165.
Однако союзники не пожелали оценить русский вклад в общую победу по достоинству. С одной стороны, преждевременный выход России из войны позволил западным державам вычеркнуть нашу страну из рядов победителей даже на официально-казенном уровне. При этом забылось все – то самое широко пропагандировавшееся в наиболее трудное для англо-французов время «братство по оружию».
«Братство» – не для политики. Русская революция оказалась как нельзя кстати для держав Запада: можно было не выполнять свои обязательства перед русскими, которые были заключены в наиболее тяжелое время войны. А. И. Степанов подытожил: «В конечном итоге, вооруженные силы России в 1914-1917 годах сыграли роль “парового катка»” для срыва планов молниеносной войны и перемалывания значительной части совокупной военной мощи центральных держав. Русскую армию использовали в качестве того пресловутого мавра, который, сделав свое дело, должен уйти в историческое небытие» [574] .
574
Население России в XX веке. М., 2000. Т. 1. С. 80.
С другой стороны, Запад достиг обеих целей войны: и Германия и Россия выбыли из ряда великих держав. Более того: Германия была закреплена на уровне второстепенной страны Парижским мирным договором, а в отношении объятой пламенем Гражданской войны России союзники поспешили приступить к широкомасштабной интервенции. Обе великие державы были исключены из равноправных международных отношений, лишившись статуса независимых игроков не только на мировой, но даже и европейской геополитической «шахматной доске». При этом, нимало не стесняясь, англо-французы, а также американцы и японцы в своих секретных консультациях «делили» своего вчерашнего союзника на зоны влияния, подлежавшие оккупации и колониальной практике территориальной эксплуатации: тем самым Россия ставилась даже ниже побежденных стран Четверного блока. Об этом факте не следует забывать.
Мировая война российской монархии завершилась крушением монархического строя, преждевременным выходом из войны, сверхкровавой Смутой как итогом Великой русской революции 1917 года, установлением советской власти в России после кровопролитнейшей Гражданской войны. Наверное, не будет лишним сказать, что после октябрьского переворота, в течение более чем четырех лет, друг с другом боролись две революции. Если во Франции конца восемнадцатого века в смертельной схватке сошлись роялисты и республиканцы, то в России начала века двадцатого – с обеих сторон в Гражданской войне сражались республиканцы. Только одни из них боролись за буржуазную республику, а другие – за республику Советов.
История сделала очередной непредсказуемый виток. Монархическая идея так и не была поднята на щит ни одной сколько-нибудь значительной силой в России, хотя, бесспорно, подавляющая часть монархистов находилась в стане Белого движения. Как говорит исследователь, в годы Гражданской войны «в офицерской среде отмечались, прежде всего, монархические устремления, причем к монархическому течению примыкали лучшие представители кадрового офицерства, наиболее подготовленные для строевой работы» [575] .
575
Волков
Так можно ли сказать, что русская монархия отжила свое? С одной стороны, по замечанию В. П. Булдакова, после Первой мировой войны наблюдается процесс системного кризиса европейских монархий, которые одна за другой, не выдержав испытания войной, заменялись республиканским строем. В. П. Булдаков, в частности, считает, что системный кризис Российской империи был «связан, как представляется, с недостаточной оперативностью и эффективностью управления империей, постоянно запаздывающей реакцией властей на развитие событий в стране. Мало того, засилье бюрократии, коррупция, казнокрадство автоматически превращали власть в России из предмета привычного восхищения и добровольного подчинения в объект поношения, насмешек и самых невероятных слухов».
С другой стороны, это верно лишь в отношении тех монархических стран, что являлись великими державами и потерпели военное поражение в 1914-1918 годах. Военный разгром стал определяющим фактором в крахе великодержавных монархических режимов: Э. Хобсбаум точно подметил, что «из побежденных стран ни одна не избежала революции» [576] . И все великие державы, потерпевшие поражение, являлись монархиями – Германия, Австро-Венгрия, Россия.
Действительно, можно спорить, потерпела ли поражение русская монархия, будучи сброшена революцией раньше времени, или разгром целиком лежит на совести революционной власти. Представляется, что, так или иначе, была война и была революция. В конечном счете Германия также не потерпела окончательного поражения, выбыв из войны, в качестве первопричины, вследствие истощения страны, капитуляции союзников и разворачивавшейся в Германии революции.
576
Хобсбаум Э. Эпоха крайностей: Короткий двадцатый век (1914-1991). М., 2004. С. 39.
Военное поражение Российской империи стало логическим итогом того ведения войны, что продемонстрировали и император, и Временное правительство. Могло быть по-иному, не будь революции? Могло. Поэтому мы и не говорим, что поражение было закономерным, но лишь – логически и объективно вытекающим из практики ведения войны в 1914-1917 годах.
Те же русские эмигранты – участники войны считали, что Россия фактически потерпела поражение в Первой мировой войне, хотя, как писал Н. Головин, «без решительной победы ее врагов над Российской Армией на театре войны». Но то же можно сказать и в отношении Германии, а между тем поражение Германии в Первой мировой войне не подвергается сомнению. Обобщая исследовательский опыт эмигрантов, А. Савинкин считает, что «в Первой мировой войне Россия понесла сильнейшее внутреннее поражение (выделено мной.
– Авт.). Война закончилась не победой, сопряженной с могуществом и народным одушевлением, а настоящей бедой-катастрофой: разложением армии и флота, двумя революциями, кровавой Гражданской войной, опустошительным социалистическим экспериментом, очередной серией бессмысленных и неподготовленных войн, утратой и растратой завещанного от предков богатейшего наследия, территорий, людских ресурсов. Цена за нежелание “довоевать” и неумение побеждать оказалась слишком высокой» [577] .
577
См.: Военная мысль в изгнании. Творчество русской военной эмиграции. М., 1999. С. 500; Государственная оборона России: императивы русской военной классики. М., 2002. С. 531.
В определяющем отношении преждевременный выход Российской империи из мировой борьбы был обусловлен позицией, занятой основной массой населения страны (85 %), – крестьянством, составлявшим львиную долю вооруженных сил и дававшем обороне рабочие руки в промышленности, а также и продовольствие. В чем же причина того, что русское крестьянство, в отличие от наций Европы, так и не восприняло Первую мировую войну как «свою», необходимо-насущную и требовавшуюся для улучшения жизни государства и народа?