История религии (Том 1)

Мень Александр Владимирович

"Безрелигиозное сознание, - говорит Н. Бердяев, - мысленно исправляет дело Божие и хвастает, что могло бы лучше сделать, что Богу следовало бы насильственно создать космос, сотворить людей, не способных ко злу, сразу привести бытие в то совершенное состояние, при котором не было бы страдания и смерти, а людей привлекало бы добро. Этот рациональный план творения целиком пребывает в сфере человеческой ограниченности и не возвышается до сознания смысла бытия, так как смысл этот связан с иррациональной тайной свободы греха. Насильственное, принудительное, внешнее устранение зла из мира, необходимость и неизбежность добра - вот что окончательно противоречит достоинству всякого лица и совершенству бытия, вот

план, не соответствующий замыслу Существа, абсолютного во всех Своих совершенствах. Творец не создал необходимо и насильственно совершенного и доброго космоса, так как такой космос не был бы ни совершенным, ни добрым в своей основе. Основа совершенства и добра - в свободной любви к Богу, в свободном соединении с Богом, а этот характер всякого совершенства и добра, всякого бытия делает неизбежной мировую трагедию. По плану творения космос дан как задача, как идея, которую должна творчески осуществить свобода тварной души" /32/.

Силы, заложенные во Вселенную, не могут быть полностью парализованы властью Хаоса. Библия учит о Премудрости, которая есть отображение высшего Разума в творении. Этот принцип на протяжении всего космогенеза постоянно обнаруживается в организации, совершенствовании, порядке, прогрессе. Творение есть преодоление Хаоса Логосом, которое достигает сознательного уровня в человеке и устремлено в Грядущее. Итак, борьба - закон миротворения, диалектика становления твари. О ней говорят проникновенные слова поэта:

Бог один есть свет без тени,

Нераздельно в Нем слита

Совокупность всех явлений,

Всех сияний полнота...

Но усильям духа злого

Вседержитель волю дал.

И свершается все снова

Спор враждующих начал.

В битве смерти и рожденья

Основало Божество

Нескончаемость творенья,

Мирозданья продолженье,

Вечной жизни торжество.

А. Толстой К этой теме нам еще предстоит вернуться, а сейчас мы должны перейти к вопросу о миротворении, которое одновременно есть и драма борьбы, и возрастание совершенства силой божественного Слова - Логоса.

ПРИМЕЧАНИЯ

Глава четвертая

ЧЕЛОВЕК ПЕРЕД БОГОМ

/1/. "Реальности Божественного, - говорит русский философ С. Л. Франк, соответствует в нашей душе в плане субъективных переживаний чувство, которое мы называем благоговением и которое есть неразделимое единство трепета преклонения - чего-то подобного страху, но совсем не тождественного ему - и блаженства любви и восхищения". С. Л. Франк. С нами Бог. Париж: YMCA, 1964. С. 49.

/2/. G. Braunt. Catholicism. New York, 1962. P. 2. Здесь мы пока не будем затрагивать богословской проблемы об уровнях внутри самого Откровения ("сверхъестественном" и "естественном").

/3/. См.: Н. Бор. Атомная физика и человеческое познание. С. 104; В. Паули. Физические очерки. С. 61; Л. Д. Ландау, Е. М. Лифшиц. Квантовая механика. С. 16. М. Голдстеин, И. Голдстейн. Как мы познаем. М., 1985. С. 218 сл.

/4/. М. Buber. Ich und Du. Lpz., 1923.

/5/. Сама градация одаренности имеет смысл потому, что служит залогом взаимосвязи и солидарности всех членов общечеловеческого организма. Подобно тому как части тела, выполняя разные функции, дополняют друг друга, так и личности, имея разные дарования, могут служить друг другу и нуждаются друг в друге.

/6/. М. Метерлинк. Сокровище смиренных.
– Собр. соч. Т. II. Пг., 1915. С. 50.

/7/. Свящ. П. Флоренский. Столп и утверждение Истины. М., 1914. С. 67. Как ни странно, но здесь Флоренский-мистик оказывается близким к Джеймсу-эмпирику. См.: У. Джеймс. Зависимость веры от воли. СПб., 1904.

/8/. Л. Н. Толстой. Полное собрание сочинений. Т. 23. М., 1957. С. 45.

/9/. М. Plank. Vortrage uns Errinerungen. S. 319

/10/.

У. Джеймс. Цит. соч. С. 507.

/11/. У. Джеймс. Цит. соч. С. 509.

/12/. Вл. Соловьев. Собр. соч. Т. III. С. 35.

/13/. К. Jaspers. Der Philosophischen Glaube. 1948. S. 20.

/14/. О. Пфлейдерер. О религии и религиях. СПб., 1908. С. 5.

/15/. D. Bonhoeffer. Letters and Papers from Prison. London, 1968. P. 93. О Дитрихе Бонхеффере см.: Ф. фон Лилиенфельд. Образцы евангелического благочестия.
– "Богословские труды". В. 10. М., 1973. С. 132-135; о М. Кольбе - М. Виновска. Тайна Максимилиана Кольбе/Пер. с фр. Брюссель, 1972; о матери Марии (Кузьминой-Караваевой) - И. Кривошеин. Мать Мария. ЖМП, 1970. Ном. 5; Прот. С. Гаккель. Мать Мария. Париж, 1980.

/16/. Утилитаристы выводят этику из законов общества как целого. С их точки зрения моральные принципы вытекают из пользы рода и служат ему. "Общество эгоистов, - писал Тимирязев, - никогда не выдержит борьбы с обществом, руководящимся чувством нравственного долга. Это нравственное чувство является даже прямой материальной силой в открытой физической борьбе" (К. А. Тимирязев. Чарлз Дарвин и его учение. М., 1940. С. 43). Признавая относительную правоту этой точки зрения, мы не должны забывать, что в этике содержится слишком много такого, что отнюдь не служит "роду" или "целому". Например, с точки зрения общественной целесообразности нацисты были правы, уничтожая безнадежно больных и неизлечимых сумасшедших; однако индивидуальная мораль решительно восстает против подобного "искусственного отбора". Это несовпадение социальной и личной этики указывает на иные, кроме законов общества, источники нравственности. "Величайшим заблуждением прежнего этического мышления, - справедливо замечает А. Швейцер, - было непонимание и непризнание разноприродности этики нравственной личности и этики, созданной в интересах общества. Оно всегда полагало, что обе этики можно и должно отлить из одного куска. Это привело к тому, что этика нравственной личности была принесена в жертву этике общества" (А. Швейцер. Культура и этика. М., 1973. С. 292).

/17/. Анализ тех трудностей, с которыми столкнулся Кришнамурти, дан в статье: Г. С. Померанц. Кришнамурти и проблема религиозного нигилизма.
– В кн.: Идеологические течения современной Индии. М., 1965. С. 148 сл. О так наз. "богословии смерти Бога" см. статью Р. Марле в журнале "Логос" (Париж; Брюссель, 1971. Ном. 2. С. 14 сл.).

/18/. См.: R. Bultmann. Kerigma und Myth. B. 1. S. 3. Следует отметить, что в интерпретации Ветхого Завета метод Бультмана вполне плодотворен и был, как он сам признает, известен древним церковным толкователям. Идеи Бультмана в популярной форме изложил Дж. Робинсон в книге "Честен перед Богом", где предпринята весьма сомнительная попытка переосмысления христианства "в духе времени". И сам Бультман, и Робинсон невольно обедняют современное мышление, изображая к тому же науку, как она представлялась в прошлом веке (См., например, J. Robinson. Honest to God. P. 82.). Приспосабливая христианство к этой неверной картине, они искажают и дух современной науки, и дух христианства. См. критическую работу: Е. Mascall. The Secularisation of Christianity. London. 1967. P. 190 ff.

/19/. P. Tillich. The Shaking of Foundations. 1962. P. 63.

/20/. На это справедливо указывает Дж. Когли: J. Cogley. Religion in a Secular Age, P. 32.

/21/. Наиболее ценным в так называемой "теологии смерти Бога" можно считать протест против подхода к Богу как к "объекту", подобному другим объектам бытия. Однако следует отметить, что эта мысль для христианства вполне традиционна (См. сборник "Orthodoxy and the Death of God". London, 1971), а в новое время она была развита (на более высоком уровне) в творчестве Н. Бердяева.