История разбитых сердец
Шрифт:
– Да, а ты сейчас разве не ведешь себя, как психованная? – удивляется Терренс. – Орешь, как потерпевшая… Руками машешь… Глаза сейчас из орбит выскочат…
– Ах, это я ору и руками машу… – громко возмущается Ракель. – А себя ты не хочешь замечать? Не хочешь помнить, как ты прибежал сюда с бешеными болтами и начал орать на меня! Обвинять в том, что все происходящее – это моя вина!
– Ты и так прекрасно знаешь, что все это происходит по твоей вине. И к тому же, сама недавно винила себя в этом. Правда сейчас почему-то забрала свои слова
– А может, все происходит по твоей вине? Что если ты сам решил избавиться от меня и испортить мне жизнь к чертовой матери? Я уже надоела тебе, но ты не знаешь, как от меня отделаться! И не придумал ничего лучше, кроме как начать изводить меня своими истериками. Неужели ты все-таки имел какое-то отношение к распространению тех слухов? Неужели я была права, когда долгое время верила, что в этом есть твоя вина?
– Ты совсем что ли умом тронулась? – с вытаращенными глазами пальцем стучит по виску Терренс. – Больная истеричка!
– Что, МакКлайф, тоже занервничал? – ехидно усмехается Ракель, расставив руки в бока. – Значит, я тоже права? Ты решил от меня избавиться, да еще и жизнь мне подпортить? Надоело притворяться любящим? Надоело строить из себя невинного? Хорошего, милого парня, которым ты решил стать. Я еще не забыла, как долгое время ты был для меня главным подозреваемым в клевете. Не забыла, что ты угрожал разрушить мою жизнь и карьеру. И сейчас у меня снова появились причины подозревать, что ты был заодно с Саймоном и так или иначе помогал ему.
– О, твою мать… – Терренс с усталым стоном проводит руками по своему лицу. – Похоже, что Саймон был абсолютно прав… Ты действительно больная на голову. Такая же ненормальная, как и твоя мать.
– Не смей называть мою маму больной! – сжав руки в кулаки, шипит Ракель. – НЕ СМЕЙ!
– С тобой опасно находиться, ибо тебе в голову может запросто прийти мысль об убийстве. Я не удивлюсь, если однажды ты сопрешь откуда-нибудь пистолет и перестреляешь всех к чертовой матери.
– Совсем уже умом тронулся? – стучит пальцем по виску Ракель. – Саймон так промыл тебе мозги, что ты несешь черт знает что!
– Нет, девочка, наоборот! – с презрением во взгляде бросает Терренс. – Саймон открыл мне глаза! Открыл глаза на то, кто ты есть на самом деле! Больная истеричная эгоистка, которая думает только лишь о себе и чихать хотела на тех, кто ее окружает!
– Да что ты? – Ракель скрещивает руки на груди. – Ты лучше посмотри на себя, дорогой мой возлюбленный. Орешь на меня без всякой причины, ищешь повод для ругани и винишь во всех грехах! Разве нормальный человек стал бы вести себя так?
– Отрицай это сколько хочешь, – уверенно говорит Терренс. – Но ты уже никак не скроешь правду. Правду о том, что ты всегда была больна. И что ты стала еще более психованной после того, как начала работать моделью.
– Закрой свой рот, подонок… – сухо требует Ракель, довольно тяжело дыша. – Закрой… А иначе
– Я начинаю все больше прозревать и ясно понимать, что Саймон был абсолютно прав. Когда предупреждал меня о том, что не нужно было связываться с тобой. И я очень жалею, что не послушал его. И встал на твою сторону. Хотя это было очевидно. К тому же, были люди, которые когда-то работали с тобой когда-то давно и рассказали ему о твоих заскоках. Которые ты так старательно пыталась скрыть ото всех.
– Ха, ну раз ты так защищаешь Рингера, значит, все происходит по твоей вине, – грубо заявляет Ракель. – Ты дал ему адреса и номера всех наших друзей и близких и решил обвинить в этом меня.
– Нет, это просто смешно… – громко усмехается Терренс. – У тебя не все дома!
– Нет, Терренс, это у тебя не все дома! Раз ты решил так подставить меня и испортить мне жизнь.
– А я могу испортить тебе жизнь. Запросто! Могу сделать так, что от тебя отвернутся все, кого ты знаешь, и все, с кем ты работала и работаешь. И будь уверена, мне уж точно поверят. Никто не усомнится в том, что я говорю правду.
– Да? Может, тогда ты признаешься в том, что работаешь на Рингера? Неужели я была права, когда подумала, что вы – сообщники, которые решили сговориться против меня?
– Да ты совсем слетела с катушек…
– Неужели сейчас пришло время осуществить его планы? И ты начал делать все, чтобы подставить меня?
– О, твою мать… – Терренс с медленным выдохом слабо качает головой. – Тяжелый случай…
– Ну так что, будешь признаваться? – интересуется Ракель. – Будешь признаваться, что ты в сговоре с этим подонком и вместе решили сделать так, чтобы я осталась совсем одна и сошла с ума из-за ваших регулярных издевательств надо мной?
– Я, конечно, знаю о женских заскоках и много раз проходил через это… Но никогда не думал, что однажды встречу ту, у которой их будет та-а-а-ак много.
– Что ж, не надо, не говори! Я уже все поняла еще тогда! И очень жалею, что в какой-то момент подалась твоим чарам и закрыла глаза на все свои подозрения. Хотя это была моя большая ошибка.
– К тому же, оказалось, что женские замашки и проблемы с психическим здоровьем – это настоящая адская смесь.
– О боже, как смешно это слышать… – тихо усмехается Ракель. – Как смешно…
– Похоже, что Саймон разбирается в людях намного лучше меня. Он сразу раскусил ту, что так усердно строила из себя невинного ангелочка. И захотел по своей доброте рассказать миру правду.
– Это у кого еще много замашек! Я бы поспорила!
– А что тут спорить? Здесь только одна истеричка! Психованная, эгоистичная дура!
– Да что ты? – громко удивляется Ракель. – А на себя не хочешь посмотреть? На то, каким психованным сейчас выглядишь ты!
– Уж я-то абсолютно здоров. В отличие от некоторых.