История помнит
Шрифт:
Это заявление Тухачевского было записано присутствовавшим на обеде румынским дипломатом, заведующим отделом печати румынского посольства в Париже Э.Шакананом Эссезом.
Об этом же писала впоследствии в своей книге “Меня называют Кассандрой” известная французская журналистка Женевьева Табуи: “В последний раз я видела Тухачевского на следующий день после похорон Георга V. На обеде в советском посольстве русский маршал много разговаривал с Политисом, Ттулеску, Эррио и Бонкуром ... Он только что побывал в Германии и рассыпался в пламенных похвалах нацистам. Сидя справа от меня и говоря о воздушном пакте между великими державами и Гитлером,
Как раз в это время Сталину стала поступать тревожная информация относительно высоких советских военачальников по линии НКВД и военной разведки.
Из доклада наркома Ежова следовало, что Троцкий в интервью в Осло сказал; “В Красной Армии не все преданы Сталину. Там меня помнят”.
В полученной из Парижа, и в частности из кругов белоэмигрантского “Русского общевоинского союза”, информации утверждалось, что “в СССР группой высших командиров готовится государственный переворот, во главе которого стоит маршал М.Н.Тухачевский”.
Начальник Главного разведывательного управления РККА комкор С. Урицкий доложил Сталину и Ворошилову, что в Германии ходят слухи о наличии оппозиции руководству СССР среди высшего военного руководства.
Вышеизложенная информация в условиях того времени заслуживала весьма большого значения и была принята за аксиому Сталиным, Ворошиловым и другими руководителями страны. Она позволила Ежову и военной контрразведке повести широким фронтом работу среди командного состава, выявить заслуживающие внимания в этом направлении факты и произвести многочисленные аресты.
Определенным подспорьем для “чистки” и арестов среди командного состава Красной Армии послужила и грязная провокация гитлеровской службы безопасности: Она ускорила роковую развязку в судьбе Тухачевского и его ближайших сподвижников.
Гитлеровским же руководством впоследствии эта операция рассматривалась как одна из выдающихся в деятельности нацистской разведки. Главари СД считали, что они нанесли сокрушительный удар по высоким командным кадрам Красной Армии, что явилось причиной стратегических неудач Советских Вооруженных Сил в начальный период войны, первой выигранной крупной битвой германских войск в войне против Советского Союза.
Тухачевский был весьма взволнован арестами в армии. Арестовали Пугну, сняли с занимаемого поста Ягоду. Следственные органы шли все глубже и представляли правительству многие материалы о существовании крупного заговора.
В этой обстановке Тухачевский встретился с Крестинским и в настоятельной форме потребовал пересмотреть планы военного переворота, не дожидаясь нападения извне, а выступить раньше, с тем чтобы немцы пришли им на помощь.
Второй раз, в ноябре 1936 года, на VIII Чрезвычайном съезде Советов, Тухачевский встретился с ним и взволнованно сказал: “Начались провалы, и на этом дело не остановится”. Он стоял уже за немедленное выступление.
Крестинский стал советоваться с Троцким, дважды направлял ему письма и только в конце декабря получил от него согласие
В сложившейся обстановке дальнейшая отсрочка путча была равносильна самоубийству. В этой связи последовал ряд экстренных тайных встреч и совещаний с участием Крестинского, Розенгольца, Тухачевского, Гамарника. Военные руководители путча начали назначать своих единомышленников в специальные команды для выполнения особых задач в период переворота. Крестинский стал готовить политические документы и списки лиц на замещение высоких руководителей и их арест.
В конце марта 1937 года подготовка путча подходила к концу. По мнению Тухачевского, которое он изложил на совещании, проходившем на квартире Розенгольца, военной группе необходимо было для отработки всех деталей и вариантов переворота не более пяти-шести недель. В этой связи выступление было намечено на начало мая, не позднее 15-го числа.
Как указывал потом Розенгольц, один из наиболее приемлемых вариантов, на который больше всего рассчитывал Тухачевский, сводился к тому, чтобы группа военных — его сторонников под благовидным предлогом прошла в Кремль, захватила там телефонную станцию и другие здания, где размещены кабинеты и квартиры руководителей партии и правительства, арестовала их и расстреляла.
В это же время Гамарник с возглавляемыми им отрядами должен был захватить здание НКВД и арестовать ответственных работников этого наркомата. Затем все должно было свершаться с помощью воинских частей и учебных заведений, расположенных в Москве, и вступить в свои права политическое руководство восстания.
В качестве предлога для заговора и его успеха Гамарник, Уборевич, Корк и другие намеревались поставить перед руководством страны вопрос о смещении Ворошилова с поста наркома обороны, как не справляющегося со своими обязанностями.
Рассматривались и другие варианты путча, но в основном остановились на этом, как самом смелом и располагавшим большими шансами на успех.
Особая роль отводилась тем звеньям заговора и лицам, которым поручалось убийство Сталина, Ворошилова и других советских руководителей.
Однако заговорщики слишком долго совещались и готовились. В это время Путна и арестованные члены тайного “правотроцкистского блока” давали показания, и следствие вышло на более глубокие корни политического и военного заговора. Советское правительство и руководство партии не могли дальше медлить перед угрозой военного переворота, особенно при наличии данных о сговоре путчистов с начетами и возможном нападении фашистской Германии на СССР.
В этой обстановке принимается весьма правильное и своевременное решение. 11 мая Маршал Советского Союза М.Н.Тухачевский был освобожден от должности заместителя народного комиссара обороны и назначен командующим войсками Приволжского военного округа. Были сняты с занимаемых постов и некоторые другие участники заговора, а Корк и Эйдеман арестованы по обвинению в тайных сношениях с военной разведкой фашистской Германии.
Несколько раньше Советское правительство опубликовало официальное сообщение о том, что Бухарину, Рыкову и Томскому, которые были привлечены к следствию и находились под надзором, предъявлено обвинение в измене. Бухарин и Рыков были арестованы. Томский решил по иному — зная, чем ему грозит арест, покончил самоубийством. 31 мая его примеру последовал Гамарник.