История помнит

Докучаев Михаил

Троцкий всегда рассматривал Тухачевского как главную карту, которая должна быть разыграна в самый ответственный и решающий момент. Он поддерживал с ним постоянную связь с помощью Крестинского и того же Путны и был в курсе состояния дел группы Тухачевского. Впоследствии Троцкий сообщил о наличии этой группы в составе Вооруженных Сил СССР Бухарину, который назначил Томского в качестве посредника между ним и Тухачевским.

Однако и Троцкий, и Бухарин боялись Тухачевского за его презрение к “политикам” и “идеологам”, за бонапартистские замашки, которые, по их мнению, смогут в любой момент привести к расправе с ними самими. Поэтому и Троцкий, и Бухарин, и Томский, вводя в действие группу Тухачевского и весьма рассчитывая на ее успех,

в то же время заранее принимали меры по ее обезвреживанию в нужный момент.

Об этом хорошо затем показал на суде сам Бухарин:

“Поскольку речь идет о военном перевороте, то в силу самой логики вещей будет необычайно велик удельный вес именно военной группы заговорщиков ... и отсюда может возникнуть своеобразная бонапартистская опасность, а бонапартисты, я, в частности, имел в виду Тухачевского, первым делом расправятся со своими союзниками, так называемыми вдохновителями, по наполеоновскому образцу. Я всегда в разговорах называл Тухачевского “потенциальным наполеончиком”, а известно, как Наполеон расправлялся с так называемыми идеологами” (СО. С.384).

В этой связи Бухарин и Томский стремились направить военный путч в нужное им русло, чтобы на определенном его этапе обвинить Тухачевского и его ближайших помощников в измене и убрать с намеченного ими пути. Такой замысел основывался на том, что по плану военного переворота, разработанному Тухачевским, Путной и Гамарником и согласованному с немцами, они должны были открыть фронт германским войскам и капитулировать перед ними.

Тухачевский и его группа надеялись на скорое свержение советского строя, захват власти и на то, что “новая” Россия в союзе с Германией и Японией пойдет на штурм мирового господства. Но они не подозревали, что не дойдут до последнего этапа этого пути, будут преданы политиками и в лучшем случае попадут в тюрьму, если не будут расстреляны. Вот такую участь подготовили главным исполнителям военного путча Бухарин и Томский с одобрения Троцкого, лучшего друга маршала Тухачевского.

При этом следует сказать, что не одни они готовили подобную участь высшим военачальникам Красной Армии и лично Маршалу Советского Союза М.Н.Тухачевскому. В это время, с согласия Гитлера, шеф службы безопасности нацистской Германии (СД) Гейдрих начал осуществлять план компрометации советского военного руководства во главе с Тухачевским с целью обезглавить Красную Армию в ответственный исторический период — накануне развязывания Гитлером войны против Советского Союза.

Активную помощь в этом Гейдриху оказала белая эмиграция в лице ярого антисоветчика, царского генерала Скоблина. Этот генерал не мог простить Тухачевскому, дворянину-офицеру, измены и перехода на сторону большевиков. Располагая данными о назревающем заговоре в руководстве Красной Армии во главе с Тухачеяским и о связях заговорщиков с германским генштабом, он решил довести их до шефа СД. Гейдрих же со своей стороны не стал глубоко вникать в существо заговора и решил использовать эту информацию в своих целях — нанесения удара по высшему командованию Красной Армии, для чего сфабриковал подложные документы и выдал их советскому руководству.

В этом заключалась и своего рода отместка Тухачевскому за его статью в “Правде” от 31 марта 1935 года, в которой он, как крупный советский военачальник, большой специалист в области военного искусства, очень метко определил цель и характер развертывавшихся многочисленных гитлеровских вооруженных сил. Он прямо указал, что “имперские планы Гитлера имеют не только антисоветское острие. Это лишь удобная ширма для прикрытия реваншистских планов на западе (Бельгия, Франция) и на юге (Познань, Чехословакия, аншлюс)”.

В то же время Тухачевский точно определил, что гитлеровское командование для нападения на СССР сможет выставить до 200 дивизий, само вторжение будет внезапным и инициатива вторжения будет исходить от фашистской Германии. Кроме того, на основе анализа развития вооруженных

сил гитлеровской Германии Тухачевский выдвинул идею усиленного оснащения Красной Армии крупными танковыми соединениями за счет расформирования кавалерии.

Таким образом, Тухачевский представлял серьезного противника для фашистской армии и его командования, что давало Гейдриху полное основание для проведения против него и ближайшего его окружения крупной провокационной акции, целью которой было обезглавить Красную Армию, убрать с дороги фашистской агрессии против СССР опытных и видных советских военачальников.

Вместе со своими помощниками Гейдрих состряпал письмо и несколько документов за подписью Тухачевского, в которых ясно говорилось о том, что маршал и ряд других советских высших командиров состоят в тайной связи с группой немецких генералов — противников гитлеровского режима и что и те, и другие намереваются осуществить военные перевороты и захват власти в своих странах.

Вся эта фальшивка готовилась в большой тайне, для чего привлекался узкий круг весьма опытных специалистов. Чтобы придать подлинность документам, они были скреплены подписями Гитлера, Бормана, Канариса (без ведома двух последних) и других видных главарей фашистской Германии.

Когда все было готово, информация о заговоре в высших военных кругах Красной Армии против советского руководства стала доводиться, со ссылкой на белоэмигрантские круги, до чешских и французских дипломатов. Так она дошла до Э.Даладье, бывшего военного министра Франции, который пригласил к себе советского полпреда В.П.Потемкина и информировал его об этом. При этом Даладье преподнес ее таким образом, что будущий союз германских и советских военных направлен в первую очередь против Франции.

Однако главная порция провокации, основанной на якобы существовавших, но на самом деле подложных документах, была выдана представителем Гейдриха президенту Чехословакии Бенешу. В результате через советского дипломата в Праге, которому сначала показали два сфальсифицированных письма, были затем выкуплены за 500 тыс. марок все фотокопии “документов”, хранившихся в сейфах гитлеровской службы безопасности и отправлены в Москву. Со своей стороны Бенеш также информировал Сталина о существующем против него заговоре в рядах советских военачальников, о чем он рассказал позднее и У.Черчиллю.

Таким образом, провокация, затеянная гитлеровской службой безопасности, достигла своей цели.

Необходимо также признать, что Тухачевский и сам способствовал проведению против него провокационных выпадов. Дело в том, что в начале 1936 года он, как советский военный представитель, присутствовал в Лондоне на похоронах короля Георга V. По пути туда Тухачевский сделал краткие остановки в Варшаве и Берлине, где имел встречи и беседы с польскими и немецкими генералами, в ходе которых не скрывал своих взглядов на будущие события в СССР и восхищение немецкой военной машиной.

По возвращении из Лондона Тухачевский остановился в Париже. На обеде в советском посольстве он удивил присутствовавших на нем западных дипломатов открытыми нападками на Советское правительство, проводившее политику коллективной безопасности.

Сидя за столом с румынским министром иностранных дел Н.Титулеску, Тухачевский громогласно заявил:

— Напрасно, господин министр, вы связываете свою карьеру и судьбу своей страны с судьбами таких старых конченых государств, как Великобритания и Франция. Мы должны ориентироваться на новую Германию. Германии, по крайней мере в течение некоторого времени, будет принадлежать гегемония на Европейском континенте. Я уверен, что Гитлер означает спасение для нас всех [56] .

56

Сайерс М., Кан А. Тайная война против Советской России. С.331.