История под знаком вопроса

Габович Евгений Яковлевич

В то же время критики признавали междисциплинарный характер его исследований. Ш. А. Диоп изучал лингвистику (в первую очередь африканские языки) и подчеркивал ее связи с математикой, детально изучал данные археологии и антропологии, применял физические и химические методы изучения артефактов.

К чему же сводится научная позиция этого незаурядного африканского деятеля культуры, изложенная им в нашумевшей книге «Негрские нации и культуры (От негрo-египетской античности до культурных проблем современной черной Африке)» (Diop С. А, Nations negres et culture, 1954), а также в различных его статьях (см. например, Diop Ch. A, The Afrikan Origin of Civilization. Myth or Realyty. Lawrence Hill / Company, N — Y., 1974, I–XV1L).

Переходя к ее краткому освещению, отметим, что Бэсил Дэвидсон, начавший публиковать книги об Африке в середине 50–х годов, в своей книге [Дэвидсон] не проронил о теории Диопа ни слова.

Опираясь на древнегреческие и римские тексты, данные этнографии, археологии и лингвистики Диоп утверждал, что древнеегипетская цивилизация, а с ней и вся европейская, имели африканские корни. Он исследовал содержание меланина, ответственного за цвет человеческой кожи, в крошечных чешуйках кожи, взятых с поверхности египетских мумий, и пришел к выводу, что содержание меланина в них в точности соответствует таковому в коже представителей негритянской расы. В то же время аналогичные анализы для представителей белой расы (европеоидных, кавказских и семитских народов), давало результаты, отличные от таковых для черной расы.

В своей книге он давал критику европейских воззрений на древнеегипетскую цивилизацию (первые три главы книги), отвергал ее почти европейский характер. В последующих четырех главах он обосновывал свою теорию происхождения европейской цивилизации от афрo-негроидной. Тем самым первая часть его книги должна была дать научное обоснование идеи афроцентризма.

Вторая часть книги носила откровенно политический и идеологический характер. Здесь он затрагивал темы борьбы африканских народов против колониализма, за независимость своих стран. Его волновали проблемы самоидентификации народов Черной Африки, их отношения к своим языкам и к своей национальной, или этнической культуре.

Он склонялся к тому, что африканскую историю должны разрабатывать (придумывать?) только африканцы. Позиция, скажем прямо, близкая к расистской. При этом он сам себя афроцентристом не считал: просто, мол, он открыл истину, которую европейские ученые не хотели видеть. Но национал — романтический характер его теории очень уж явно укладывается в схему «Поставим историю на службу национальным политическим целям!».

В той мере, в которой он отстаивал самобытность африканской культуры и цивилизации, и протестовал против европейских представлений об отсталости оных (любые оценки в истории приводят к идеологии и политическому проституированию!), с ним можно согласиться. Однако обоснование «культурной исключительности» Черной Африки и его борьба за приоритет слишком сильно напоминают аналогичные работы бесчисленных историков — националистов или расистов.

Декан факультета истории и международных отношений Кемеровского университета кандидат исторических наук, доцент Юрий Людвигович Говоров посвятил истории Африки две книги: «История стран Азии и Африки в новейшее время» (Кемерово, 1997) и «История стран Азии и Африки в Средние века» (Кемерово, 1998). Во второй из них он пишет:

«Потребности сохранения общественного согласия после деколонизации обусловили стремление африканских историков и политиков использовать историческое прошлое в соответствующей интерпретации в качестве «основного рычага» (Ки Зербо). В духе этой тенденции Ш. А. Диоп договорился до утверждений о «цивилизационнo-культурном приоритете» Африки буквально во всех сферах (египетская цивилизация

создана негроидами; негрo-египтяне цивилизовали весь мир…). Вплоть до 70–х годов подход африканских историков к прошлому континента отличался идеологизированноетью и политизированностью, муссированием тезиса о «прародине человечества», утверждениями об отсутствии классового расслоения и эксплуатации в доколониальном африканском обществе. Некритический подход и склонность к идеализации прошлого тропической Африки проявляли и европейские исследователи, симпатизировавшие борьбе ее народов за политическую и духовную деколонизацию. Так, Б. Дэвидсон выдвинул тезис о некоей «полной гармонии» африканской культуры с социальными отношениями (непонятно, однако, что же тогда породило замедленность развития и всесторонний застой традиционного африканского общества?)».

Эфиопия как центр всемирной цивилизации

Такой, охарактеризованной этим заголовком позиции, придерживался камерунский писатель и историк, доктор философии Сорбонны Энжельбер Мвенг. Чисто политическая ангажированность этого выдающегося деятеля африканской диаспоры (он родился в 1930 году) была менее, значительной, чем у Ш. А. Диопа, хотя, впрочем, и последний старался в зрелые годы держаться в стороне от политики. Тем не менее, Энжельбер Мвенг был президентом Всемирной конференции религии и мира, возглавлял Ассоциацию теологов стран третьего мира и заведовал отделом культуры в Министерстве образования Камеруна.

Как историк он написал диссертацию на тему «Греческие источники негрo-африканской истории от Гомера до Страбона», которая была издана без изменений отдельной книгой. В ней он полемизирует со многими историками «античности», считая, что они искажали африканскую историю. Для него Древний Египет был основанной негром Осирисом колонией Эфиопии, а все достижения современной цивилизации, включая письменность, и вообще искусства, социальную организацию общества, культы и религию он приписывал неграм. Итак, Эфиопия как колыбель цивилизации.

Хорошо еще, что он не объявил таковой свой родной Камерун, истории которого он посвятил двухтомную «Историю Камеруна» (1963, 1985). Впрочем, с перенесением центра мировой цивилизации в Эфиопию были согласны не все негрo-африканские историки. Так Т. Обенга, автор книги «Африка в древности» (1973, с предисловием Ш. А. Диопа), ученик и оппонент Ш. А. Диопа, продолжал отстаивать теорию Диопа о негритянском происхождении египетской и мировой цивилизации.

Гавристова считает, что его интерес к доколониальному периоду африканской истории был связан со стремлением самоутвердиться, доказав негрo-африканское происхождение древнеегипетской цивилизации. В дополнение к аргументам Диопа он попытался привести еще и лингвистические, сконструировав некий «негрo-египетский язык». Он утверждал, что от этого якобы некогда существовавшего языка произошли как египетский и коптский языки, так и все африканские языки современной Африки, включая распространенные по всей Африке языки банту.

Однако доказательства этой мысленной конструкции, приведенные историком, не были признаны достаточными: ему удалось найти только 9 общих для всех названных языков слов, якобы поддерживающих его теорию. И хотя он усиленно пропагандировал идею афроцентризма в ее диоповском варианте, у непредвзятых ученых, с каким бы сочувствием они ни относились к попыткам африканских ученых решить проблему собственной идентичности, не могло остаться никакого иного ощущения, кроме того, что и здесь историю грубо поставили на службу идеологии и политике.