История Первой мировой войны
Шрифт:
Тем не менее английское правительство не желало дать немцам и одного шанса на отсрочку развязывания войны, поэтому англичане и выжидали начала войны, чтобы только тогда заявить о своей истинной позиции, которая и не могла быть иной. Сам характер англо-французских соглашений и англо-германского противоборства говорил о том, что Великобритания не останется в стороне от общеевропейской войны. Опыт международных отношений 1910-1913 годов, политических кризисов, военных переговоров также свидетельствовал о твердом намерении англичан поддержать Антанту не только словом, но и делом.
Итак, война была решена во всех столицах, хотя бы уже только потому, что бессмертное «чеховское ружье», которое должно было в обязательном порядке выстрелить в последнем акте, было давным-давно повешено на стену и заряжено. Оставалось лишь обвинить противника в агрессии, чтобы обеспечить
Как указывалось выше, предмобилизационный период был объявлен в Российской империи 13 июля, с началом австрийской мобилизации против Сербии. От скорости мобилизации зависят скорость сосредоточения армейских группировок на государственной границе и скорость вступления войск в боевые действия. Чрезвычайная скорость мобилизации, предпринятая всеми государствами, втянувшимися в Первую мировую войну в первые же дни, явилась следствием характера предстоящей войны – расчета на блицкриг и недолговременность военных действий, проводимых до полной победы. Б. М. Шапошников говорит: «Стратегия сокрушения требовала быстрого изготовления возможно большего числа боевых сил, быстрого их сосредоточения и почти одновременного введения в дело для достижения столь же быстрого и решительного успеха. Иными словами, стратегия молниеносного действия требовала и крайнего напряжения в развертывании вооруженных сил для войны. Эти требования служили отправными для мобилизации, и клались в основу всех работ в этой области. Чем больше росли армии в своем численном составе, тем более усложнялась мобилизация, и тем сильнее возрастало ее значение как акта, требующего большого напряжения сил и спокойной бесперебойной работы» [65] .
65
Шапошников Б. М. Воспоминания. Военно-научные труды. М., 1982. С. 524.
Объявление предмобилизационного периода предполагало проведение в жизнь ряд тех мер, что впоследствии облегчат проведение уже самой мобилизации. К числу мер данного периода относятся такие мероприятия, как:
– подготовка железнодорожной сети к предстоящим воинским перевозкам;
– пополнение материальной части и тыловых запасов воинских подразделений до норм военного времени;
– работы по непосредственной подготовке мобилизации во всех частях войск;
– принятие надлежащих мер по усиленной охране пограничной полосы;
– возвращение частей кадровой армии из летних лагерей и командировок в места постоянного расположения;
– выдвижение кавалерии и пехотных подразделений, расположенных в приграничных районах, под видом маневров, в намеченные для прикрытия мобилизации и сосредоточения районы [66] .
В течение предмобилизационного периода проводились те мероприятия, что ранее обычно проводились уже в ходе войны. Уже в это время производился частичный призыв резервистов, что фактически явилось началом общей мобилизации; скрытый перевод части кадровых войск (сосредоточенной в приграничной полосе кавалерии) на военное положение, а также их выдвижение в пограничные районы с целью прикрытия дальнейшего развертывания. Были пополнены запасы вооружения, переведен на военное положение ряд стратегических железных дорог, усиливалась пограничная охрана. Именно поэтому Б. М. Шапошников и писал впоследствии, что мобилизация на деле означает войну.
66
Коленковский А. Маневренный период Первой мировой империалистической войны 1914 г. М., 1940. С. 70.
Не теряли времени и немцы. В тот же день германский военный министр генерал Э. фон Фалькенгайн также отдал необходимые распоряжения о возвращении войск из лагерей, об усилении охраны железных дорог, о производстве закупок зерна в районах сосредоточения армий. В последующие дни эти мероприятия дополнялись новыми, присущими предмобилизационному периоду распоряжениями, вплоть до призыва части резервистов – особенно в приграничных областях и крепостных районах. В итоге к
Мобилизация и сосредоточение русских войск вдоль западной границы прикрывались двенадцатью кавалерийскими дивизиями и пограничными частями. По окончании мобилизации (нельзя забывать, что полностью русская армия отмобилизовывалась на шестидесятый день со дня объявления мобилизации (львиная доля – на сороковой день), а потому нижеприведенные цифры русской военной мощи отнюдь не являются приводимыми к моменту первых операций на Восточном фронте) русская Действующая армия имела в своем составе:
1. Перволинейные войска: семьдесят пехотных дивизий и восемнадцать стрелковых бригад, сведенные в тридцать семь армейских корпусов; двадцать четыре кавалерийские дивизии, восемь отдельных конных бригад.
2. Второочередные войска: тридцать пять пехотных дивизий, большое число казачьих отдельных полков и сотен 2-й и 3-й очереди, составивших корпусную и дивизионную конницу в составе армейских корпусов.
Главную ударную мощь русской Действующей армии, которая, по замыслу русского военно-политического руководства, должна была в короткие сроки решить судьбу войны победой, составляли как раз вот эти перволинейные части. Это – кадровая армия мирного времени, разбавленная обученным запасом. Именно этими людьми русский Генеральный штаб предполагал выиграть войну, совершенно не рассчитывая ни на досрочные призывы новобранцев, ни тем более на ополчение 2-го разряда, к чему придется прибегнуть в 1915-1916 годах. Поэтому-то в Российской империи и не проводилось идеологической подготовки к войне, так как считалось, что и наличных войск, обученных в мирное время, будет более чем достаточно для достижения победы.
Подобные же заблуждения были свойственны всем воюющим государствам. Однако в Германии и Франции все население в моральном отношении готовилось к вооруженному противоборству и потому адекватно воспринимало дополнительные тяготы военного времени, когда выяснилось, что война непредвиденно затягивается, то есть воспринимало как должное. В свою очередь высокопатриотичное население Великобритании, где военному министерству придется создавать массовую армию, также было готово к Большой европейской войне. И только в России, где малограмотность и незаинтересованность политикой со стороны львиной доли населения страны накладывались на громадные расстояния и вековую неприязнь к государственной власти, массовое сознание не было готово к тяжелой войне. Примерно то же положение вещей существовало и в Австро-Венгрии, раскалываемой национальными конфликтами немцев и славян, Транслейтании и Цислейтании, католиков и протестантов и проч.
Именно поэтому для русских и австрийцев наиболее было свойственно решить исход войны одним кровопролитнейшим, но недолгим во временном отношении ударом не в силу экономического потенциала, но еще и в силу ставки исключительно на перволинейные войска. Таким образом, в России влитые в действующие части унтер-офицеры запаса в силу заполнения унтер-офицерских вакансий ставились в строй рядовыми, а второочередные дивизии в первое время, как правило, использовались в качестве войск прикрытия растянувшихся коммуникаций и гарнизонов крепостных районов. Участник войны писал: «…царская армия… представляла из себя подлинно цвет России. В армию отбиралось все самое здоровое, все самое лучшее и в возрасте, когда мужик не успел еще закоснеть ни физически, ни умственно. Царская армия была поистине самым лучшим, что могла дать Россия. Это, мне кажется, имеет куда большее значение, нежели кадровое офицерство и “блестящее обучение” солдат. Но есть еще одно: начало войны ознаменовалось необычайным подъемом. Не приходится ли кое-что и на счет этого подъема? Сытые, здоровые, воодушевленные войска, состоящие из цвета нации, какими они были в первые месяцы войны… не ударили бы в грязь лицом» [67] .
67
Военно-исторический журнал, 2006, № 1. С. 60.