История регионов Франции
Шрифт:
Нужно продолжать утверждать, как это делают с 1944 года некоторые представители прессы, что движение на полуострове (если рассматривать часть его воинствующего авангарда) направило свои надежды в сторону Европы, перекроенной немцами, несмотря на то, что народные массы выражали по отношению к нему самое резкое неприятие. Антинацистская позиция подавляющего большинства бретонцев слишком известна, чтобы на этом настаивать; это еще больше подчеркивает нелепость той политики, которой следовало EMSAV [88] .
88
Denis M. Mouvement Breton et fascisme… Op. cit. P. 489–506, в частности, стр. 499.
Мы позволили себе несколько смягчить не подлежащую обжалованию формулировку, из уважения к заблуждавшимся борцам, которую предложил в своем тексте и в свое время Мишель Дени.
На практике «националистическое армориканское» движение начиная с 1930-х годов в своей деятельности сочетало терроризм «в гомеопатических дозах» и на детском уровне (разрушение с помощью бомб профранцузских памятников, в частности, относившихся к герцогине Анне) с пропагандой, охотно воспринимающей темы, занесенные расистскими, фашистскими и национал-социалистическими течениями. Более разумный пример Ирландии оставался для них основным источником вдохновения. В период с 1940 по 1944 годы немецкие оккупанты то поддерживали, то смещали некоторых бретонских активистов, которые время от времени предлагали им свои услуги в иллюзорной надежде добиться своих собственных целей. Чистка 1944 года, в частности в ее одиозной форме массовых казней, сильно ударила, хоть и рикошетом, по высшим и низшим деятелям EMSAV, сплошь и рядом расстреливаемых как коллаборационисты или как «бретонские националисты».
Что касается деталей… которые, несомненно, крайне важны, историки Бретани (и других областей) в своих недавних публикациях дают более подробное освещение этого периода, который как в регионе, так и вообще, был мрачным временем. Их вклад в изучение вопроса
89
Histoire de la Bretagne et des pays celtiques. Vol. 5. D'une guerre f l'autre 1914–1945. Skoltreizh, 1994 в частности; и Venner D. Op. cit.
Виши, да и сами немцы тоже, считали, «однако», Мордреля чересчур неспокойным, вплоть до того, что ему было предписано жить на востоке Франции, даже в Германии. В 1946 году он был заочно приговорен к смерти, но в 1971 году его дело было прекращено за сроком давности. Более значительной фигурой, хотя и менее известной, был Селестен Лене: химик, исполнитель террористических актов в 1932 году, он во время немецкой оккупации, в частности, с 1943 года, искал полного сотрудничества с немцами, включая сотрудничество в военной области, естественно, ограниченное. В конечном итоге он бежал в Германию, затем в Ирландию [90] . В тени Селестена Лене, также стоит упомянуть о такой на протяжении долгого периода представлявшей интерес, но также попавшей под власть несчастного заблуждения личности, как Франсуа Дебове. Он был достаточно иллюзорным председателем одного из бретонских национальных советов и еще в 1943 году говорил о своей «кельто-германской вере в победу немцев». Преждевременная смерть (в марте 1944 года) спасла его от ужасов чистки, и были бы они заслуженными в его случае, принимая во внимание его небольшую долю участия в политической деятельности в те роковые годы?
90
Ibid. P. 610.
Эти люди, такие разные, развивались вокруг, даже на периферии, «Бретонской национальной партии»: на самом деле эта партия много раз умеряла свои претензии под руководством Раймона Делапорта, борца прежде всего католической направленности и поэтому враждебно настроенного по отношению к экстремистским или неоязыческим тезисам какого-нибудь Мордреля. Старое разделение в стане «ультраправых», которое в наши дни снова проявляется, но уже в других обстоятельствах. Убийство (абсолютно неоправданное) в декабре 1943 года приходского священника, или кюре, Перро, который в 1905 году явился основателем «Bleung-Brug» («Цветок вереска»), послужило предлогом для создания гораздо более опасной «Belen Perrot» («Формирование Перро»), ожесточенно выступавшей против партизан начиная с марта 1944 года [91] .
91
Эрве Ле Ботерф в замечательной книге, которую он посвятил Бретани во время войны (Paris, France empire, reed. 2000) и, в частности, бретонскому Сопротивлению, которое он представил по возможности в наиболее благоприятном свете, итак, Ле Ботерф усиленно настаивал на прискорбной абсурдности этой «казни» аббата Перро.
Стоит, конечно, частично опровергнуть суждения о вышеупомянутых организациях: мы говорили уже о «Бретонской национальной партии», о которой, или о том, во что она превратилась во время немецкой оккупации, Ламбер и Ле Марек [92] в очень спорной, но иногда полезной своей работе используют формулировки, время от времени, по меньшей мере, странные; говоря о не удавшемся, даже провалившемся, провозглашении Бретонской республики в июле 1940 года, они пишут, и глазом не моргнув, что «упущенная раз возможность больше не представилась» (sic), и еще «после Монтуара (октябрь 1940 года) Гитлер разыграл французскую, но уже не бретонскую карту», и опять, «после разрушенных надежд 1940 года, они вновь засияли в 1942 году (!)». Вслед за Бретонской национальной партией отметим также «Багаду Штурм» (боевые группы БНП), один из лидеров которых, Ян Гуле, талантливый скульптор, впоследствии был заочно приговорен к смерти после войны и закончил свою карьеру в Ирландии; также Бретонское национальное рабочее движение, преждевременное «отклонение» от БНП: оно проявило себя в 1941 году; один из его лидеров, Теофиль Жёссе, впоследствии, в июле 1944 года, присоединился к силам милиции и был заключен в тюрьму после оккупации, где пробыл до начала 1950-х годов; существовала также «Брезона», мертворожденная организация, которая объявляла себя бретонским ответвлением национал-социалистической партии южной Арморики и департамента Атлантическая Луара; и еще несколько…
92
Op. cit. Р. 211 sq.
В итоге именно начиная с этого жестокого периода, главным образом, берут свое начало попытки, пока еще очень скромные, введения факультативного преподавания бретонского языка (арестованный в 1941 году Каркопино), а также «восстановление» кафедры (университетской) истории Бретани в Ренне, на законных основаниях доверенной Б. Поке из О-Жюссе. Также стоит сказать в дополнение к этому об очень важном вкладе бретонок и бретонцев, или по рождению не бретонцев, в дело французского Сопротивления (только в Морбиане движение Сопротивления потеряло 2 200 человек летом 1944 года, когда американская армия и бойцы французского Сопротивления, по-братски объединившись, вместе освобождали полуостров (Ботерф, стр. 510–511); в 1940–1942 годы некий «Иларион», будущий адмирал Филиппон, от самого Бреста выслеживал немецкие военные корабли, тем самым подвергая себя смертельному риску [93] ). Но, к сожалению, это не относится к сюжету этой работы, узко региональной, даже ограничивающейся рамками региона, даже притом что этот вклад в дело Сопротивления, на самом деле, уравновешивает в достаточной мере те противоположные тенденции, о которых мы говорили выше. Что касается масштабов чистки, то, если верить Олье Мордрелю (но стоит ли полагаться на приведенные им цифры?), в результате ее погибло около сорока человек (?) в рядах бретонского автономистского и националистического движения, и из них примерно четверть получили законный смертный приговор, а остальные были расстреляны без суда и следствия (?).
93
Philippon J. Services secrets contre cuirasses. P.: Nouvelles editions latines, 2000.
Естественно, все это оставило в Бретани болезненный след… и даже докатилось до Ирландии, где по преимуществу искали убежища выжившие из злосчастной EMSAV, встречавшие по отношению к себе наихудшее обращение, какое только могло быть. Они сами этого добивались, можно сказать [94] … Возможно… Однако раны не зажили, и шрамы все еще оставались видны… Каких дел в конечном итоге натворили бретонские националисты, на четыре года избравшие своей эмблемой свастику. Но и те, кто проводил чистку, были немногим лучше: многие из тех, кого казнили или кто бежал в Ирландию, были во многих отношениях одаренными людьми и могли бы, в другой ситуации, после коротких и неминуемых бесплодных блужданий, сделать хорошую карьеру или, по меньшей мере, совершить полезные дела для своей провинции. История распорядилась иначе…, и историография последующего периода сама (будь то научная точка зрения или так называемая спонтанная, просто исходящая от известных образованных людей) остается неоднозначной в своих мнениях: в наше время один из крупных руководителей французского телеканала, сам бретонского происхождения, считает армориканских националистов сороковых годов с конкретной прогерманской направленностью всего лишь «заблуждавшимися бой-скаутами». Напротив, Паскаль Ори, известный историк коллаборационистского движения [95] , относит свое недвусмысленное суждение к Раймону Делапорту, считающемуся более умеренным, но ставшему лидером бретонского движения в последние года правительства Виши: Паскаль Ори считает, что «нет никакого сомнения в коллаборационистских устремлениях Делапорта, и еще более ясно они проявляются в период серьезных порывов Мордреля, и, несомненно, в наилучшем согласии с властями оккупантов». И еще Паскаль Ори, безжалостный, но всегда хорошо информированный, продолжает рассказывать, что в 1924 году на полуострове некоторые носили кельтские кресты, похожие на свастику (на самом деле, это была древняя кельтская эмблема, и те, кто ее носили в Бретани, нисколько не воспринимали себя в качестве нацистов). И Ори делает вывод, продолжая в том же духе и упоминая еще и о «легионе Перро [96] », который в глазах оккупантов был не чем иным, как «очень второстепенным бретонским боевым отрядом СС», в чьи задачи входила «очистка» Бретани от партизан «рука об руку с милицией, парашютистами СС и другими германо-бретонскими группами
94
Притом что кажется, что антисемитизм, который является «смертным грехом» во всех смыслах этого слова, не стоял на первом месте ни у режима Виши, ни у коллаборационистов, ни у бретонских националистов, конечно, прогермански настроенных. Но в этом вопросе я бесконечно осторожен, поскольку не располагаю текстами, которые могли бы подтвердить или опровергнуть такое предположение с моей стороны. Я в высшей степени открыт для любых уточнений в этом вопросе, как в ту, так и в другую сторону.
95
См. замечательную работу Оrу P. Les collaborateurs. P.: Seuil, 1976. P. 195. Его можно дополнить также, в полном масштабе, «Словарем коллаборационистов» Доминик Веннер, в ее Histoire de la collaboration. Op. cit.
96
Перро не имел ничего общего с этим посмертным именованием (Оrу P. Op. cit. Р. 258).
97
См. выше, примечание 94.
98
Кот дю Нор, округ и кантон в Динане.
99
Применительно к человеку (лат.).
100
Посмертно (лат.).
Я подразумеваю, в частности, прекрасную работу, которую опубликовал Пьер Ригуло и где речь идет о «второй жизни» Олье Мордреля после его окончательного падения в 1944–1945 годы, во время освобождения территории Бретани. Сначала это было его неминуемое бегство в восточном направлении. В августе 1944 года (Ренн был освобожден 4 августа) Мордрель находился на прирейнской территории, где его семья присутствовала на параде «гитлер-югенд». Он переехал в Баден, затем в окрестности Сигмарингена, здесь он снова наладил контакты с крошечной частью уже не бретонцев, а французов, которые были коллаборационистами, сторонниками Виши и тоже оказались в изгнании. Это бегство в Германию повторилось второй раз, поскольку в 1939–1940 годы этот бретонский борец уже жил по другую сторону Рейна во время тогдашней странной войны [101] . Во время нового пребывания в Германии в 1945 году, когда он «прославил» своим присутствием Сигмаринген, Мордрель даже подписал протокол соглашения, достаточно смехотворный, с Жаком Дорио на берегах озера Констанс, а впоследствии он был в числе присутствовавших вскоре после этого на похоронах этого самого Дорио, погибшего насильственной смертью. В апреле 1945 года Мордрель был в Италии, сначала он обосновался в Тироле в южных Альпах, затем в Милане и Риме. После этого он оказался в Аргентине (июнь 1948 года). Одному из сыновей Мордреля крайне не нравилось то, что они обосновались в Южной Америке; он хотел остановить отца и при этом чтил память деда (отца Олье), который был не кем иным, как французским генералом Жильбером Мордрелем, гордым и старым французским военачальником, чьи потомки оказались непредвиденно… настроенными против Франции. Олье Мордрель, со своей стороны, предпочел бы жить в Ирландии, но там уже находился его главный соперник Селестен Лене. В ирландском болоте не хватало места для этих двух крокодилов одновременно. В 1971 году французское правосудие помиловало Мордреля, и он вернулся в Арморику, где его более или менее хорошо приняли. Чтобы обеспечить себе средства к существованию, наш герой стал торговать блинами. Бретонцы, оставаясь автономистами, однако, смотрели на него свысока из-за его неприглядного прошлого. Чтобы восстановить свою активную жизнь, Мордрелю пришлось сблизиться с GRECE, Клубом французских интеллектуалов ультраправой направленности, конечно, более общефранцузским, чем кельтоцентрическим. Второй сын Мордреля отныне видит в старом Олье, претерпевшем столько несчастий, человека, ставшего здравомыслящим и умеренным; Олье воспринял в качестве своего девиза высказывание бывшего бойца LVF, которого в «Горе и жалости» спрашивают, как вести себя после Второй мировой войны: «Я посоветую осторожность…». Осмелимся сказать: семья Мордрель не стала в некотором роде персонажами из романа, будь то даже дешевый черный роман, или фильма категории «В»; они требуют некоторой литературной обработки [102] , смягченной сочувствием, прежде всего, и это будет лучше, чем безжалостный приговор или неизбежные проклятия в их адрес.
101
Rigoulot P. Les enfants de l'epuration. P.: Plon, 1993.
102
В том же духе можно упомянуть, хотя и совсем не в регионалистской струе, книгу: Chaix М. Les Lauriers du lac de Constance. P.: Seuil, 1974 (reed. 1998). A также, очень литературную, в гармонии, как мы надеемся, с нашим предложением (вышеизложенным), великолепную работу, трагиюмористическую: Dufay F. Le voyage d'automne. P.: Plon, 2000.
Как бы то ни было, но все эти сведения счетов, из которых далеко не все проходили на литературном уровне, породили у бывших участников военных событий целую серию болезненных воспоминаний. При IV и V Республике силы борцов за «бретонское дело» пополнялись долгое время только за счет СБЫВ [103] , организации, которая больше всего интересовалась производительностью региона: это формирование оказывало сильное влияние на экономическую экспансию в Бретани и в других регионах в течение четверти века до де Голля, во времена де Голля и Помпиду. «Обжегшийся на молоке дует на воду»: СБЫВ запретил себе любые выпады в пользу независимости Бретани, какими бы мало обозначенными они ни были. Однако, заявили о себе другие организации, включавшие в себя меньшинство, как, например, БДС (Бретонский демократический союз): он пошел легальным путем для утверждения автономистских позиций. FLB, шумная группка, — не более чем бледная, но производящая вокруг себя много шума, подделка под ИРА в Северной Ирландии — еще один бастион кельтской ностальгии. Дух шестьдесят восьмого года моментально пробудил на несколько пятилетий активные тенденции. К тому времени уже завершился тот переход, который привел бретонское движение от правого клерикального и монархического в стан левых, и даже ультралевых, где оно находится в наши дни. Этот переход привлекает здесь и там горстку тех, кто поддерживает местный национализм в сочетании с крайним радикализмом. В массе своей бретонцы, напротив, долгое время голосовали за «правых», несмотря на то, что значительные «сектора» социалистов выделились, в частности, с 1981 года, в Ренне, Бресте и других местах. В культурном отношении [104] «бретонское дело» остается актуальным, в частности, благодаря замечательной исторической школе, которую украшают имена Жана Мейера, Алена Круа, Франсуа Лебрена.
103
Комитет по изучению и связям бретонских интересов.
104
По поводу Бретани во времена германской оккупации, помимо уже приведенных книг, следует также обратиться к книге бывшего мэра Peннa: Fruville H. Archives secretes de la Bretagne, 1940–1944. Rennes: Ouest-France, 1985. См. также уже указанные произведения: Delumeau J. Histoire de la Bretagne, 1969; Meyer J. Histoire de Rennes. Toulouse: Privat, 1972; Bois P. Histoire de Nantes. Toulouse: Privat, 1977; Le Gallo Y. Histoire de Brest. Toulouse: Privat, 1976; Le Roy Ladurie E. Le Territoire de l'historien. P.: Gallimard, 1973–1978; Berger S. Les Paysans contre la politique…; Burguiere A. Bretons de Plozevet, P.: Flammarion, 1975; Les minorities nationals en France // Les Temps modernes. 1973. Aoutsept.