ИСТОРИЯ РЕЛИГИИ в 2 томах В поисках пути, истины, и жизни

Мень протоиерей Александр

Мифы об аватарах [66] , чарующие легенды о Раме и Сите, о любовных похождениях пастуха Кришны были лучшими проводниками индуизма, который отдавал должное всем сословиям, занятиям и возрастам. Эта емкая религия привлекала всех: отшельников и воинов, земледельцев и горожан. Она открывала двери вековым церемониям, признакам и обычаям. Индуизм стал верой народа, он неразрывно сросся с его богатой культурой и питал ее. Все это обеспечило индуизму победу над последователями Будды.

66

Аватар, или аватара, автара (санскр.) — в индуистской мифологии

бог, пришедший к людям в облике смертного существа.

Такова была духовная ситуация на берегах Ганга, когда там появились первые проповедники Евангелия. Но если эллинистический мир был их миром, то Индия осталась для апостолов чуждой и малопонятной. Поэтому успех миссии был там весьма ограниченным. Лишь много веков спустя христиане научатся ценить духовную мудрость Востока и смогут говорить с ним на его собственном языке.

ГРЕЧЕСКАЯ МЫСЛЬ

Человек в меняющемся мире. Запад и Восток, IV—III вв. до Р.Х.

Из всех периодов древности прообразом XIX и XX вв. в наибольшей степени может служить цивилизация эллинизма.

Первым потрясением для греков стало «открытие мира». В походах Александра Македонского они столкнулись с многими народами древней утонченной культуры. Воины и пришедшие вслед за ними торговцы и колонисты на каждом шагу сталкивались с удивительными для них явлениями. Миновав пустыни и заснеженные хребты Азии, они попадали в города со странной, на их взгляд, архитектурой; их поражали звуки неведомых языков, чужеземные верования и обычаи. Диковинные идолы, алтари огнепоклонников, индийские аскеты, человеческие жертвы, с одной стороны, и запрет приносить в жертву даже животных — с другой, непонятные законы и обряды — словом, было от чего прийти в замешательство.

Еще раньше философы подточили веру в незыблемость устоев государства. Разрушительные идеи софистов, проекты Платона, исследования Аристотеля привели греков к убеждению, что гражданский порядок — нечто условное, целиком зависящее от воли людей. Политическая жизнь полиса лишается традиционных точек опоры, народу становится все труднее нести бремя свободы.

Этим пользуются диадохи — полководцы, преемники Александра. Македонец показал им заразительный пример. Образ юноши, покорившего полмира и объявившего себя богом, стоит перед ними как предел честолюбивых мечтаний.

Навсегда прошли времена маленьких царств или республик, где для решения дел на площади могли собраться все полноправные жители. Не удался и опыт федерации, свободного союза стран. Многонациональная империя — эта гробница свободы — по самой своей природе требует сильной власти. Непрочность связи ее частей, спаянных лишь силой оружия, постоянно дает о себе знать. Поэтому правительству приходится держать наготове машину подавления и увеличивать аппарат чиновников.

Дерзкая мечта Александра перемешать все население державы, превратив его в один народ, управляемый царем–богом, не осуществилась. Однако и эллины, и «варвары» отныне оказываются в одной упряжке как царские подданные. Это положение, ранившее самолюбие греков, компенсируется для них тем, что эллинистическая культура становится ведущей в Азии и Северной Африке. Ее каноны прочно выкристаллизовались за века: от крито–микенского периода до времени Перикла и Аристотеля. Она покоряет своей удивительной цельностью и завершенностью.

Двинувшийся при Александре на восток поток греков–переселенцев не иссякает в течение столетия после его смерти. Покровительствуемые царями колонисты из Афин, с Архипелага, из Ионии проникают все дальше в глубь Азии и Африки. Простонародный язык греков (койне [67] ) начинает играть роль универсального. Он позволяет грекам хотя бы отчасти ощущать

себя дома всюду: и у берегов Аму–Дарьи, и у границ Индии.

Мир постепенно становится эллинским; в то же время меняется и само эллинство: стремление к комфорту, чувственность, изнеженность и любовь к роскоши сменили простоту и строгость, которые ценились прежними поколениями. В литературе и искусстве также намечается тяга к изысканному, возбуждающему нервы, эротическому. Многие писатели того времени указывают на признаки повсеместного нравственного упадка.

67

Койне — разговорный язык, на котором общались между собой носители разных греческих диалектов. В койне диалектные особенности были стерты, что способствовало взаимопониманию.

В развитом обществе отход от религии всегда сопровождается разгулом суеверий. Заклинатели, знахари, толкователи снов и маги прочно и надолго обосновываются в городах. Мыслящие люди ищут ответа у философов, влияние которых возрастает как никогда раньше. Философия впервые становится популярной во всех слоях общества. Философы заняты не судьбой Вселенной и человечества, а участью индивида. Среди эллинистических мыслителей мы прежде всего видим моралистов и учителей жизни. В этом они сближаются с мудрецами Индии и Китая, которые проповедовали в ту же эпоху.

Греческая философия выступает теперь не столько как наука для любознательных, сколько как панацея, сулящая человеку спасение и внутренний мир. Четыре школы времен эллинизма: скептическая, эпикурейская, киническая и стоическая — получают широкое распространение в массах.

Эпикур и скептики Афины и Элида, III в. до Р.Х.

Сын бедного афинского переселенца Эпикур (341—271 гг. до Р.Х.) провел детство на острове Самое, родине Пифагора. Мать его была заклинательницей злых духов и зарабатывала на хлеб своим искусством. Эпикур еще ребенком вынужден был сопровождать ее, когда она ходила по домам, воюя с демонами, и ужас от постоянной близости чего–то зловещего повлиял на мальчика: отечественная религия предстала перед Эпикуром в отталкивающем виде, отождествляясь с ремеслом матери.

Высылка эмигрантов из Афин заставила Эпикура в 322 г. уехать в Малую Азию. Там он скитался несколько лет, изучая философию, читая лекции и терпя порой крайнюю нужду. Постепенно у него сложилась собственная система взглядов. Стержнем эпикурейства стала не космология, а новое отношение к жизни.

В тридцать два года Эпикур начинает проповедовать свою доктрину и излагать ее письменно. Летом 306 г. он возвращается в Афины, где быстро находит учеников, ставших его преданными и любящими друзьями. Неизменно спокойный и просветленный, он делает их как бы членами одной семьи. По примеру слушателей Платона и Аристотеля они приобретают для Эпикура участок земли близ Дипилонских ворот. Туда, в тенистый сад, сходятся все желающие принять участие в беседах мудреца. Философ угощает их хлебом и родниковой водой и учит находить радость в самом простом и необходимом.

О чем же велись беседы среди мирт и цветов Эпикурова сада?

Начать с того, что философ, считая Вселенную скоплением атомов, тем не менее всегда отклонял обвинения в нечестии или атеизме. «Боги существуют, — заявлял он. — Познание их — факт очевидный. Но они не таковы, какими представляет их толпа».

Эпикур не признавал ничего чисто духовного и даже природу богов рассматривал как материальную.

Их бытие рисовалось ему вершиной мирового совершенства, и потому он считал их свободными от такой тяжкой обязанности, как руководство миром. Мир людей и мир богов, согласно Эпикуру, — две почти ничем не связанные сферы. Следовательно, это должно устранить всякий страх перед божественным. Столь же бессмыслен и страх перед Судьбой.